Прикол на Кабанова Александра

Достоевский.    Кабанов Александр

Сквозь горящую рощу дождя, весь в березовых щепках воды -
я свернул на Сенную и спрятал топор под ветровкой,
память-память моя, заплетенная в две бороды,
легкомысленной пахла зубровкой.

И когда в сорок пять еще можно принять пятьдесят,
созерцая патруль, обходящий торговые точки -
где колбасные звери, как будто гирлянды висят
в натуральной своей оболочке.

А проклюнется снег, что он скажет об этой земле -
по размеру следов, по окуркам в вишневой помаде,
эй, Раскольников-джан, поскорей запрягай шевроле,
видишь родину сзади?

Чей спасительный свет, не желая ни боли, ни зла,
хирургической нитью торчит из вселенского мрака,
и старуха-процентщица тоже когда-то была
аспиранткой филфака.

Прикол -

Тостоевский.  Сорокопроценщица

Я горящую рощу дождя всю в березовых щепках воды
изрубил топором на Сенной с мастерством и сноровкой,
после память мою заплело  в две густых бороды,
перебрал я с паленой зубровкой.

Полицейский патруль  тоже раз пятьдесят приложившийся к ней,
нагрузив в этот день как гирлянды и печень и почки,
на висячую цепь натуральных колбасных зверей
шел с облавой в торговые точки.

Пил и дворник раскольник таджик, что запряг шевроле
чтоб на на родину срочно уехать, найдя  ее сзади,
говорящий  он снег здесь гонял по земле,
что окурки клевал все в  помаде.

Там спасительный свет, не желает ни боли, ни зла,
с топором и двумя бородами не выйдет из мрака,
от старухи-проценщицы,  что ту зубровку дала,
взяв ее в спирантуре филфака.