2. Письмо в палату с белыми стенами

Здравствуй, моя Изольда.
Тело твое словно изо льда. Время не тронуло хрупкости этих линий. 
Люди вокруг постарели, стали другими… Но только не ты. Ты – как сияние вечности, где-то между миров. Я прихожу к тебе день ото дня, пытаюсь вернуть из оков сновидений. Но ты остаешься во сне. Но ты остаешься во мне и я, признаться, устал тащить на себе этот груз Я и хочу и боюсь тебя потерять. Я стою у твоей кровати, сжимаю ладони твои в своих. Сколько еще одному мне жить за двоих. Очнись…
Сон твой спокоен и длится так много лет. Время застыло и прошлого уже нет. По прежнему у планет движение по орбитам. «Орбитом» зажевываю сигареты, но пью я только по выходным. Знаешь, никто другой не стал мне таким же родным, как ты. Я не оценил ничьей  красоты, хотя она со мной ежедневно. Создаю ее краской, кистью, деревом и железом. Мукой и болью. Стараюсь тебя уловить на холсте, но ты ускользаешь,  как призрак сквозь пальцы мои проходишь. Во тьму, в другие миры, в полеты… Ты там, где пристало царить неземному.
Я открываю глаза и – снова белые стены. Писк аппаратов, гудение мониторов. В тебя пичкают столько лекарств, «чудодейственных» препаратов, что хватило б на целый город. Ты не спешишь возвращаться, тебе нравится там парить, быть вне времени, вне расстояний, не чувствовать боли. Приходить по ночам,  отражаться в бокале боржоми и долго со мной говорить.
Последнее, что я помню: ты на мокром асфальте лежишь. Тишина. И только мобильник, из сумки упавший, почему-то продолжает звонить, как будто ты можешь, как прежде сжать его в тонких и длинных пальцах, улыбнуться мне, отключить…