Совсем чужой

Мне говорили: чужой, он совсем чужой,
Он не умеет плакать, шуметь и злиться,
Зато ловко двери вскрывает своим ножом
И мне по ночам тайком от матери снится.

Слишком чужой для чего, рассказать себя?
Из каждой несшитой ниточки, синей и красной,
Сплетенных из тонких уз осеннего сентября,
Глаза янтарные алой и черной масти.

У него холодные руки, как утренняя роса,
Как иней на ветках моих рябин желтоглазых,
А бывает, и все хорошо, но накатит тоска,
И слишком быстро порой луна поменяет фазу.

А солнечные лучи веселой гурьбой по его лицу,
Неслышные, тихие, скользнут по моей ладони,
И может быть, так же тихо нахлынет грусть.
Он совсем чужой, его даже луна не догонит.

Даже та, которая фазы меняет так быстро,
Или как я, спокойная и равнодушная,
Я так хочу сказать: «Перестань наконец мне сниться!»
Но снова реальность и комната очень душная.

По стеклам капает дождь в своем вечном аккорде.
Я хожу по камням, меряя кухню шагами.
И я так жду того, кто мне все ж напомнит:
«Он совсем чужой. Он придуман не нами».