Заблудившийся в степи

Подошвы обжигала золотая степь,
Дышала горячо, и за ночь не остыла.
А я все шел по кругу.

Пиликал, одуревший от жары сверчок
Свою мелодию, написанную просто
При Сотвореньи Мира.

Исполненный Огнем, Большой Пузырь висел
Над всем живым и доживающим до пепла.
И вот пропали тени.

Мы не отбрасывали тени, господа!
Мы - нежить: нечисть из подвала, вурдалаки…
Мозги уже кипели.

Прозрачно - шерстяное покрывалище,
Как паруса крыло, наполненное ветром,
Идти вперед мешало.

А где - то далеко, за сизым маревом,,
Собака лаяла, или лиса? Не знаю.
Хрустело под ногами.

Коричневые, мелкие кузнечики,
Иль саранча?- во все порхала стороны,
Как пескари от щуки.

И эту мерзость схимники, ушедшие
От мира в пустоту уединенья,
Употребляли в пищу.

Какая гадость! Как вяленая рыба
Без соли и приправ в общественной уборной.
Я не гожусь в монахи.

Давно я выпил воду всю до капельки,
Но, испарившись в жерле грозного вулкана,
В утробу не попала.

А вот и тень моя, хоть медленно, но верно
Уж стала подрастать, но легче мне не стало,
И плюнуть уже нечем.

Я как ходячий столб, пересекаю степь,
В моей тени летят, звенят жучки и мошки -
Выкраивают пользу.

Я брошу пить, не буду на машине
Мотаться через эту степь к любимой.
Я постригусь в монахи.

Вы мне не верите?! Не верите вы мне.
Я постригусь в монахи! Я буду жрать сверчков!
Похоже, я схожу с ума…

Но что это, мираж? Нет, озеро блестит,
У озера она стоит в цветастом платье.
Я не гожусь в монахи.