Вызвень - квартет

ПОДВЁЛ  ВЕСНУ

Живу в параллельном я Мире –
вдали от кремлёвской стены,
в колонии древней – Сибири,
где шуточки часто весны
нас всех повергают в унынье.
Увидели утром мы тут –
белеют просторы степные,
цветы из-под снега растут.

Вчера бесновалась природа,
и ветер гудел в проводах,
и сыпался град с небосвода,
и жемчуг блестел на листах.
Сегодня зима озверела –
вернулась со снегом с утра,
подумала что ли в апреле
находится снова она.

Капель зазвенела на солнце,
и тает бессмысленный снег.
Остался в овраге на донце.
Ручьёв оживился вновь бег.
Сверкают весёлые лужи,
и гонит в них ветер волну, –
и май лучезарный сконфужен –
подвёл снегопадом весну.


НЕ  АРТАЧИЛСЯ

Я мечтаю... Найдёт ли награда
непутёвого в жизни меня?
А мне Баха послушать бы надо,
и услышать бы трель соловья.
Поздороваться с другом из детства
и из юности с крепким дружком.
И красиво – по-русски распеться,
на кошёвке подъехать, и в дом
заглянуть, и усесться на лавку,
где отец приготовил уху.
За углом в одиночестве гавкнул
невесёлый кобель. По стиху
пробежала осенняя вызвень,
и настигла печальная дрожь.
И всё было с суровостью жизни –
полегла перезрелая рожь.
А я ехал в кошёвке по полю.
Не артачился конь вороной.
Я на воле был, словно в неволе,
был не понят своею страной.


НЕ  НАХОДЯТСЯ  ОТМЫЧКИ

Сил всё меньше и меньше, а годы
прибывают, как в речке вода
в ту осеннюю грусть половодье.
Умножая всю жизнь на года –
получаем в остатке недели,
иногда получаются дни.
Вероятно себе надоели.
Не тоске, а любви мы сродни.
Остаёмся в печали осенней
под разлапистым клёном мечты,
переполнены новых сомнений,
собираем в гербарий листы.
Мы теряли пространство от века
на волне неудавшихся грёз.
И нам снова маячит аптека
без пробирок, но полная слёз.
Мы жалеем себя по привычке,
что из детства до этой поры –
не находятся в тайну отмычки.
Мы как будто несёмся с горы.


НАУБИВАЛИ

Я восклицаю, и нередко: – Счастье!
О! детство! – беззаботная пора!
Цвело оно в военное ненастье,
когда гремело русское: "Ура!"

Мы все в войну суровую играли.
Никто фашистами быть не хотел. –
Они же детство с юностью украли.
Наубивали горы наших тел
солдат, гражданского народа.
От бомб горели сёла, города...
...Из несвободы снова в несвободу
попали мы. Нацистская орда
топтала сапогами нашу землю,
устроив жизни сущий холокост.
Войну любую, люди, не приемлю
в беде её увяз кровавый хвост –
доныне мы воюем на параде,
хороним не вернувшихся солдат,
оставшихся на поле без награды,
их жизнями разбит был супостат.