Часть 3. Вся жизнь в памяти встаёт 2. Встреча в ав

http://www.stihi.ru/2013/05/24/9235

2. ВСТРЕЧА  В  АВТОБУСЕ

БАНУ:            
Серёжа!  Серж! Зову, зову…
Не  узнаёшь?

СЕРГЕЙ:  Бану?

БАНУ:    Ну,  вот!

СЕРГЕЙ:  Ты  снишься  мне?

БАНУ:    Нет, наяву.

СЕРГЕЙ:  Не  виделись,  который   год?

БАНУ:             
Да  три  почти.  И  ты  учти:
Я  первая  тебя  узнала.

СЕРГЕЙ:         
Узнал,  узнал,  Бану… Прости,
А  ты  в  автобусе  с  вокзала
Или  к  парому  подошла?
Домой?  Из  дома?
Как  ты?  Где?

БАНУ:            
Домой… из  дома. Тут – дела…
Я  замужем,  Сергей,  была.

В  глазах  потухла  радость  встречи,
И  жалко  опустились  плечи.
Молчит.  Рассказ  необходим?
О жизни?  Жизнь – угар  и  дым…
Любовь  и  радость?..  Были,   вроде…
Иль  промелькнули   вдалеке…
Мешалка-палка   «по  руке»,
Свиной  котёл  на  огороде –
Вот  что  держала  память  цепко.
Вписалась,  въелась  в  жизнь  крепко,
И  не  заметила – когда,
Как  будто  было  так  всегда,
Как  будто  это  не  она,
Лучами   в  радость  впряжена,
Была  «танцулей»,  «заводной»,
И  «воеводой  озорной»…
В  делах – всегда  само  доверие
И  в  хлопотах  самозабвенна...
Не  рассмотрела  лицемерия,
А  полюбила  откровенно…
Свекровь…  так  мило  говорила:
«Трушляк»,  «Мягэнький паларон»,
А  «овилье»  полить   просила
«Отим  укусным  манаесом».
Вдруг  сообщает  с  интересом:
«Явывся  новый  господин –
Муж  у  сусидкы – осетрин,
Жив  на  фазэнди,  у  ваули,
И  гра  на  тим,  на  саксавули»…

Бану  все  это  забавляло…
Она  с  хозяйством  управлялась
И  всё  умела,  всё – на  ней…
И  кашу  варит  для  свиней…
Всегда  умела  постараться,
Кто  ж  назовет  её  плохой –
Свекровь  «довольная снохой»
И…  не  мешает  надорваться…
Так  «фермерша»,  почти  девчонка,
Теряет  первенца-ребёнка.

БАНУ:             
Однажды,  помню,  как  сейчас,
Крик:  «Чучело,  который  час?
Живут  богато  господа!
Живое  пугало  всегда
С  утра  пораньше  с  палкой  бродит,
Как  на  посту – на  огороде».

Захохотал  босой  Шукри,
Хлестнул  кнутом,  сшибая  ветки…
А  муж  о  нём  мне   говорил:
Закончил  тот  десятилетку
И  принял  позу  бунтаря.
Жил  без  прописки…  Это  зря,
Ему  б  потише  как-то  надо…
Теперь  вот  выпасает  стадо…
Он  в  исполкоме  бунтовал
И  в  спорах  спуску  не  давал:
Кричал: «Пропишешь?  Дай  ответ.
Ушёл  на  фронт  отсюда  дед,
Родился   здесь  и  мой   отец,
Так  пропиши  же,  наконец!»…

Там, за деревню до зари
Сгоняли скот. Так вот, Шукри,
Татарин, дерзкий, молодой,
И обязательно босой,
Меня – словами,  как   кнутом.
А  я – стою с  открытым  ртом.
А  боль –  натянутой  струны!
Я  вдруг  себя   со  стороны
Увидела.  Вот  дура!  Дура!
Тут  всё  прикрыто  лисьей  шкурой,
Двуличны,  подлы,  лицемерны,
К  тому  же,  жадные  безмерно.
Самодовольства – толстый  слой –
Слетел.  Старуха  стала  злой,
Несправедливые  упрёки
Обиды.  Пошлые  намеки
Невыносимы:  «Ещё  рО-о-дит»…

А ты – домой?

СЕРГЕЙ: На  день  заеду  к  другу.

БАНУ:   К  Илье?

СЕРГЕЙ: Да,  Не  забыла?

БАНУ:   Никогда!

СЕРГЕЙ: Давай  со  мной,  как  школьная  подруга.
 
БАНУ:             
Как  память  держит  школьные  года…
С  тобой?  Поеду!  Добрую  услугу
Окажешь  мне.  Моя  беда
Словно  закрыла  в  жизни  все  пути.
Куда  пойти?  Себя?   Семью  спасти?
К  Илье…  Вези!  Он  голубями  грезил.
Я  помню,  как  часами  говорил
О  светляках,  гривастых  тучерезах,
О  стиле  их  полёта:  кто  парил,
Кто  зависал,  а  кто,  пробежкой  резвой
Взлетев,  изящно  в  облаках  царил
И  кувырками  мерил  вертикаль,
Изведав  упоительную  даль…
Я  помню,  в синеве  цветная  стая,
Играя,  ввысь  несла  избыток  сил,
Летит,  порывом  ветра  наслаждаясь,
Ну,  точно,  как  живые  конфетти
Рассыпались  по  небу,  кувыркаясь.
Восход  их  осветил  и  расцветил…
Взмывали  от  земли  живым  салютом,
А  исчезали  в  небе  абсолютно…

СЕРГЕЙ:   
Да,  небо,  солнце – это  их  стихия…
А  ты – поэт.  Не  пишешь?  Нет?

БАНУ:   Стихи?!  Я?!  (Горько  усмехается)

СЕРГЕЙ:   
Да, не терзай ты свою душу,
Бану, теперь меня послушай.



http://www.stihi.ru/2013/05/25/89