Одиссей на острове Циклопа

МИФОЛОГИЧЕСКАЯ ПОЭЗОДРАМА
ПО МОТИВАМ ПОЭМЫ ГОМЕРА «ОДИССЕЯ»

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Одиссей, царь Итаки.
Экипаж его корабля: Эльпенор,  Эврилох, Политос, Перимед, Тримед, другие воины.
Циклоп.
Автор.

Ясный день. Бухта живописного, покрытого зеленью острова. У берега стоит корабль Одиссея. Он сам и его спутники поднимаются по склону горы. Вокруг всё покрыто цветами, журчат озорные ручьи.

ПОЛИТОС.   Смотри, пещера! Из неё — дымок!

ЭВРИЛОХ.   Да, жареной бараниной пахнуло.

ЭЛЬПЕНОР.  Нас Посейдон забросил, добрый бог,
           На этот остров.
                Нет здесь караула,
           Ни двери,  ни замков или преград, —
           Входи, кто хочешь, званый и незваный!

ОДИССЕЙ.   Я этому, конечно, тоже рад.
           Покой, быть может, встретим долгожданный
           Мы после месяца лихих штормов,
           И штиля знойного, и лютой жажды, —
           Но сохраните чистоту умов!

           Мы видели под Троей не однажды
           То  самострел, укрытый в чаще роз,
           То волчью яму — гибель новобранцам…
           А разве сами мы, в слоновий рост,
           Конягу не оставили троянцам,
           Того, что ночью выпустил мечи
           Из брюха, словно стаю лютых шершней?

           Страшусь подвоха…
                Что ж! Не мне учить
           Вас, битых, опыту войны прошедшей.

ЭВРИЛОХ.   Так не войдём в пещеру?

ОДИССЕЙ.                Нет, войдём. 
           Но — не теряя воинского духа.
           Меч наголо, и слушать в оба уха,
           И смотрим в оба!..

ПЕРИМЕД.                Чей  же это дом?

ТРИМЕД.    Не дом, а храм! Папирусы — горой!

ЭЛЬПЕНОР.   А это?

ОДИССЕЙ (опуская меч).Клинописные таблицы
           Из Вавилона.

ПОЛИТОС.   Свитков целый строй…

ЭВРИЛОХ.   Все стены в чертежах…

ЭЛЬПЕНОР.                Вот — колесницы,
           Но странные какие-то…
                Ей-ей,
           Куда тут будешь запрягать коней?

ПЕРИМЕД.   Ещё машины… Не видал таких!

ТРИМЕД.    У этой — крылья!

ЭВРИЛОХ.                Лодка с плавниками!

ОДИССЕЙ.   Друзья, случилось что-то в этом храме…
           Глядите, пыль — поглубже вод морских!
           Машины ржавы, ломаны нещадно;
           Ест свитки червь.
                На вертеле баран;
           Под ним огонь — что пожирает жадно?..

ОДИН ИЗ
ВОИНОВ.    Папирусы?!

ОДИССЕЙ.   Да. Мудрость древних стран…
           А вон в углу — печальней нет картины! —
           Лежат обломки мраморной Афины…

Входит одноглазый Циклоп — голый, огромный, грубо сложённый. В руке у него дубина.

ОДИССЕЙ.   Хозяин, хайре*! Мы — из Греции,
           С Итаки. Худо было нам.
           Как скорлупу ореха грецкого,
           Корабль носило по волнам.

           Терзал   нас голод. Жажда острая
           Кромсала наши языки,
           И всё мечтали мы об острове,
           Как могут только моряки;

           О тех лесах, где зелень дерзкая
           С утра купается в лучах;
           О чистых, словно совесть детская,
           Беспечно шепчущих ручьях…

           Таков твой остров.
                Крик отчаянья
           Услышан был, в конце концов.
           Да, здесь Элизий**.   
                И случайно ли
           Он стал приютом мудрецов?!

           Воспрянем, возродимся заново!
           Всяк любопытством здесь горит…
           Должно быть, ты — хранитель знания
           Лемурий или Атлантид?

           И сам ты — из племён непознанных,
           Исчезнувших могучих рас…
           Он словно смотрит в дали звёздные
           Иль в душу, твой единый глаз!
               
           Над ископаемыми строками
           Я тоже размышлял, мой друг…
           Но вижу, что беда жестокая
           Постигла эту твердь наук!

           Война ль святилище изранила,
           Туземцы ль обратили в прах?
           И —  странно! — жарится баранина
           На дивных нильских письменах…

ЦИКЛОП.    Письмена? Пустое дело!
           Крысы жрут их по углам…
           Накопили деды, деды
           Этот  вот постылый хлам.

           Дряни всякой здесь навалом,
           Лишь теснит она умы…
           Войн давно уж не бывало,
           А туземцы — это мы!

           Штурмовать просторы неба,
           Океана глубину —
           Сказки, дедовская небыль!
           Нас клонит она ко сну.

           С детских лет учились предки,
           Были в мире всех умней, —
           Миновало много дней,
           Нынче грамотные редки.

           Мир теперь — другого класса!
           Пьём вино, да жрём, да спим…
           Деды в три глядели глаза —
           Нам прикольно и с одним.

  ОДИССЕЙ. Чудеса! Скажи на милость!
           Душит смех, вскипает злость…
           Что же, братец, тут случилось
           И с чего всё началось?

  ЦИКЛОП.  Лучше нет весёлой были
           О тех давних, славных днях!
           Люди добрые приплыли
           От заката на ладьях:

           «Мы, мол, головы очистим,
           Чтобы каждый счастлив стал!
           На фига вам тут учиться,
           Строить и варить металл?

           Мы баранинки подбросим,
           Да вина, да дурь-травы,
           Все решим за вас вопросы,
           Удовлетворим запросы,
           Чтоб свободны стали вы!

           А от вас, детей любимых.
           Что потребуем? Пустяк!
          
           Ну, оставив край родимый,
           Вы помашете дубиной
           У далёких стран в гостях,
           Чтоб свободы гордый стяг
           Реял над землёй веками,
           Повоюете чуток;

           Поворочаете камни
           На строительстве дорог,
           Чтоб мы нести смогли
           Волю  — хоть на край земли... 

           Это вам в забаву!
                Кроме,
           Счастья вашего взамен,
           Ну, возьмём немного крови
           Мы у вас для наших вен.

           Мастерством с богами схожи
           Наши лекари… Подчас
           Срежем малость вашей кожи —
           Сколько вон её у вас!

           Значит, нет иного средства,
           От болезни, коль порой
           Мы у вас (куда тут деться!)
           Вдруг одолжим почки,  сердце…
           Кто отдаст их, тот герой!..
 
           Но зато — ни школ, ни правил,
           Ни зануд-учителей!
           День и ночь плясать — вы вправе!
           Трахаться прилюдно — вправе!
           Даже есть друг друга — вправе,
           Если вам так веселей!..»

           Этак вот заговорили
           Наших старших чужаки,
           Задарили, задурили,
           В общем, кашу заварили…

           Прежним взглядам вопреки,
           Предки жизнь сменили разом;
           Только стал пониже лоб.
           Дед владел и третьим глазом,
           Сын спокойно жил двуглазым,
           Ну, а внук — уже циклоп!

           Мы запретов не приемлем —
           Тех, что там у вас, вдали…
           Мне баранина приелась:
           Вот спасибо, что пришли!..

Циклоп с дубиной накидывается на греков, те взмахивают мечами. Внезапно появляется Автор. Все прочие волшебным образом застывают на  своих местах. Автор обращается к зрителям.

АВТОР.     Мы действие прервём. Те, кто читал Гомера,
           Припомнят:  шестерых убил и съел Циклоп.
           Но Одиссей… Его не покидала вера
           В успех. Он превозмог навеянный озноб,

           Любезен, ласков стал; очаровал громилу,
           Из меха  напоил отличнейшим вином —
           И мёртвый сон связал Циклопа злую силу.

           Тогда-то моряки, вооружась бревном,
           Его тупой конец  ножами заострили
           (Работа  второпях под мощный храп велась) —
           И, выстроившись в ряд, последний страх отринув,               
           Вонзили остриё сквозь веко в спящий глаз.

           Что ж далее?
                Они уплыли в сине море;
           Им — штили и шторма, всё та же маета…

           Ну, а Циклоп?
                Привык. Живёт. Объятым тьмою
           Не слишком, право же, мешает слепота.

Затемнение.
 
Примечания.

Х а й р е — «радуйся», древнегреческое приветствие.
Э л и з и й  — в античной мифологии часть загробного мира, где царит вечная весна и где избранные герои проводят дни без печали и забот.

                10-23. V. 2013 г.