Перечёркнуто время чернилами красных костров...
Перечёркнуто время чернилами красных костров,
переписано набело вязью морозных сказаний.
С пресвятого плеча принимая смиренно Покров,
венценосная осень склонилась в последней осанне.
Колокольную высь рассекая сусальным крылом,
птичьим криком поманит с крестов упорхнувшее небо,
и пойдёт листопадное золото спешно на лом
под кредит декабря, под проценты ноябрьского снега.
Это вечный удел - оставаться к зиме не у дел,
на избитом крыльце, средь разбитых корыт, и не шибко
горевать, что растаяло солнце в холодной воде
золотой чешуёй ускользнувшей от невода рыбки.
Научи меня, осень, молиться седой тишине,
отпусти мне грехи на четыре размашистых ветра...
Несказанны пути твои, ветры шальней и шальней...
Научи меня верить, и знать дай, зачем эта вера?
Научи выносить болевые приёмы судьбы,
и года исчислять золотыми мгновеньями счастья...
Ведь потребность любить соразмерна потребности быть.
Даже если вдруг быть стало всё тяжелей получаться.
От себя не уйти, даже пробуя прочность виска,
многоточьем свинцовым слова объявив вне закона.
От себя не уйти, даже если из бездны зеркал
на тебя глянет пристально кто-то чужой, незнакомый.
Мотыльковое лето застынет в янтарной смоле,
неубитому зверю спокойней за шкуру в берлоге...
Научи меня жить. И уж если идти по земле,
то по самому краю высокого самого слога.
Свидетельство о публикации №113052005174