Маячок

    Ох и нелегко плыть по поэтическому морю с грузом нетленок, яростно скрипя трюмами, самогонно сипя в тифон, и бессонно качаясь ночи за штурвалом! Есть такое дело. Но куда опаснее идти по неюжным московским бескрайним широтам. Хотя и интересно. Вот плывет нарядный и шумный фешенебельный четырехпалубник «Святители Петвал и Евгонт». Бредет, рассеивая восковые блики иллюминаторов по волнам, распугивая неспящую рыбешку музыкой с танцевальных палуб. Ну и еще высунется с носа чудаковатый, но беззлобный боцман Мишка, да пообещает в рупор зазевавшимся рыбачкам, храбро лезущим со своими яликами наперерез текущему курсу, сброс с грот-мачты в расчлененном виде под пение демонических ритуалов, кои выучил он на туземных берегах. А рыбаки, не желая быть туда затянутыми, приветливо машут Мише веслами, перчат морскими ругательствами.
  Гонится за лайнером нашим шкуна «Конь с яблокаме». Вон, капитан ее, Витька радирует:  прием, прием, передаю тысячу новых строк, тчк. Обещаю достать капитана до копчика, зпт, корапь до килю, тчк. Вот только Валерий со "Святителей"– морской волк заслуженный - отчитает Витьку прилюдно в позолоченный матюгальник. Плыви, давай, Витек. Рейс у нас важный, некогда тебя развлекать. Приходится Витьку резко менять курс, чтобы не плюхаться в кильватере у «этого говна», как кричит  он уже Валере в видавший виды рупор.
 А еще плыть очень опасно. Ведь иной раз попадутся на пути Айсберги. Неповоротливые, но коварные с непредсказуемым каким-то своим характером. И что паскудно, сами решающие, кого пропустить сквозь свои леденистые кулаки, а кого и разгрызть с недетским хрустом. Так, шпангоутов парочка останется, кусок мачты, да и только. Играешь в лотерею тут. Вот пароходик маленький ползет «Декабрысь». Шлепает колесами(допотоп, оспидя), взбивая морскую волну, в некое подобие пивной пены. Да смачно так! К тому же причмокивая: каба-чок-чок-чок. Ишшо с мачты зеленым огоньком семафорит. И пропустят же Айсберги! Обидно, млин. А следом баржи пристроились. Седня овец везут, ну и протчу мелку безрогу скотиняку. Из трюмов цельный хор так и выводит: бееест! Ну да, ну да. Еще «Машко» катерок такой есть. Или «Мошка», или « Мошко», или ...тьфуй, совсем неприличное лезет на ум. Уж такой гудок у него противный, пропитый прокуренный и не музыкальный нисколько. Не иначе на него синий кит плавником наступил и оттоптал. Тоже мимо Айсбергов завсегда проскочит.
  А вон яхта «Натали-Ника». А вон корабль-призрак «Свеча».  Да, еще, если посмотреть где-то в центр окияна-моря, то можно увидеть далекие огоньки. То ведет свою грозную эскадру адмирал Кровавый Чук. Берет на абордаж и потрошит мирные суденышки. Захватывает береговые колонии. Его даже белые акулы с касатками – и те бояться: а ну как добычу отнимет и у них? Правда, говорят, к нему и служить неплохо пойти. Вона, вчера наши трое оттуда вернулись на побывку. Как есмь, говорят, по пятьдесят тысчонок увезли на берег. Только соваться к ним нашему брату вольному того. Флагман у них - о-го-го! Как шарахнет банами из главного калибру. А ишшо у них, грят транклюкаторы есть с планеты Плюк, за призовые балы купленные. Технология будущего. Есть страница и нет. Фигой помашут утешительно - хамите, мол батенько. И мы вас того. Ну, кроме всего прочего дятлоносец пыхтит следом за эскадрой. Взлетают с него птички-невелички с титановыми клювами. Шоб, нычит, застукать идущих под  крамольным флагом. А застукав – задолбать. Такая вот ботва, а не море вовсе.
   И вся надежда, что вон там, на приветливом бережку загорится золотой глаз маяка. И городок проснется у его подножья. Как туда не причалить из неприветливого-то неспокойного моря? Не погулять в городке радушном?
  Там и бухта Кабанчик, ласковая да изумрудная. И скалы Три Поросенка и Багира по краям входа в нее. Сияет, призывая туда Кирилл-Александрийский маячок, посвистывая в сирены, что-то то ли смешное, то ли наивное, то ли неприличное. Причаливайте, причаливайте, гости дорогие.
  Как тут проигноришь?