Це шо? Таки граномы будуть?

        Вперёд - в Брюховецкую! Господи, скорее бы отвязаться от этих родителей, их мельницы, свиней, гусей…  Надоели эти родительские нотации вечные…

        Собак жалко оставлять, а так…  Женька, братик  – он маленький, еще не понимает, а сестренка - с мамой, скучать не будет. Ну, ничего…  Зато, как стану агрономом, приеду домой на машине… отцу зерно привезу молоть. Вот удивится! «Ты это откуда, Грицько! Ото вся пшаница твоя?» Всегда он с подвохом. «Не, это только чтоб смолоть. А так, мы много нынче…».
        - Грицько! Ты собрався вже? А то мама без тебя уедет и сама в техникум поступит. Мама, и правда, уже на телеге сидит. Коля, возчик чмокнул с присвистом, и задергал  вожжами:
        - Эй, вороные! Даешь Брюховецкую!
Лошади, привыкшие  к Колиным шуткам, сами повернули, куда надо - к станции. А там – поездом до Брюховецкой рукой подать.

        Мое нытьё по поводу техникума было удовлетворено. Мама выбрала Брюховецкую. Темрюк был ближе, я там и семилетку закончил, и друзья у нас там - Чичикины. Жил бы у них. Да, и моих пацанов  знакомых полно. Нет, ей надо Брюховецкую. Не вспомню я и причину-то. Может,  там тоже мельница была, или - какие родственники дальние, не знаю. Всё равно, было мне очень интересно: новая станица, новые места, люди новые. Меня всегда встреча с незнакомыми как-то будоражила.  Казалось, вот-вот, сейчас эти ное люди что-то особенное мне скажут, что-то я узнаю или увижу необычное, совсем из другой жизни.

         К моему легкому разочарованию, ничем особенным Брюховецкая эта и не отличалась. Станица, как станица. Темрюк - хоть город. А тут: коровы  - прямо по улицам, как в нашей Запорожской.  Просто так идти нельзя – «ворон считать» - обязательно «вступишь»…
       
        Хозяйка, где мы остановились, посмотрела на меня испуганно:
        - Це вин -  у тэхникум? А ни малы’й?               
Мама машет рукой – устала с дороги, ей не до разговоров.       
        - Та, пусть сдает, может и поступит – смеётся  - агрономом у вас будет…
        - О!.. Це шо? Таки граномы будуть? - хозяйка продолжала ко мне присматриваться - Ну, да… - она вздохнула - як бильш ни пидраслы ще…

        Помню, техникум нам понравился. Мама везде меня водила - чуть ли не за руку. Хорошо, я вовремя вырывался. Совсем уж за маленького меня…  Я и в самом деле очень маленький тогда был. Да, и потом-то большим не вырос. В приемной комиссии меня тоже под микроскопом рассматривали. Дался им мой рост. «Не век же я маленьким буду!». Но документы приняли. Я везде уже сам, где надо, расписывался. Мама только рядом - смотрела. Привычка у нее учительская – всё проверять…   

        Уже и не вспомнить мне, какие экзамены были. Но сдавал я их на удивление легко. Особенно устные. Русский, по-моему, последний был. А до этого у меня - то ли две четверки, или даже пятерка одна. В общем, я уже освоился. Считал, что техникум у меня в кармане. Друзей начал заводить. Прямо там, между экзаменами, в коридоре. Сидим с пацанами ихними, брюховецкими - мячик теннисный по полу друг другу перекатываем...
        Откуда он у меня взялся, этот  мячик? Я его с собой в дорогу захватил, чтобы не скучно…  Катаем мы этот мячик, значит, а полы крашенные и ровные такие. Мы сидим так, треугольником и катаем. Никому не мешаем. Мячик мягкий, не гремит. От дверей подальше отодвинулись…  А тут мама моя идет с директором этого техникума, которой документы показывали, когда приехали. Идут,  улыбаются, разговаривают. Ну, думаю, всё! Сдал я, наверное, диктант на пятерку. Поворачивается директор этот, вернее, эта… и рот разинула, а закрыть не может, на нас глядя. Ничего не говорит, только руками разводит: мол, как это вы посмели - на чистом полу своими грязными штанами…  Это я уже сейчас шучу. Но тогда было не до веселья. Мама хватает меня за руку, и – волоком из этого техникума…  Остальные, компаньоны мои тоже – кто куда! Я уже дома, то есть «у хозяйки» спрашиваю маму, когда она отошла от «нервного состояния»:
        - Мам, а диктант…  письменный, как? Сколько?
        - А сколько, ты думаешь? – ужасное у неё лицо в такие минуты – Ты штаны свои видел? Все полы отполировали… агрономы…
        - Трояк?
        - Двояк! – мама аж поперхнулась как будто бы, закашлялась даже, раскраснелась вся почему-то… Так её эта двойка расстроила.

        …Собрали мы вещи, утром зашли в техникум. Мама забрала документы.  Мне уже и заходить стыдно было. Я всё в уме пересчитывал свои возможные ошибки. Никак не мог взять в толк, откуда столько набралось - аж на двойку! Повздыхал, повздыхал. Жаль, не получилось мне оторваться. Слава Богу, по приезде настроение наше поднялось, нас встретил  отец с новостью: мы едем на новую мельницу! Одно название хутора чего стоило: Эрастов!..

         Вся эта эпопея эпохи раннего образования  быстро забылась. Новые места, новая школа, новые друзья. И, вообще, целая жизнь с тех пор прошла.
Как-то мы с мамой вспоминали наше брюховецкое путешествие.
         - Мам, а ты тогда мой диктант не смотрела? Интересно, какие там ошибки были. Я, ведь, был уверен, что ни одной… ну, может, одна. А?..
Мама улыбается:
          - Правильно, сынок, правильно. Одна и была. Где-то запятую ты не туда… не помню уж.
          - Так как же ш… - я зашелся от запоздалого недоумения – как же они?..
          - Та, нет, сынок, нет. То я... Прости меня. Как та директриса глянула на вашу игру в мячик, я сразу и поняла по ней: не быть вам агрономами. Пошла и взяла документы. А ты - что? Не рад? Стал дизайнером. Жизнь у тебя другая…  Хотя, кто его знает…  Может, и потеряла Брюховецкая хорошего агронома – смеётся моя мама.

         Кубань, лето 2013