Второе я

Возможность коль была мне помолиться в доме,
Слезами на колени падать я не собиралась.
А коврик расстелив, да как святой иконе
Своему телу, в йоге извиваясь, преклонялась.
И по привычке, я, на смех всем небесам,
В подробностях так жалобно и томно,
Буд-то пред Богом Тебе исповедь вела,
Прощения вымаливая словно.

Писала, что пьяна , и Богу что молиться не могу.
Что нервы и пою om mani padme hum,
Что Бог во мне. К кому тогда? Кому?
Вместо того, чтоб повернуть к Иисусу гордый ум.
Добрый, наивный , но упрямый ребёнок
Неведомо этому миру влюбился,
Да в идола сердца Тебя он обрёк,
Да Тебе словно Богу обречённо молился.

В моей крови гремела буйна смесь:
Глаза Христа, да северные корни.
Добро и бунт, любовь и с гневом спесь,
И ураган страстей лишь одному покорный.
«Не ради супруга дорог супруг»,
Затем мне Книга подсказала,
«А ради Бога дорог супруг!»
Прожить и понять время настало.

С того момента с каждым днём
Жизнь только в тягость становилась.
Сердечко стонет и болит, я пью, душа огнём.
Хочу себя убить, того взамен обрилась.
Мне позабыть всё это нужно очень,
Для этого я сей рассказ веду:
В то утро псевдо-пнацыирь прочный
С меня свалился, обличив всю жизнь в блуду.

В жутчайших, перед зеркалом, сижу отходниках,
Ничтожно разлагаясь, чую, что на лоб мне будто
Приклеивают табель о всех моих грехах,
И констатация, что пала я, а думала, что будда.
Такого страшного чудовища, друзья,
Признаюсь, от родяси не видала.
Оно сидело в зеркале - моё второе «я»,
То ложное, что от Спасителя бежало.

Глаза чисты и голос звонок,
И так же, мудрствуя, тянется на свет,
Но есть обидные слова вот для таких девчонок,
Которые мозг прокурив, забыли слово «нет»!
И эта мудрая прокуренная дурра,
Которая учить так всех хотела,
Увидела насколько похотливая натура
Таилась с юности в её священном теле.

И вот, картина маслом - две меня:
Девчонка, что побита жизнью палкой.
А в зеркале двойник, её клеймя,
Ругает матом: «Оборванка! Наркоманка!»
На фоне моих письменных признаний
К Тебе, мне захотелось удавиться просто.
Твой голос любящий ругал из состраданий,
А я увидела себя в каростах остро.

Те сопельки и слёзы покаяния,
Что я в начале сей поэмы намотала-
Ничто в сравнении с той пустотой отчаяния,
Что я в тот день, сдыхая,снова проживала.
Тогда хотела и могла вскрыть себе вены,
Могла таблеток от отчаяния купить.
Бог миловал.Решила просто срезать дреды,
Чтоб то чудовище забыв, искоренить.