Цикл стихотворений Исповедь

Может, во мне есть даже что-то такое,
Так сильно напоминающее музыку вешних ручьев
Или жар июльский свежего цветочного меда
Посылкой в больницу другу с вывихнутым плечом.

Может быть нет ничего, ни креста, ни погоста,
И все, что я знаю, - лишь затянувшийся сон;.
Или даже не сон, а бред тяжелобольного,
Передающийся воздушно-капельным путем.

Я прошу, умоляю, вы тоже немного больны,
Вы больны, как и я, как и я, до сих пор еще живы.
Вы живы, но все же немного мертвы, как и я,
Запертый в душной квартире в преддверии новой войны,
Или хрен знает кто,
Запертый в душной квартире в преддверии новой войны,
Разнесшейся по жилам, по венам, по душам,
Разлетевшейся прохладным поцелуем, касанием волос,
Приятным шепотом, так щекотавшим уши
Во время медленного танца...
Так странно оставаться всего лишь поцелуем,
Так странно расставаться одним лишь поцелуем,
Дрожанием ресниц, потоком нежных слез...
Но все же думаю, что мы еще станцуем,
Нет, я уверен, мы еще станцуем,
Я стану жаром сливочного меда
В обятьях пьяных карамельных грез.

И там, где ни креста не видел, ни погоста,
Где затянулся надоевший сон,
Все станет вдруг так просто-просто, просто
Я стану вдруг уютный чей-то дом
С покрашенным в небесный цвет крыльцом
И целым миром, где найдут покой
И брат с сестрой, и девушка из сна,
И друг с порядком зажившим плечом.

***

Напиши ей свои имя и номер телефона
На салфетке огрызком карандаша,
Подари пластинку для граммофона,
На которой записана твоя душа.

Верь ей, так часто влюбленной в зеркало,
Когда она молчит, потупив взгляд,
И когда, глядя прямо в глаза, говорит, что скукой душу коверкало
Много, неисчислимо много дней подряд.

И, может, тогда вы окажетесь двумя льдинками на дне океана,
Рвущимися к поверхности, на свет,
Чтобы растаять, слиться, стать перьями утреннего тумана,
Оставить след
На холодном стекле в оконной раме,
На котором влюбленная девочка рисует сердца
И пронзает их стрелами и именами...
Одним именем. Одним и тем же, без конца.

И тогда ты будешь точно знать,
Что она найдет салфетку с записью карандашом,
Если что-то случится в этом утреннем ноябрьском дыме.
Ведь, вспомни, на пластинке с твоей душой
Написано ее имя.

***

Ты знаешь, я Тебя любил безумно
Так долго, что, может, на несколько жизней хватит,
И сердце билось, билось, билось шумно
В объятьях одиночества кровати.

Я, иногда, представь, укутывался пледом, словно в кокон,
И плакал даже иногда навзрыд,
Вжимаясь лбом в прохладу запотевших окон.
Я чувствовал, что нервов оголенный провод Тобою вскрыт.

А, впрочем, думаю, все это важно мало,
Пусть даже и в истерике бы бился.
Я лишь хочу, чтобы Ты знала,
Что каждый день я за Тебя молился...