Школа жизни и её уроки -1

         Маленькая модница   

 Имя Вера дал ей отец, крепко веривший, что второй их ребёнок будет дочка( первым у них с мамой был сын).

 Она родилась в тихое раннее февральское утро, когда первые лучи солнца едва скользнули по белому пушистому снегу, выпавшему ночью. И сама она, как-будто и вправду была дочерью зимы: белокожая, с огромными голубыми глазами и белыми волосиками  на макушке (которые, окажется, со временем потемнеют).

   Верунька, со слов матери, была ужасной болтушкой с самых ранних лет.Полуторагодовалой малышкой могла по три часа лопотать в своей кроватке с куклой Катей, не требуя к себе большого внимания. Сейчас, разглядывая фотографии тех лет, Вера видит себя всё время с куклой Катей. Кукла была, действительно,красивой: с фарфоровой головкой и тряпичным туловищем, большеглазая, румяная. Такую Катю трудно было  не любить.

   Вера помнит, как начинала она  "шить" сама кукле из оставшихся от шитья лоскутков ( её мама прекрасно шила, руководствуясь большой книгой "Шью сама"). Посередине понравившегося лоскутка вырезала она отверстие, скругляя его низ, вот и юбочка- солнце кукле готова.
   Вера и сама любила наряжаться - мать обшивала всю семью, но дочу особенно баловала.

   Этот случай произошёл, когда Верочке было четыре с небольшим года.
   Мать, готовясь к первомаю и предстоящему лету, купила красивый, нежно-розорого цвета материал(кажется, креп-жоржет) и сшила себе просто  восхитительное  выходное платье: безрукавое, приталенное, вырез отделан сложенными квадратиками кусочками этого же материала и пришитыми "зубчиком", а понизу переда платья - была сшитая на косую оборка в складочку. Просто шик-блеск, а не платье!
   Из оставшегося материала было сшито платьице и для дочки, но уже без передней оборки и "зубчиком" отделанного выреза.
    И хотя обновка радовала Веру, но и давала повод задуматься над такой несправедливостью: материя одинаковая, а платья разные.
    Эти платья были впервые надеты матерью и дочкой по поводу ожидающихся на майский праздник гостей.

    В то время ( начало шестидесятых годов ХХ века)после обязательных демонстраций в честь Первомая , проходивших по городам и весям необъятной страны, народ не расходился по своим квартирам, а собирался большими компаниями друзей за дружеским столом, где продолжали радоваться празднику освобождённого мирного труда не только за чашкой чая.

    Такие застолья всегда были вскладчину и не обходились без гармониста или человека, владеющего каким-либо другим инструментом- балалайкой, гитарой: гулянка без песен была не гулянкой. Застольная песня  сплачивала людей и давала повод выплакать свою боль от недавно прошедшей войны, заставляла с надеждой смотреть в светлое завтра.

    Пришедшие гости по достоинству оценили золотые ручки Вериной мамы  - и стол ломился от щедро поставленной нехитрой снеди: груздочки в сметане, селёдочка, винегрет, горячая картошечка, жареные караси ( папа Веры был заядлый рыбак)- и сама хозяйка с дочкою были восхитительно хороши в обновках. Особенно восхищался ими Верин папа.Но Веру одолевали сомнения: она -то знала, что её платье не шло ни в какое сравнение с маминым.

    В самый разгар гулянки, когда гости отсели от стола, когда сосед дядя Вася достал гармонь и полилась душевная песня,когда до танцев оставалось совсем чуть времени, Вера решила исправить "некрасивость" своего платья. Взяв ножницы, залезла она под стол -чтоб никто не видел-и приступила к делу. Донизу спускающаяся скатерть давала Вере видимость убежища, но в то же время создавала полумрак, но это не остановило её. Вера решительно, насколько ей давал возможность подол платья, стала  делать на нём "складочки" : разрезая снизу вверх. Разрезы были неровными - вкривь  и вкось, но частыми и создавали иллюзию оборки - бахромы.

    До сих пор помнит Вера оборванную на полусове песню "Что стоишь, качаясь, тонкая рябина" и взвизгувшую дяди Васину гармонь при её появлении из-под стола и успевшую промелькнуть  в голове мысль про  теперь действительно красивое платье. Затем последовал такой гомерический смех, от которого она опрометью метнулась в спальню, уткнулась в подушку и горько безутешно заплакала о своём напрасном старании.

    Платье было загублено.

    Подоспевшая мама принялась её успокаивать, а папа всё пытался выяснить, почему она изрезала ножницами такое милое платье. Как объяснить было ему  и гостям про оборку?    Только мама сразу догадалась и тихо сказала : "Если бы хватило материала, я бы и тебе сделала такую".

     С той поры мама уже никогда не шила платья себе и дочери из одного материала. А Вера после того случая оборки невзлюбила напрочь.
 
     Сейчас, на шестом десятке лет, она повторяет уже своей внучке Алёне, просящей купить ей платье как у подружки, эту свою историю подражательства.