Ломался голос. Я рос.
В любой мороз
ходили в школу,
поскольку не было
актированных дней
в ту пору.
Весь мир разделен был
на части три:
мой, за лагерным забором
и где-то что-то там
этажами больше двух,
прекрасное, бесспорно.
Лет до десяти
ни клуба я не помню,
ни кино.
Бескрайним не был
мир мой и горизонт
был очень близок.
Прилетали самолёты
неизвестно откуда,
неизвестно что и кого
выгружали
и, неизвестно что и кого
погрузив, улетали.
Тахтамыгда. Тахтамыгда.
Сопки близко и дали не видно.
Извивается тропа
пиявкой вдоль Ольдоя –
раздолье.
Железная дорога –
неизвестно откуда
идут поезда,
неизвестно что и кого
выгружают
и неизвестно что и кого
погружают,
и неизвестно куда отправляют.
И дорога меня не манила
в дальние дали,
потому что не знал я ничего
в глухомани.
Не знал что где-то
есть города и
и на сотни вёрст
дороги бывают прямыми.
Давнишнее
© Copyright: Владимир Лылов, 2013
Свидетельство о публикации №113052503857
Свидетельство о публикации №113052503857
Рецензии