Я был её единственным поэтом

Я БЫЛ ЕЁ ЕДИНСТВЕННЫМ ПОЭТОМ

Я был её единственным поэтом...
И в год второй студенческого стажа
Лицо любви мне виделось в портретах
Голландской школы, в залах Эрмитажа.

Когда страна косноязычно пела
Свой гимн Москве, распахнутой, как Мекка,
Мне улыбалась фрейлейн Изабелла:
Красавица семнадцатого века.

Какие ветры встанут за порогом!
Какие марши нам ударят в спины!
Но никогда на нас не взглянет строго
Красавица с затерянной картины.

Кто ей пошлёт любовную записку
И поднесёт цветы, как пионеры?
Моя студентка выросла в связистку:
Удел всех фрейлейн – выйти в инженеры!

От времени всегда темнеют краски.
Стареет холст, но вы не постарели!
Прощайте, фрейлейн! Закрывайте глазки.
Я к Вам приду на будущей неделе.
 
1985 г.

Дело было в 1983 г.,
окончательный вариант стихотворения – 1985 г.

1984 г., вариант

***

Я был твоим единственным поэтом,
Влюблённым и покорно-робким пажем.
Твоё лицо мне виделось в портретах
Голландской школы, в залах Эрмитажа.

Ты ту картину видела, наверно:
Из полутьмы – улыбка человека.
Ну, здравствуйте же, фрейлейн Изабелла,
Красавица семнадцатого века!

Века лишь вызывают перемены,
А вы становитесь загадочней и краше.
В семнадцатом вас звали Изабеллой,
В двадцатом называют вас Наташей.

Тогда вы, помню, были камеристкой.
Придворной дамой. Много кавалеров*.
Сейчас студентка, в будущем – связистка,
Удел всех фрейлейн – выйти в инженеры…

От времени уже темнеют краски.
Стареет холст, но вы не постарели.
Прощайте, фрейлейн, это право сказки.
Я к вам приду на будущей неделе.

 «Связист»

Море кавалеров; уйма (с уймой) кавалеров