ломоть хачапури

У Арчила Гудиашвили, бывшего настоятеля церкви Всех Святых, а нынче пенсионера, сегодня был самый счастливый вечер в году – из Брюсселя в командировку в Тбилиси прилетел внук Сосо, сын старшей дочери.

Целый день Сосо занимался делами, а вечером они сидели во дворе под платаном перед низким заборчиком у дома Арчила на узкой покатой улице Авлабара.

Мужчины пробовали саперави и сулгуни, а старая Элисо подслеповато вязала на низкой лавочке у крыльца, иногда вставляя словечко.

Когда взошла луна, разговор перешёл к мировым проблемам от дел семейных – у Сосо родился в этом году свой сын, и хотя в жёны он взял не грузинку, Арчил был доволен внуком.

«…правильно, нельзя разрешать это безобразие, – возмущался Арчил, – мужчина должен жить с женщиной, а женщина с мужчиной. Иначе ничего не останется на Земле».

«Но, дедушка, вся Европа и Америка разрешают однополые браки. Как мы будем дружить с этими странами?», – говорил Сосо.

«Дружить можно с кем угодно и как угодно и даже любить», – возразил старик.

«Но почему тогда нельзя регистрировать дружбу и любовь?», – съязвил Сосо.

«Ты не лови меня на слове – я не об этом. Правильно, что сегодня нашим геям не дали качать права в центре Тбилиси. Пусть весь мир знает, что Грузия против».

Вдруг далёкий шум толпы загремел где-то в начале улочки. Послышались быстрые шаги. В калитку стукнули и, не дождавшись разрешения, открыли. На пороге стоял молодой парень.

«За мной гонятся. Можно мне пройти через ваш двор на другую улицу?».

Старый Арчил встал со скамейки и, указав на дверь своего дома, отстранился от неё, пропуская парня: «Зайди и не выходи, пока я не скажу. В моём доме никто тебя не тронет».

Через минуту во двор вбежали пятеро, а у калитки толпились. Увидев Арчила, вошедшие немного присмирели – православные люди в городе знали старика.

«Арчил, мы гнались за извращенцем. Ты не видел, куда он побежал?»

«Чужих не было здесь. Идите с миром», – сказал старик.

Когда шаги преследователей стихли, Арчил выпустил беглеца, и тот, отказавшись от хлеба и сулгуни, ушёл.

«Дедушка, как это понимать?», – удивился Сосо.

«Кавказское гостеприимство старше семьи», – проворчала Элисо.
 
«Этого не может быть! А если бы он был убийца, ты бы тоже ему помогал?», – удивился Сосо.

«Когда много котов гонится за одной мышью, не надо думать какой ломоть хачапури она украла –большой или маленький. Я не охотник. Во всём ищи главное», – сказал Арчил, бывший настоятель церкви Всех Святых.

«Дед, я думаю, что где-нибудь в Кутаиси или в Зугдиди в этом году пойдут в школу дети, которые зарегистрируют первый гомосексуальный брак в истории Грузии», – предположил Сосо.

«С какого возраста у нас мужчины могут вступать в брак?», – спросил старик.

«С восемнадцати лет».

«Мой отец ушёл за Безенгийскую стену в 90, а мне уже 85. Светицховели – животворящий столп, я не доживу до этого дня. Пойдём спать», –  сказал Арчил, погладил жену по голове, посмотрел на молодую луну и чему-то счастливо улыбнулся.