Новая Европа

ПОЭМА «NEW EUROPE.RU»
 2001 г.

 В декабре в той стране снег до дьявола чист,
 И метели заводят весёлые прялки.
 Был человек тот – авантюрист,
 Но самой высокой и чистой марки...
 Сергей Есенин «Чёрный человек»

  1.

 И когда его привели в кабинет,
 Где рыбка пиранья по вертикали
 Металась в колонне воды и стекла,
 И эта женщина пожилая
 Ему сказала, что он – поэт…
 Он [Авантюрист] усмехнулся, но мы-то знали,
 Что в старых мехах вина уже нет,
 Что их – собаками – разорвали,
 А он боялся с детства собак…
 Но всегда получалось так, как хотелось –
 И если пелось ему, то пелось,
 А если мечталось – он пил коньяк.
 И он [Поэт] посмотрел с ней на потолок,
 С этой женщиной очень странной,
 И оба увидели – новые страны
 И новое небо, и новый Восток.
 Она сказала, что он – пророк,
 А он [Пророк] ответил: не входит в планы!
 Но что-то, взятое с потолка,
 Уже обживало его пространства.
 Стала творить чудеса  рука,
 И он уже никого не боялся,
 Кроме, пожалуй, своей жены,
 Кроме снов и соседей в доме…
 Нет пророка внутри страны,
 А что снаружи не знал он, кроме
 Этих Балканских разбитых гор,
 Где монахи сербские
 И другие местные жители
 Ещё сохраняли малую родину
 И прятали руку Йована Крестителя
 От финансистов Мальтийского ордена…
 Но время его и к нему пришло
 После того, как открылось сердце.
 И понял он, что лечь на крыло
 Ему придётся, как было в детстве,
 Когда в его родовом гнезде
 Его муравьи сражались с чужими,
 Когда купалось солнце в воде,
 Когда деревья были большими,
 Когда он любил под звуки дождя
 Смотреть на мир из размытых окон,
 Когда он знал, что слово «нельзя» –
 Это по-взрослому значит «плохо».

  2.

 Эта сила, что в нём была,
 Едва свои расправляла крылья…
 И если женщина с ним спала,
 Утром она от него уходила.
 Но он оставался в её душе
 Красным цветком и знаком вопроса.
 Он грешником жил на грешной земле,
 Босыми ногами ступал по золе
 Чужих пепелищ, оставаясь с носом.
 Он стал Бержераком де Сирано.
 Он стал Дон Жуаном без донны Анны.
 Но чёрное солнце взошло над страной
 Убитой, растащенной, окаянной…
 И зарево это – Последних Времён –
 Окрасило кровью белые флаги.
 Дешёвым вином заполнены фляги.
 В патронник послан первый патрон.
 А он ни разу не был влюблён,
 И в губы его целовали – бл.ди…

  3.

 И встала в небе его звезда
 Красным комком над землёй остывшей.
 Белели снега, чернела вода,
 И звёзд в воде отражались – тысячи!
 Но эта была огромной как мир,
 В котором он жил, где его мотало.
 Он поднял глаза и открыл забрало,
 И рухнули стены его тюрьмы.
 И Бог, который в нём жил всегда,
 Которому он не умел молиться,
 Ему сказал, что эта звезда
 В народе зовётся – Звезда-Жар-Птица.
 И что последний Иван-дурак
 На самом деле – Иван-царевич,
 Что старым царствам цена – пятак,
 Что пастухам эти овцы верят…
 Что так написано на роду:
 Кому в пастухи, а кому в пророки,
 Что верить нужно в свою звезду
 И счастье своё искать на Востоке…
 И плотной белой слепой волной
 Его омыло и разорвало.
 Звезда погасла – мир стал иной.
 И в этом мире его не стало.

  4.

 Пёс возвращается на блевотину.
 Годы меняем на фотографии.
 Чтобы любить – покидаем родину,
 Чтобы дожить – присягаем мафии.
 Рухнули стены – гуляем голыми,
 Смотрим толпой кто куда пописает.
 Это вчера воротили морды мы,
 Не признавая шалав актрисами.
 Всё изменилось. В какую сторону?
 Отрихтовали орлов, казалось бы,
 Но голубей заклевали вороны,
 Школьных подруг утащили в заросли,
 Трахнули всех, кто ещё шевелится.
 Что остаётся живым? – надеяться!
 Вот они стандарты новые,
 Вот они штандарты классные…
 И поющие – в терновнике,
 И дающие – по-разному,
 Ибо всё горизонтальное
 В относительности нынешней
 Раньше было вертикальное,
 До того как стало выпимши…
 Но на песенках таких невесёлых
 Не уедешь далеко (или близко).
 Вымирают города, как и сёла;
 Не летают высоко, как и низко.
 Мир становится шагреневой кожей,
 И куда – в калашный ряд – с нашей рожей…

  5.

 Государство – это любовь! Умерла?
 Чей там Орёл лишился крыла?
 Как он живёт, безголовый?
 Чем он питается? – словом.
 Словом и нами. А наши слова
 Орлу – ни рыба, ни мясо – трава!
 Травка, которую курит она…
 Та, что своё получит сполна
 Или уже получила.
 Та, что ещё не решила –
 То ли остаться в холодной стране,
 То ли отдаться и выиграть втройне,
 То ли на всё это плюнуть,
 Сесть за компьютер и думать.
 Рот – на замке, и руки – замком.
 Мысль появляется с первым дымком
 И поднимается немо.
 Так отделяется наша душа
 И улетает на три этажа.
 Выше, чем первое небо.
 Там, между первым и между вторым,
 Столько пространства, что стать молодым
 Также легко, как остаться
 В этих зелёных и вечных полях…
 Столько поэтов застряло в дверях
 Этого царства,
 Имя которому – Образ! Мираж!
 Что твой четвёртый (высокий!) этаж? –
 Зимний привал, приграничье!
 Чёрная кошка глядит на луну,
 Звёзды в зрачках – на всю глубину,
 Пёрышки хрумкает птичьи.

  6.

 Деву рассматривать лучше нагой!
 Станет красавица Бабой-Ягой,
 Вечной посредницей в деле –
 то политическом, то козырном.
 Бабку напоим дешёвым вином –
 Будет летать веселее!
 Что её тянет на нас ворожить,
 В баньке попарить посторожить,
 Что за консалтинг бес-платный?
 Память любви безвозвратной?
 Снова вернёмся к тому, чего нет…
 Нам возвращают какой-то портрет,
 Явно не наш – ну так что же? –
 Господи как все похожи!..
 Так государство – на грудах костей –
 Мельницей времени мелет и мелет.
 Столько событий и нет новостей,
 Столько прохожих, а дома гостей
 Год не бывает… Кто и приедет –
 Будет нежданным – а хрен ли нам гость!
 Водку – на стол, в задницу – гвоздь!
 Надо же! Надо ли, Федя?
 Выросли мы из пошитых штанов
 Штатов, губерний и городов,
 Встали атлантами или … ?
 «Мы – не таланты! Таланты – не мы!»
 Мы – на пороге Последней Зимы,
 В облаке (образе!) пыли
 Этой серебряной, звёздной такой…
 Можно потрогать горячей рукой,
 Пробовать можно губами,
 И не растает она ни фига!..
 Небо открылось – упали снега
 И прогремело стихами.

  7.

 Мы – на пороге Последней Войны.
 Наши любимые нам не верны.
 Наши отцы на погостах.
 Господи! как всё непросто…
 В городе – воздух тяжёлый давно,
 Кто-то уходит в ночное кино
 с кем-то, которая хочет…
 Многого? Малого? – дело в цене.
 Мы нарисуем на этой стене
 То, от чего захохочут…
 Как ни ломали, а вот же – она! –
 Эта Бер(блин!)ская Суперстена,
 Феникс из нашего пепла.
 Все мы – в рассеянье или бегах.
 Если живые – то тонем в снегах,
 С прочих снимается слепок.

  8.

 Эта восьмёрка – петля (два кольца!),
 Дело не стоило и яйца,
 Тело не стоило царства.
 Просто хотелось – остаться,
 Со-прикоснуться, упасть и взлететь.
 Кошка – не птичка! Полёты ей – смерть,
 Эти животные танцы…
 Танец кошачьего живота!
 Быть живодёром? Сниматься с креста?
 Трахаться или смеяться?
 Странные мысли у птички.
 Ей унести бы яички…
 А в небе – Сириус с Орионом,
 А в ней – Мёбиус с телефоном.
 Да и нужно ли это делать?!..
 Тело твоё остается белым,
 Волосы – чёрными.

  9.

 А ещё на этом свете – всяком –
 Друзья и жёны, дети и собаки;
 Каждому – по собственной вере,
 Потому не стоит нам хлопать дверью,
 Мы не вчерашние люди какие-нибудь…
 Как там (красиво так) говорилось – «будь»?..
 Будь! – это не блуд, это команда «Старт»!
 Штурман мой! Мой маршрут от карт
 Таро не зависит и тем опасен.
 Печаль светла, и прекрасно небо!
 Оно открывается всем – не подскажут масти
 Тому, кто не знает, что тело хлебом,
 А кровь вином иногда становятся…
 Каждую ночь у тебя – бессонница,
 По лабиринтам стихов, по формулам…
 Кошка играет мышкой, и в комнате
 Можно её не искать ночной.
 Чёрная кошка стала ручной.

  10.

 Вот она – свобода! Сброшена
 Эта кожа, лягушачья…
 До свидания, хорошая!
 Промяукай по-кошачьи
 И прощай! Какое зарево
 Догорает в поднебесье!
 Высота берётся заново
 При бубновом интересе.
 Вот и твердь земная – где же ты? –
 Закрутилась и окуклилась.
 Жили так, как будто не жили,
 Старая душа обуглилась.
 Новая на этих крылышках
 По струне летит серебряной,
 Музыка звучит неслышная,
 Ангелы поют по-прежнему.
 Почему мы их не слышали?
 Почему в саду оставленном
 Мы кормили птичек вишнями,
 А себя кормить заставили
 С той руки, с которой нищие
 Да собаки только кормятся?..
 Мы же – первые! – не лишние
 И не третии, как водится.
 Нам – открытым и разгаданным –
 Силы отданы небесные
 И другим телам – неявленным!
 Подчиняются телесные.

  11.

 Так по крохам, по кровиночке
 Точек без и запятых,
 По нехоженой тропиночке
 Мы уходим – при своих…
 На своих двоих – двуногие –
 Мы доходим до черты,
 За которой лишь немногие
 Видят землю с высоты –
 Кто Креста, а кто смирения.
 Колесница – уноси!
 Каждое стихотворение –
 Формула «на небеси»…
 Даждь нам хлеба в день сегодняшний,
 Отпусти грехи врагов
 И запомни всех не помнивших
 Наших умерших стихов!
 Мы взлетаем с первым солнышком
 В те не зимние края,
 Где земля накормит зёрнышком
 Вместе с прочими меня,
 Где высокие энергии
 Не сжигают, а несут,
 Где – ни моря и ни берега,
 Где других уже не ждут…
 В том безвременье отмеренном
 Мы займём свои места,
 Обретём всё, что потеряно,
 В перекрестии креста.

  12.

 Так по воле – скажите! – чьей
 Открываются нам секреты
 Тех миров четырёх мастей,
 Для которых названья нету? –
 Это новое, что старо,
 Что известно другим веками…
 Но куда там тебе – Таро!
 Но куда там другим – стихами
 слово врёт!
 Если взять за хвост
 И прижать его силой этой,
 То тогда на любой вопрос
 Ты получишь свои ответы.
 И посмотришь, со всех сторон,
 Сколько белых вокруг ворон,
 Сколько чёрных и полудохлых…
 От последних – всех больше вздохов.