Розыгрыш. Любовно-криминальное чтиво

Я писал стихи немножко,
Было мне семнадцать лет.
И весёленькая крошка
В Рай давала мне билет.

Этой маленькой блондинке
За любви моей грехи
Напечатать на машинке
Я решил свои стихи.

Только пишущего чуда
Не имелось у меня.
Где-нибудь, решил, добуду  -
Был настырным парнем я.

А дружок,  прознав  в чем дело,
Дал мне адрес: «Приходи!
И себе печатай смело
Да не путайся, гляди…»

Роща Марьина бандитской
В годы те еще слыла,
А в моей судьбе пиитской
Были славные дела.

Сунул рукопись в карманчик,
Намотал на шею шарф,
А в карман вложил наганчик,
И пошел под звуки арф.

На метро три остановки,
На трамвае штучек шесть…
Вот и дом, я парень ловкий,
Чтоб в большую лужу сесть.

Дом старинный, дверь открыта.
Захожу, туда-сюда,
На полу лежит убитый,
Лужа крови – не вода.

На столе стоит машинка,
Вставлен лист и строчки слов:
Мол, всему виною Нинка
И поэт Мишель Гуськов.

Труп, в руке ТТ зажатый…
Как я влип! Канать пора.
Я немного был поддатый,
А такому все – игра!

В дверь скорей! Навстречу двое:
«Стой-ка, парень! Ты куда?!
Дело, видишь ли, какое:
С нашим Виктором беда!

Застрелился из-за Нинки.
Ну, а ты зачем пришел?»
- Попечатать на машинке,
А такого не учел…

«Не учел? А про Гуськова
Ты не знаешь, кто такой?»
- Нет, не знаю я такого –
Отвечал я сам не свой.

«Грохнем сразу, душу выбьем,
Только б нам его поймать…
А пока давай-ка выпьем,
Чтобы все обмозговать».

По стакану маханули,
Дальше глупо было ждать,
Я рванул наган и пули
Начал в тех парней вбивать.

«Труп» вскочил, глаза орали:
«Ты, дурак, убил ребят!
Мы тебя лишь разыграли.
Что же ты наделал, гад?!»

«Извини! – сказал я пьяно, -
Этим нам шутить нельзя!»
И нажал на спуск пиано…
Так уж вышло всё, друзья.

Лет прошедших вьется замять,
Сон ли, явь, не помню я…
Взял себе листок на память,
Где про Нинку и меня.

Я на пишущей машинке,
Отпечатки пальцев стер
И пошёл к блондинке Нинке,
Чтоб закончить разговор.