Песнь Одинокого Волка

                (О. Л.)

1.

- А хочешь?..
              Стану… королём поэтов!
А хочешь?..
                Напишу венок сонетов
и  всё – к твоим ногам! и по слогам!..
- Нет! Не хочу!

Кричу, кричу!..
                До Вас не докричаться,
как в дверь Небес порой не достучаться
                простому смертному.
А Вы? – Вы заняты! –
                Божественным!
Вы с Вечностью на "ты"!
                Со мной – на "Вы",
Такие  приземлённости дичатся,
                естественно!..
Не время суток наводить мосты,
беспечен сон небесных домочадцев.
А я? –
         А я шучу...
Хотя, признаться честно –
                пресно.

                *   *   *

Кленовыми конвертами окрест
                пустынных площадей
украшены приделы суеты, и нет людей…

Желтеет лес.
              И запахи осенних самокруток
разносит ветер, но для них, ветров,
и время года – это время суток…

Из пустоты дворов
                скупою парой строф
мне Млечный Вечер простирает длань…

- А хочешь? – Стану… на колени!
- Стань!

2.

На колени?.. От лени?!..
Ведь это ж так просто –
погрузиться в вину и молчать…
А искать новый остров!..
                считать в небе звёзды!..
И достать!
        Ну, хотя бы одну, но  достать!..
И восстать! –
              против пёсьих сословий,
усердие помыслов ста
                средоточа на Слове!..
И успеть:
               прохрипеть,
                прокричать
и пропеть, игнорируя возраст,
вездесущий навязчивый образ,               
промелькнувший в толпе
                неспроста –
Лик Бродяги!  Христа!..
Но успеть ли?! – Хотелось успеть.

3.

Преют в парке опавшие листья.
Время утилизирует память,
                маскируя падения нравов
пожелтевших страниц древних истин
И право
         в бездну пасть –
                ниже некуда падать…
Страх..? А всё же – была не была!
В грязь лицом,
      чтобы в горечи собственной боли
вдруг почувствовать вкус
                чьей-то Воли,
что сильнее Добра и, тем более – Зла!
И усвоить себе, что была   
беспросветная  мёртвая мгла,
                как могила!
Изначально была, потому ожила
cмрадным запахом прелого ила –
                квинтэссенция зла…
               
                *   *   *

Прихоть сучья – предвестник потери,
                похоть старого кобеля,
Душный танец распущенной дщери,
                и привычно земля приняла
Иоанна обглоданный череп,
                что упал со стола
в придорожную пыль,
вопиюще укором глазниц –
                перед Кем падать ниц!..
Это вымысел?! – Быль!

4.

Лбы чесали рабы и затылки…
И мыслители морщили лбы,
изучая изгибы судьбы,
                перекрёстки, развилки,
черепа из раскопок гробов,
пыль сдувая с приплюснутых лбов –
и безродных и знатных родов.
Парадокс! –
       Результатом упорных трудов
                лёг на блюдце
мёртвый прикус гниющих зубов
                эволюций…
И внушали жрецы безголосым:               
Молча жрите!  И славьте Творца! -
в ожидании начала конца,
             не стирая улыбки с лица –
                без вопросов!
Ждали хлеба – насыпали проса
в ненасытные жерла зобов,
            в жернова неокрепших зубов!
Потому и пошло криво-косо! –
Где рабы… наставляют рабов,
обусловлена скошенность лбов!
               
                *   *   *

Прохиндеи пророчат по звёздам,
воск свечей и напёрстки в ходу…
Это ж просто – накликать беду!
И утешить достаточно просто –
                за приличную мзду.
Пики-козыри ныне в ходу,
и шестёрка с искусством тирана
бьёт туза, если тот ей не в масть!

Власть, какая ни есть –
                это власть!
Власть – от Бога,
                как это ни странно!
А тасуют напёрстки Они –
те, которые в князи из мрази,
      из немой исторической грязи…
Чернь гадает,
                напёрстков-то – три!
Что под каждым –
                цветок в дивной вазе,
 или краденый ядерный гриб?
 Окаянные дни! –
                Поклянись!
                Прокляни!
В суете бесконечной возни
           патриоты расхожего толка
Вслух маячат
                трёхцветным флажком:
Вы, там – в хлеве,               
                хоть зубы на полку,
Мы командовать будем полком!
Плотоядным – арбуз целиком,
бездыханным – арбузную корку…
До чего ж ненасытны орлы,
До чего ж неуёмны повадки!
Эти две головы – обе злы,
Эти лапы – когтисты и хватки…

И не важно, клялись или кляли –
надо будет, опять проклянём!
И опять поклянёмся,
                (как душно в подвале!)
и проснёмся,  и снова уснём…

От подвала до полуподвала –
есть движение к свету из тьмы!..
Нам и надо-то, в принципе, мало –
по размаху сиротской сумы.

День за днём жгут костры –
                отрекая!
Отрекались! –
                прилюдно и вслух!
И ещё отречёмся, смекая,
                что Всевидящий – глух!
И, перстом ковыряя в ноздре,
сосчитаем, вернее – сочтёмся,
сколько раз прокричал на заре
с той поры злополучный петух,
как Иисус Назаретский –
                презрел суету…
И помолимся вслух:
                Вот и ладно!
Он Вселюбящий!
                Он же - простит!?
Он уже заплатил...
                Нам – бесплатно!..

5.
               
Средоточа на Слове...
На Слове…
                А толку!..
                Под вечер –
в час, когда кровоточат уста у певца,
не ласкает их слух человечий
заунывная песнь  Одинокого Волка
                и дикая спесь наглеца…
Им претит!..
           Им претит,
                если есть аппетит,
а вечернее блюдо –
                банальная трапеза люда,
законная миска 
            с головою предтечи Христа   
оказалась пуста,  не до песен!
На голодный желудок –
                дух пресен!..
Час риска…
                Описка…
                Устал…

6.

Шаг к началу прозрений –
                нырок в глубину,
в мутный омут сомнений,
                как в чёрный квадрат…
А живут-таки тени –
        незыблемость права
                вменяя в вину,
но своей
         ни на грош не стесняясь вины -
примеряя жену,
                как сюртук на парад!

И бредут-таки тени тропою войны –
легионами пятого Рима –
без упрёков, сомнений,
                и райские сны
видят, павшие бранно отчизны сыны…
А отцы – даже сраму не имут!

В чреслах их 
                похотливая сука-весна
начертала иные скрижали:
Им жена – не стена,
                и война – мать родна!
Деток бабы ещё нарожают!

Есть условный порядок               
                и совесть чиста!
Только кто,
                как не мы,
                обусловил?!
Озадачьтесь усердием помыслов ста!
Обусловьтесь,
                ублюдки,
                на Слове!
Но знаменья Небес
                для него тёмный лес –
для адепта карьерного роста.
Неразборчив в еде,
                набирающий вес,
кандидат в депутаты погоста…
Прост порядок:
                по рангу,
                по росту,
                ко дну –
бодрый марш в тишину озарений!
К беспробудному
                сладкому райскому сну
семенят тени божьих творений,
не вникая, что рост –
                измеряют в длину,
вес – остатком земных испарений…

7.

Нет!
       Не поздно!
                Не поздно!
А возраст старений  условен.
Через тернии к звёздам –
                не поздно!
Не поздно, мадам!..
Что гадать,
                если в слове "Отдать" –
                Благодать безусловна!
Не ловите на слове,
                переулками просек
их ветер уносит
                неизвестно куда –
                не догнать…
Я шепчу по слогам:
                «До-ро-га!»
А выходит – дорога,
                от порога к порогу –               
три слога,
                три Бога…
                Спасибо Богам!


                *   *   *
               
                2010, июль