Полнота скрывала полноту души

Он просто жил и жизнью любовался,
любым её мгновением дорожил,
любым её подарком наслаждался,
и счастливо и тихо жизнь прожил.

Хоть получал он всё, чего хотел,
но чаще получал судьбы уроки.
Он избегал пустых людей и острых тем,
и не любил укоры и упрёки.

Порой бывал несдержан на язык,
скорее даже часто, чем порой,
но сдерживаться так и не привык,
как не привык и думать головой.

Он шумных избегал мероприятий,
и хоть, казалось, не имел друзей,
друзьям своим был больше, чем приятель,
по факту, и при скромности при всей.

Любил поесть. Да что уж там - пожрать!
Всласть и бездумно потянуть резину.
И, вообще, здоровье подорвать
привычной потребительской корзиной.

Обломова он тонко понимал,
но и по Штольцу не имел вопросов,
верней имел, но вслух не поднимал,
чтоб никого не испугать духовным ростом.

Не трудоголик, но и не бездельник -
старался эти роли совмещать,
чтоб обеспечить постоянство денег,
и чтоб иметь возможности прельщать.

Его причуды были всем странны,
он ими жил, своих иллюзий пленник,
и на себя в стихах смотрел со стороны,
закоренелый, в общем, шизофреник.

Но в жизни был практичным он вполне!
И во главе угла стояли барыши!
И редко рифмы заглушали звон монет.
И полнота скрывала полноту души.