Robert Service. Сердце старожила

РОБЕРТ СЕРВИС
(1874 – 1958)

THE HEART OF THE SOURDOUGH
СЕРДЦЕ СТАРОЖИЛА

Там, где клыки могучих гор, оскалясь, смотрят на луну,
И где бросает хмурый взор день сквозь седую пелену,
И вызывает ледоход июнь, нарушив тишину.

Где безмятежные снега роднятся с тундрой голубой,
Где в чашу неба, как река, течёт свет полночью глухой
В янтарно-розовых тонах над фиолетовой чертой.

Где на стремнинах лёд трещит и громкий слышится раскат,
И где кровавые ручьи, петляя, мчатся на закат –
Я снаряженье, парни, взял и нет теперь пути назад.

*****

Я знал, что в сердце пропоёт мне Глухомань в один из дней –
То старый зов, зов золотой, вневременных манок вещей,
И бог нехоженных дорог опять скулит в душе моей!

Всех ваших миленьких божков я больше видеть не могу.
Я жажду мяса и бобов, расположившись на снегу.
Путь напролом и жизнь на кон, и снова дать отпор врагу.

Я с Глухоманью жизнь связал, что может взять и растерзать.
Мне голый Север другом стал, я научился выживать.
Плечом к плечу мы с ним идём, чтоб Глухомань завоевать.

Я относился к ней шутя; шёл за приманкой, на беду,
Я с ней вступал в неравный бой и рано-поздно пропаду.
Наступит день, тот день, когда я буду свергнут и паду.

Как волкодавы бились мы – поджарый волк нагнал меня –
Пока не стал весь снег в крови, как небеса на склоне дня...
Когда поджарый волк падёт, то рядом с ним паду и я.
--

The Heart of the Sourdough
by Robert Service


There where the mighty mountains bare their fangs unto the moon,
There where the sullen sun-dogs glare in the snow-bright, bitter noon,
And the glacier-glutted streams sweep down at the clarion call of June.

There where the livid tundras keep their tryst with the tranquil snows;
There where the silences are spawned, and the light of hell-fire flows
Into the bowl of the midnight sky, violet, amber and rose.

There where the rapids churn and roar, and the ice-floes bellowing run;
Where the tortured, twisted rivers of blood rush to the setting sun --
I've packed my kit and I'm going, boys, ere another day is done.

* * * * *

I knew it would call, or soon or late, as it calls the whirring wings;
It's the olden lure, it's the golden lure, it's the lure of the timeless things,
And to-night, oh, God of the trails untrod, how it whines in my heart-strings!

I'm sick to death of your well-groomed gods, your make believe and your show;
I long for a whiff of bacon and beans, a snug shakedown in the snow;
A trail to break, and a life at stake, and another bout with the foe.

With the raw-ribbed Wild that abhors all life, the Wild that would crush and rend,
I have clinched and closed with the naked North, I have learned to defy and defend;
Shoulder to shoulder we have fought it out -- yet the Wild must win in the end.

I have flouted the Wild. I have followed its lure, fearless, familiar, alone;
By all that the battle means and makes I claim that land for mine own;
Yet the Wild must win, and a day will come when I shall be overthrown.

Then when as wolf-dogs fight we've fought, the lean wolf-land and I;
Fought and bled till the snows are red under the reeling sky;
Even as lean wolf-dog goes down will I go down and die.
==