Вспоминая сказки Горького...

     Она сидела на краю.
     Кажется, море находилось совсем рядом, и возникало дикое первобытное желание воспарить хоть на миг легкой чайкой. Крики чаек - души умерших грешников - рвали ей грудь.
     Она оглянулась назад. Здесь она познала величайшее счастье, боль и награду страждущих - Любовь. Она почти ни о чем не жалела. Он был уже не с нею...
     Он был с теми, кто стоял на краю против ее связанного веревками тела, и какая-то новая суровость была в его бескрайних, как бушующее море, глазах.
     - Отрекаешься ли ты, Лиана Бриан, от ереси, которую ты проповедовала глупым и невежественным людям?
     - О нет, сердце мое.
     - Не смей называть меня так... еретичка, - сквозь зубы процедил он. - Прошло то время, что я по затмению и минутному помешательству провел рядом с тобой. Отрекайся!
     - От чего, сердце мое? Я говорила, что человек свободен как птица. И о том, что если он пожелает, он сможет летать. Я не лгала.
     Потому-то они и притащили ее на эту скалу - судить за произнесенную ею несусветную ересь... Ересь - для них. Но она не проклинала ни их, ни его. Они не были свободны. чтоб взлететь с ней, взрывая воздух.
     - Ну так лети же нераскаявшейся, глупая дрянь, - сказал он и столкнул ее с утеса.
Такого она не ждала: она была связана и не могла расправить крылья. И теперь камнем летела к некогда далекой и бунтующей волнами... свободе.
     -Птица, - презрительно поизнес он, вспоминая Лиану Бриан, которая так долго его дурачила, и которая сейчас как камень входила в воду.
Но даже когда легкие заполнила вода, она не смогла его возненавидеть. Ангелы ненавидеть не умеют. Тем более, тех, кого любят... как жестоки бы те ни были.
     К утру тело выбросило на берег. Игравшие там ребятишки, увидев тело, разбежались и с криком бросились в деревню.
     ...Он пришел и остался с ней наедине. Так хотела вся деревня. Переборов страх, сделал шаг к ее телу, и... У связанной тугими веревками Лианы белели за спиной нерасправившиеся крылья, обломанные об веревки в последней попытке раскрыться. А над волнами истошно кричали чайки - нераскаявшиеся души грешников. Кричали с надрывом. Как от боли. Они своими глазами видели изломанное существо, которое предпочло бессмертию свою любовь, лежащим неподвижно мертвым на прибережном песке. Они, будучи смертными, так же предпочли жизнь выбору Лианы Бриан. Теперь-то они знали.. что значит летать и быть свободными...
     И тогда, подобно многим отчаявшимся, он бросился со скалы, надеясь умереть. Но небо было столь же безжалостным судьей, сколь и он прежде. Он остался жить.
     Наказание жизнью иногда бывает самым страшным из наказаний...