Clbr

Тебе снилось,
Что ты живёшь в первый раз.
Руки твои - руки статуй
В изломах саднило.
Тебя никто не звал за собой.
Правда ли всех, кого ты встречал
Нищим глаголом "спасать",
Ты провожал стрельбой?
Твой дом опечатан, 
Приютив в себе Роанок, исчезая,
Нужно ли верить, что ты живой?
Тебе бы проснуться однажды,
Словно здесь тебя ждали,
Словно искали отчаянно.
Может быть даже я.

Тот, кто мог стать
Для тебя свободой,
Не заметив стихающих звёзд, предаст.
Поле боя покинуто, все отправились спать,
Rock is dead, дорогой пропавший солдат.
Абонент недоступен, абонент позабыл Вас.
Собирай рюкзак, уезжай автостопом.
Невозможным, опасным и одиноким,
Пули складывая про запас.
Всё обернётся болью,
Mors ex causa ignota.

Слушай, Джим, все уходят,
А ты останься.
Кто заметал следы, тот попал на авансцену,
Устанавливая препоны и ордонансы,
На крестах распиная всех иноверцев,
Не хватит крестов.
Ну же, останься.
Все дороги вели
К тебе.
Все дороги были со знаком "стоп".
Солёным ветром не услышанных фраз.
Поднимать белый флаг в пыли.
У тебя же внутри Тибет,
Там спокойствие всех сортов.
Неизбежно провален план
Уберечь тебя, исцелить.
Не взрывать за собой мостов,
Бог дорог очень зол на нас.
Не подай вид, что слеп,
Если со мной вдруг останешься наедине,
Не уходящим смотреть вослед,
Лишь ждать выстрела в спину, а не в висок.
Сохрани/схорони эту связь.
И лети, лети, лепесток,
Нет выживших в этой войне.

Возвращайся в небытие пустынь,
Твоё далёкое сердце остыло.
Будь мне неизвестным героем,
Будь на расстояние сомкнутых век.
Ты уходишь в другую сторону,
В той стороне всегда идёт снег.
И под покровом
Безмолвных ночей
Мне всё виден алеющий шов,
Что ты носишь в груди.
Не говори, что ничей,
Не говори, что один,
Пока в памяти образ твой,
Пока есть за кого молиться.
Только шёпотом об утрате,
Мы проснёмся в одной палате.

Тебе не поверит никто.
Дети не пропадают во ржи.
Расскажи мне, Джим,
Отчего эта площадь полна людьми,
Я же слышу крики всех тех, кого тут сожгли.
Расскажи мне, Джим, для чего в мёртвом городе свет?
Мы проснёмся уже в Аду,
Твоё плацебо лишь порождает смятенье.
Расскажи мне, Джим,
Как твоим домом становятся сигареты,
Когда всё ждёшь в аэропорту
Тех, кто приходят чужими.
Тех, кто приходят не те_ми.
 
Помнишь, Джим, ты молился:
"Сбереги меня от любви."
Помнишь, Джим, ты молился
О бомбах и тех, по кому скорбят,
Когда у тебя самого расцветала Хиросима в груди.
Помнишь, Джим, ты повторял:
"Я люблю тебя".
Что после сотого шрама может присниться?
Всё помехами, рецидивами.
А помнишь, когда ты перестал молиться.

Подходи ближе
К краю.
Я – пас.
Доставай сразу все ножи,
Сразу в клочья, чтоб не вставать,
Что куда лучше лжи.
Я тебя никогда не обижу,
Я тебя никогда не увижу.
Сбит с прицела, с пути.
А ты отпускай,
Не держи.
Я притворялся спящим,
Я притворялся живым.

Слушай, Джим, поздно верить,
Нас никто не спасёт.
Кто тут первый пророк,
А кто последний денница, -
Между ними лишь "да" и "нет".
Слушай, Джим, ничего не меняется,
Ничему уже не измениться.
Forever alone –
Сказка со счастливым концом.
Что же ты будешь делать.
Смеяться и падать,
Смеяться и падать
В ту самую пропасть у ржи.
Ничего не бойся,
Просто молчи. 

***

Кто-то из нас в проигравших,
Кто-то всё же сбился с пути.
Словно ангелы падшие,
Словно попавшие в шторм корабли.
Пусть мне придумают новое имя.
Пусть назовут меня птицей.
Но мы беспощадно немые,
Джим, кому из нас суждено разбиться?

Здесь не найдётся крова
Для униженных и оскорблённых.
Здесь от всех искалеченных слов
Рвёт кровью.
Здесь даже птицы боятся летать.
И сами стремятся в клетки.
Уходи, здесь падают ниц перед тем,
У кого в руках плеть.

Возвращайся домой, Джим.
Я приму тебя, так послушай,
Вырезай своё сердце,
Только так ты его спасёшь.
Они стреляют исключительно метко,
Они, должно быть, на службе
У того, чьё имя произносится шёпотом.
Уходи, здесь справедливости ты не найдёшь.
Джим, для них эта война – лишь игра,
Где правила можно нарушить,
Уходи, слышишь.
Птицы падают ниц
Перед тем, у кого в руках ружья.