Это

«- Мистер Уорен, я должен предупредить, что наш разговор будет записан на диктофон, как вы и просили.
- Я знаю… Мне всё равно.
- Хорошо, Сид. Пожалуйста, расскажите всё, что вам известно по вашему делу.
- Я расскажу. Но вряд ли что-то прояснится. Даже наоборот.
- Но это лучше, чем ничего, как вы думаете?
           - Ладно. Я готов. С чего начать?
- С самого начала.
           - С начала? Ну, что ж. Начало есть. Только не перебивайте меня. Это случилось  в пятницу. Я встретил Дубину Айка, которого не видел лет десять. Не помню его фамилию. Его все называли Дубиной, потому что у него были вот такие кулачищи. Мы с ним работали в одной конторе, он клёвый парень, и нам было, что вспомнить. В общем, зашли в бар «Синий пират» на Глэм-стрит. Слово за слово, бокал за бокалом. Я позвонил жене, чтобы не искала меня. У нас никогда не было конфликтов из-за этого. Короче, мы просидели там, пока нас не попросили уйти, потому что они закрывались. Не знаю, сколько было времени – час ночи, два. На улицах совсем никого не было, и мы раскурили косяк прямо у входа в бар. И разошлись.
До моего дома всего пара кварталов. И я побрёл. Не торопясь, разглядывая звёзды на небе. Настроение было замечательное. И тут что-то промелькнуло в подворотне. Между книжной лавкой и парикмахерской? Там проход между домами. Две глухие стены и мусорные баки. Я сначала не придал значения, но потом почему-то оглянулся, и увидел чёрное пятно. Просто тень на и так тёмной стене. Я не знаю, что это было. Может, просто померещилось, но мне вдруг стало так страшно, что домой я почти бежал. До дома оставалась сотня ярдов, и я преодолел их быстрее, чем обычно, еле сдерживаясь, чтобы не перейти на бег.  Здравый смысл говорил, что никто за мной не гонится, и этот страх – всего лишь плод фантазии, разбуженной ночной тьмой. Но фантазия не особо прислушивалась, и я представлял чёрный силуэт, смотрящий мне вслед, зловещий и уверенный, что мне всё равно никуда не деться, как быстро бы я не бежал.  Он уже не прятался в подворотне, а стоял посреди улицы и провожал меня взглядом. У него не было глаз, но взгляд был, это точно. И он прожигал мне затылок. Тогда у него ещё не было ничего – просто пустота, тень, дыра в пространстве, сгусток абсолютной темноты. Меня тогда конкретно трухануло.
Мне сложно объяснить, что именно меня так напугало. Просто стало страшно, и всё. Без всяких причин. Так я успокаивал себя на кухне. Но жалюзи всё равно закрыл, чтобы ненароком не увидеть в окне заглядывающую тьму. Всю ночь мне снились кошмары. Странные кошмары – зловещая пустота, из которой должно появиться нечто ужасное. Я чувствовал, что оно уже рядом. Вот-вот, и оно выскочит, и от одного его вида у меня разорвётся сердце. Но оно всё не появлялось. А я всё ждал и ждал, не имея сил пошевелиться. Самые страшные кошмары – это те, от которых не можешь проснуться и закричать, сбросить их с себя и вернуться в милый дом, в которых проходишь до конца весь ужас, и потом забываешь. Память стирает их, но не подсознание. И от них потом свинцовый привкус во рту и следы от впившихся ногтей на ладонях.
И утром я проснулся всё с тем же страхом. Он прилип ко мне и никак не отпускал.
Линда уехала в город, а я всё лежал в постели, пытаясь понять, что же меня так напугало.
- Линда – ваша жена, верно?
- Да, мы прожили с ней четыре года. Я её очень любил. Вот только с детьми у нас никак не получалось. Чёрт!...
- Возьмите платок.
           - Спасибо. На чём я остановился? Эта штука из подворотни никак не выходила из головы.  Всякая банальность вроде вампиров, злобных инопланетян, древних духов, оборотней и прочей нечисти отвергалась. Нет, эти картонные заезженные в фильмах и книжках в мягком переплёте герои находились в области страшилок для подростков. Это должно быть что-то по-настоящему зловещее и непобедимое – идеальное зло. Жуткое до помутнения разума, сплетённое из самых невероятных сокровенных кошмаров, о которых даже не пытаешься рассказывать кому-либо, чтобы не вызвать их к жизни. Я пытался облачить это в какую-нибудь форму, придать ему личностные черты, но в памяти всплывало только чувство неконтролируемого страха. Мистер Каллиган, у вас есть сигарета?
- Да, Сид, держите. И зажигалку.
- Спасибо. Так вот, я так и не смог отогнать эти мысли и с ужасом ждал вечера. Днём все мои страхи были лишь в голове, но вечером, когда стемнеет… Почему-то я был уверен, что этим всё не закончится. Так оно и произошло. Линда всё пыталась выяснить, что случилось, но я сослался на недомогание. Когда она уснула, я пошёл на кухню, где выпил полбутылки бренда. Нужно было отвлечься. Спать я тоже боялся. Боялся, что снова придут сны о пустоте. И бодрствовать тоже было страшно. В каждой тени мерещилось это. Я даже назвал его, или её, или чёрт знает что оно там – Это. Оно получило имя. И меня тянуло увидеть, хоть краем глаза рассмотреть, чтобы понять причину страха. И я не сдержался – раздвинул жалюзи и выглянул на улицу. И что? Я добился своего. Увидел. Чёрный, совершенно чёрный силуэт стоял на газоне перед окном. Я не успел ничего рассмотреть, потому что…во-первых, я чуть не потерял сознание. Я упал на пол и…мне даже не стыдно в этом признаться… я обоссался. Наделал такую лужу на полу! Это и спасло меня от помешательства. Мне пришлось идти в ванную, мыться, стирать пижаму, поливать кухню освежителем. Но всё равно, мысли все были там, на долбаном газоне. Вы никогда не задумывались, что почувствуешь, если вдруг столкнёшься с чем-то действительно ужасным, необъяснимым, нереальным, потусторонним, не оставляющим тебе ни единого шанса? Теперь я знаю – сначала ты обоссышься. А потом уже умрёшь.
Я стал разговаривать с ним. То есть, бормотал под нос слова, предназначенные Этому. Что-то типа «пожалуйста, прошу тебя, оставь меня в покое». Я умолял его, я мысленно ползал у его ног, прося о пощаде. Вспомнил всех соседей, посылал Это к ним, пусть заберёт кого угодно, только оставит меня в покое. И потом, измотанный до предела, уснул прямо на полу кухни.
- Утром я проснулся от воя сирен и галдежа за окном. Вся улица была заставлена тачками и обтянута ленточками. Возле дома Джейка Симпса собралась толпа. Джейк был полный засранец, я никогда его не любил, и его собака вечно гадила на моём газоне.  В общем, ночью кто-то выпустил ему кишки. Вспорол брюшину от паха до горла. Это мне рассказали копы. Они целый час выносили мне мозги, всё расспрашивали о чём-то. Я, конечно, знал, кто прикончил этого придурка, но что я мог им рассказать? Я даже знаю, почему его убили именно так. Это я придумал такую смерть – ещё ночью представил, как его потрошит эта чёрная тварь, только чтобы меня оставила в покое. Джейк был жирным боровом, и я представил его свиньёй на бойне, как нож разделяет слои сала… Именно поэтому и Линда умерла так же. Потому , что после Джейка такая смерть уже не выходила у меня из головы.
Что было дальше? Копы разъехались только к вечеру, и когда стемнело, меня опять стал пробирать страх. Не знаю, чем Это занимается днём, но с приходом темноты выползает наружу. Линда ушла спать, а я остался на кухне,  включив даже подсветку на мебели. Я понял, что его стихия – тьма. Я смотрел телевизор, пил кофе чашку за чашкой, но это не спасло меня. Эта тварь пробралась в дом. Я знал, что она сейчас бродит по тёмным комнатам, заглядывает в мой мир, трогает мои вещи. Слышал запах – холодный с металлическим оттенком, как после грозы. Чистый и свежий. Никакой вони гнили и разложения. Слышал шорох и шуршание, или это мне казалось, не знаю. Но я точно знал, что Это в доме. Я находился в прострации, и лишь спустя какое-то время вспомнил о Линде, что она спит в одной из тёмных комнат, и пришёл в ужас от мысли, что эта тварь в любой момент может убить её, убить так же, как убила Джейка, разбросав по всей спальне внутренности. Я бросился к ней, на ходу включая свет, мне даже показалось, что я увидел, как чёрное пятно всасывается в стену. Я закричал, чтобы разбудить Линду, если она ещё жива. И она вышла навстречу, испуганная моими криками. Она была жива. Я рыдал и смеялся в истерике от того, что с ней ничего не случилось. Но ничего не смог рассказать. Просто уговорил её лечь спасть с включенным светом. И мы уснули. Я просыпался несколько раз – снилось, что свет в спальне выключен, а у моей кровати стоит Это, закрывая собой половину окна, нависает надо мной. Как в детстве – бука из шкафа. Не знаю, может, это и не сон был. Может, и правда, оно стояло возле меня.
Утром решил уехать. Ради Линды. Уехать и увезти с собой Это. Как я понял, нас что-то связывает. Не знаю. Наверное, это было моей персональной букой. Я много размышлял над этим. Думаю, что оно питается моими страхами. Я понятия не имею, что это и откуда взялось. Сон разума порождает чудовищ. Когда мой разум проспал его появление? Или оно ко мне присосалось, как пиявка, и растёт на моём адреналине.
Я уехал на рассвете, когда Линда ещё спала. Проехав около часа, понял, что если не посплю, смогу доехать до первого дерева. Заехал в лес и продрых около трёх часов. Когда проснулся, позвонил Линде, но она не ответила. Я звонил ей весь день, и только к вечеру на звонок ответили. Это был полицейский и сказал, что Линда мертва, и они хотели бы пообщаться со мной. Я понял, что они подозревают меня. На вопрос, как она умерла, он ничего не рассказал, и всё настаивал, чтобы я вернулся. Тогда я выбросил телефон в окно. И снова страх. В каждой тени от домов или деревьев я видел Это. Оно пряталось от света и провожало меня взглядом, а потом ждало впереди, и некуда было скрыться. Я понимал, что ничего там такого нет, что это мерещится, что я накручиваю себя, но ничего не мог поделать. Я проехал три штата почти без остановки. И только к вечеру остановился в придорожном мотеле. Кроме меня там находились семья мексиканцев (я перекинулся с ними парой слов), и кто-то ещё – не знаю; только видел, что в номере горел свет. Портье сунул мне ключи, даже документы не посмотрел. Я представился Джоном Смитом, и он не удивился, так и записал в своей книге. По-моему, он был здорово укурен.
Я закрылся в номере, включив везде свет, чтобы не оставить Этому ни одного тёмного уголка. Даже под кровать положил включенный фонарь. Жутко хотелось спать, но страшно было закрывать глаза. Мне казалось, что как только сомкну веки, сразу окажусь в темноте, и тогда конец. Я сел в кресле и включил телевизор. Шёл «Дракула» с Лугоши. Старый фильм. Знаете, эти все цветные ужастики с кровью из кетчупа – полная чушь. Настоящий ужас чёрно-белый, чёрно-серый, чёрный. И не важно, что там показывают, не важно, как играют актёры. Ужас не может быть цветным. Я не смотрел фильм, я снова думал об этом чудовище. Я пытался придать ему форму, думал, мне было бы легче, если бы я понял, что это. Если бы оно имело лицо, руки, ноги, задницу, клыки, когти, хвост… не важно. Всё, имеющее форму, можно победить. Не знаю как победить, но легче бороться с чем-то осязаемым, а с пятном темноты -бессмысленно. Оно не материально, его нельзя задушить, зарезать, повесить, четвертовать. Нельзя запечатать в гробу или забить кол в сердце.
Усталость взяла своё и я задремал. Это не было сном. Так, пограничное состояние, как при температуре, когда стирается грань между явью и сном. И я видел в этом сне кровь и кишки, чуял запах крови и дерьма, слышал крики и шум падающих тел. Я вскочил от стука в дверь. Кто-то монотонно стучался в номер. За окном всё ещё была ночь. Подойдя к двери, я посмотрел в глазок и увидел…увидел…там был…
- Сид, с вами всё в порядке?
- Нет, чёрт побери! Со мной никогда уже ничего не будет в порядке! Никогда, понимаете?
- Вот возьмите, выпейте воды. Может, на сегодня хватит?
- Нет, мы закончим сегодня. Вы не слышите этот запах? Оно где-то здесь. Я знаю.
- Нет никакого запаха, успокойтесь.  Что было дальше? Что вы там увидели? В глазке?
- Та стояло Это, долбанная тварь. Такая же чёрная, как бездна, но у неё было лицо, и было подобие рук, и оно улыбалось, скалило зубы, такие же чёрные и смотрело прямо на меня своими абсолютно чёрными глазами без белков и всё стучало и стучало, колотило в эту чёртову дверь. Я думал, что рассудок покинет меня, или лопнет сердце, или хотя бы я опять навалю в штаны. Но ничего не случилось, я стоял, как заворожённый, прильнув к глазку, и всё смотрел и смотрел, пока адреналин не зашкалил и я не салился в обморок.
В себя я пришёл рано утром. Солнце ещё не встало, но темнота отступала, висел серый туман. Я не стал смотреть в глазок. Я уже никогда не смогу в него смотреть. Просто открыл дверь и вышел на улицу. Было свежо и сыро. Я решил уехать прямо сейчас. Пошёл в офис, но он оказался закрыт и на звонок никто не ответил. И тут я увидел, что дверь номера, где жили мексиканцы, открыт нараспашку. Лучше бы я туда не ходил. Комната была завалена телами. Выпотрошенными вчистую. Похожими на разделанные туши на скотобойне. И кровью залито всё, даже потолок был в крови. Тут же я увидел и портье, и старушку в фартушке, очевидно, горничную, и скорее всего и того, другого постояльца. Трупы были свалены друг на друга, их кишки переплелись. Руки, ноги, у мексиканки на лице застыло выражение ужаса – выпученные глаза, рот открыт в немом крике. Меня стошнило, вывернуло желчью. Я бросился к машине и помчал оттуда. Ехал, пока не кончился бензин. Потом меня подобрал какой-то фермер и отвёз до ближайшего городка.
- Сид, скажите… только поймите правильно… вы уверены, что в то время, когда их убивали, вы спали? И никуда не выходили?
- То есть, вы хотите сказать…
- Я ничего не хочу сказать. Простой вопрос – вы уверены, что не выходили из номера?
- Идите к чёрту с вашими вопросами! Я никуда не выходил, ясно? Наверное, не выходил…Нет, точно!
- Хорошо, хорошо… успокойтесь. Что было дальше?
- Дальше. Дальше я всё понял. Понял, что один не справлюсь, что мне нужна помощь. И я сдался. Пошёл в офис шерифа, и рассказал о трупах в мотеле. И он, проверив мою личность, бросил меня за решётку. Оказалось, что я в розыске. И шериф подумал, что ему повезло, и возможно, за мою поимку его наградят. Премия там, или повышение. Но он не угадал. Не вижу смысла рассказывать, что произошло вечером, как только стемнело. Копов там было всего двое – шериф и его помощник. Я своими глазами видел, как они погружались в темноту, просто исчезали из вида в этой чёрной дыре, и выбрасывались оттуда, фонтанируя кровью и разбрасывая по кабинету требуху. Это длилось считанные секунды. Они даже выстрелить не успели. Они ничего не успели. Секунды. Я закрыл глаза и отвернулся к стене, чтобы не видеть взгляда этой твари. И не боялся умереть. Смерть – не самое страшное. Тем более, такая быстрая. И я просидел в такой позе, пока за мной не приехали федералы. Это всё.
- Всё?
- Да. Всё. Они забрали меня рано утром, вертолётом доставили сюда. Я сразу потребовал адвоката. Ничего не хочу рассказывать этим дуболомам. Они не поверят. Как и вы. Но с вас взятки гладки. Отдайте им эту запись, пусть делают с ней, что хотят. Я больше ни слова не скажу. Мистер Каллиган, я рассказал всю правду. Но вы всё равно мне не поможете. Есть один выход… Который сейчас час?
- Час дня.
- Отлично. Уходите. Времени ещё полно. Я справлюсь сам.
- Сид…Мистер Уорен…
- Я всё сказал. Оставьте меня».
Агент Стэнтон остановил запись.
- Там дальше пустые разговоры. Что скажете, доктор?
Доктор Найт недовольно потёр переносицу.
- Что я могу сказать? Типичный пример галлюциноза. Я не могу вот так, по какой-то записи ставить диагноз. Скорее всего, он болен. Алкоголизм, шизофрения, сифилис, поражения участков мозга. Как вариант – симуляция. Слишком гладкая и правильная речь. Но я более склонен к душевному расстройству. Раздвоение личности? Но от не идентифицировал себя с этим существом. Хотя, каждый раз, когда происходили убийства, он находился без сознания. Императивная галлюцинация? Ему казалось, что он спал. Но сон разума не потрошит людей. Нужно обследование. Для начала я хочу поговорить с ним.
- Это несколько затруднительно.
- В смысле?
- Он сейчас в морге.
- Он умер?
- Час назад. Сломал шейные позвонки о кровать в камере. Сначала бился лбом, а потом, когда не вышло, упал затылком на кровать.
- Чёрт! Но это во всяком случае исключает симуляцию. – Доктор невесело ухмыльнулся. - Зачем вы меня вызвали именно сейчас?
- Нас интересует твоё мнение.
- Я его уже высказал. Могу я вернуться домой? Вы оторвали меня от ужина. Завтра я ещё раз внимательно прослушаю запись, и вынесу свой вердикт.
- Доктор, я вас не задержу. Здесь очень много нестыковок. Даже, можно сказать, сплошные нестыковки. Во-первых, Джек Симпс был найден закрытым в ванной комнате. Закрытым изнутри. Ни капли крови за пределами ванной. Во-вторых, жена Сида была убита через два часа после отъезда. Соседка видела, как Сид уезжал – она страдает бессонницей – и шум двигателя в такую рань побеспокоил её, а затем на крыльцо вышла жена, Линда. Очевидно, она тоже проснулась и вышла посмотреть. Так что, на тот момент, как мистер Уорен уехал, она была ещё жива. Затем, в мотеле, на записи камеры видеонаблюдения отчётливо видно, что Уорен ни разу не вышел из номера за всю ночь. И видно, как администратор, горничная и жилец номера тринадцать сошлись в номер, где и произошла эта бойня. Что их туда привело – не известно. Ну, и полицейские – совсем необъяснимо. Ведь Сид сидел в это время за решёткой. По сути, мы бы не смогли выдвинуть против него обвинения ни по одному пункту. Ни одного доказательства его причастности.
- Что вы хотите от меня?
Агент замялся, присел на край стола и закурил.
- Не знаю, чего я хочу. То есть… У меня есть вопрос, который вам, как психиатру может показаться странным. В общем, возможно ли раздвоение личности до такой степени, что вторая сущность могла бы совершить эти убийства, находясь вне тела. Какой-нибудь фантом…не знаю…
- Исключено. Это всё мистика и эзотерика. Вы явно не по адресу. – В голосе доктора звучала ирония. – В любом случае, было бы интересно ознакомиться с результатом вскрытия. Уверен, что в мозгу найдут какую-нибудь опухоль. И это всё объяснит.
- Это объяснит, что убило всех этих людей?
Доктор лишь развёл руками.
- Я заеду утром, а сейчас позвольте откланяться.
 - Простите, что побеспокоили.
Они вышли из кабинета и пошли по слабоосвещённому коридору. В это время сотрудников было значительно меньше, чем днём. Но агент Стэнтон удивился, что никто не попался им, пока они дошли до лифта. И вообще, казалось, что кроме них здесь никого нет, такая стояла тишина.
- Наверное, будет дождь, - сказал доктор. – Люблю запах электрической свежести перед хорошим ливнем.
Стэнтон лишь кивнул головой. Пахло, как обычно. Хотя, нет. Было в воздухе что-то чужое – приторно-удушливая нотка.
Лифт спустил их в холл, который тоже оказался пуст. Они дошли до вертушки, но никто не выглянул в окошко, чтобы отметить пропуск. Когда агент заклянул в кабинку, дыхание перехватило и в глазах всё поплыло от увиденного. Три изувеченных трупа, кровь везде, будто её распыляли из пульверизатора, и внутренности – целые метры кишок развешаны по мониторам, как новогодние гирлянды. И всё тот же запах, что в коридоре, только сильнее, до рвоты – запах свежей крови и фекалий.
Агент выхватил пистолет и стал протаскивать ошеломлённого доктора через вертушку. Они толкались и никак не могли пройти. Двое охранников лежали по обе стороны двери в лужах крови. В целом море крови.
Доктор Найт застыл на месте, но агент потянул его за собой. До дверей осталось несколько шагов. У доктора подкашивались ноги и перехватило дыхание. От страха и вони кружилась голова, от обморока его спасала только мысль, что он может упасть в это кровавое месиво. И тут он увидел, как дверь скрылась из виду, вместо неё была пустота, чёрная, как кладбищенская земля, как дыра в бесконечную бездну, где нет ничего, совершенно ничего, где даже фотоны подыхают, как мухи. Ненасытная чёрная дыра, мать её.
И тут от этого пятна отделилось подобие руки, схватило агента и притянуло к себе, обняло и втянуло в себя. Агент исчез из виду всего на мгновенье, и потом его вышвырнуло наружу, прямо под ноги доктору, забрызгав его всего кровью. Стэнтон был ещё жив, он сучил ногами, а руки пытались подтянуть поближе к животу разбросанные кишки, чтобы засунуть их обратно. Но спустя несколько секунд взгляд его погас и тело обмякло.
Доктор зажмурился в ожидании смерти, но ничего не произошло. Никто его не тронул. Вокруг стояла тишина и пахло озоном. Как перед грозой. Доктор открыл глаза и снова увидел Это. Оно смотрело на него, хотя у него не было глаз и улыбалось, хотя у него не было рта, словно ожидая чего-то. Как голодный пёс, который ждёт от хозяина кусок мяса.
Ему нужен был страх, а уж кто-кто, а доктор был специалистом по страхам. Он очень много знал о страхах.
Перед тем, как потерять сознание, доктор Найт почувствовал, как течёт моча по его ноге.