Соловьи, соловьи...

Если содрана в кровь на деревьях кора,
Соловей на дежурстве при них до утра.

Соловью по ночам полагается петь,
Чтобы дереву не было больно скрипеть.

Соловей начинает в положенный срок.
Слышу вдруг – с табаком пополам – шепоток:

«Голосистый… Как водится, щёлкать горазд,
А взглянуть на себя ни в какую не даст.

Всё едино: хоть вечером, хоть поутру.
Не увижу – помру, и увижу – помру».

И сегодня на этих землистых губах
Свой же собственный прах, неразвеянный прах.

Дымом, потом и кровью изъеденный лоб.
Даже в сумерках, кажется, краше бы в гроб…

Потому-то и слышно, как только закат:
«Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат!»*

Что поделаешь, как ты собой не владей,
Перед смертью тревожит всегда соловей.

И как только весна, и как только закат,
Где-то рядышком лешева дудка утрат.

И теперь ежегодно со мной по весне
Тот, кто слушал своих соловьёв на войне.

Мёртвый вслед за живым, вслед за мёртвым живой.
Перед певчим бессмертием, как часовой.

9.05.1970.

*А.Фатьянов