Синяя баллада о желтой луне

Умирала ночь – да на моих руках,
Умирала ночь – видно, ей невмочь.
Говорила мне: не за совесть-страх
Сбереги мою ласковую дочь!

Поклянувшись ей, я низко кланялся,
Низко кланялся буйной головой.
А судьба моя была крайняя,
Была крайняя, хоть ты волком вой!

Но пришла беда. Только рассвело,–
Ах, негодница, все хоронится –
И покинула дом отчий и село,
С ветром убежав за околицу.

Любящее сердце не изверится,
Пусть от горьких слез все измокло вдруг:
Где искать ее, белу девицу,
Белу девицу синеокую?

Больше жизни мне она дорога.
Лаялись дожди псами склочными.
Я искал ее во хмельных лугах,
Где горят цветы перстенечками.

Я искал ее во сыром лесу,
В глухомани-чаще затуманенной,
И теперь свою грусть-печаль несу,
Сердце острою стрелой навылет ранено.

Я искал ее средь высоких гор,
Средь глубоких рек, в море Чудовом...
Мне досталась та клятва нелегко,
Разве так шутить можно чувствами?

Я искал ее среди жен красы,–
Звезды то горят, то вниз падают,–
Но был город хмур и глядел, как сыч,
Мрачно зыркнув на своих падчериц.

Хоть спокойный я сохраняю вид,
Чую взгляд сердито внимательный:
Как сгустится мрак – кулаком грозит,
Кулаком грозит мне призрак матери!

1770