9 Мая

Свинцовые пули, как жаль, что не косточки вишен,
Летят наугад, им плевать, кто сойдёт за мишень.
Я, раненный в ногу, беспомощен и обездвижен,
В бреду видел сон, где котята кормили мышей.
Нас несколько здесь, мы в аду круговой обороны,
Пытались курить, но гроза намочила табак.
А где-то в тылу есть бараны, что с виду бароны,
Решили нас бросить, как старых, ненужных собак…
Я верить пытался, но не дочитал Катехизис.
Мой Дедушка умер, когда наебнулся Совок.
Толпа лилипутов орёт Гулливеру про кризис,
Мой кот обсыкает дедулин солдатский сапог.
Меня затошнило от этих улыбок белёных:
Как выразить мой голоштанный, кипящий протест?
Я помню, что в детстве, как только достали с пелёнок,
Я смазывал сливочным маслом дедулин протез!
Как выдавить правду из этой брехливой рутины?
Герои мертвы все за то, что пошли на рожон.
Мой дед говорил, кто осудит, те сами судимы,
А кто «зарядил», тот теперь лучше всех снаряжён.
Стада на парадах блестяще-попсово-медийны.
Георгия Лента – срамная PR-канитель.
Останкино ныне вещает покруче Медины,
А я вспоминаю про Деда в потоках недель.
Не смотрят в глаза эти сытые рожи с плаката,
А я перелистывал Деда военный альбом.
И плакала тихо Душа, потому что блокада
Глушила последнюю Совесть бухлом и пальбой.