Безымянное

Где-то в синем мире стелющихся туманов на пути к бездне моей души живет фарфоровая японка в кимоно, причудливо обвивающем ее точеную фигуру. На ее лице непроницаемая маска древнего театра, так что я сомневаюсь, женщина ли она. В ее тонкой и почти безжизненной руке тонкая же изящная сигарета, вставленная в костяной черный мундштук. Отчего ее пальцы кажутся еще более длинными и белыми. У японки имя, напоминающее шепот утренних трав, по которым ступает ветер. Он уходит к реке и, погружаясь в ее еще теплые после ночи воды, увлекается ими в страну лунной прохлады. Ее имя напоминает шелест осенних листьев, что куда-то катятся и катятся по пустынным аллеям парка, среди безмолвных серых камней, застывших с такой важностью и обернувшихся изумрудным мхом. Должно быть к холодам. Ее имя похоже на свист грациозной и грозной змеи – царицы прибрежных скал, которым она предупреждает неосторожных купальщиков о своем присутствии. В этом свисте – шорохе сигнал тревоги и усталость ленивой и капризной бездельницы. Ее имя мне не известно, его почти невозможно уловить, оно звучит то оттуда, то отсюда, перекликаясь со множеством вторящих ему звуков, шепотков, шорохов, шелестов, словно эхо от скуки решило поговорить само с собой.