Парномечта продолжение Арче Анассис и ЛюськаЧукрей

 Я возвращаюсь к Арче,
Поскольку не могу иначе.
Душа наверно прикипела,
В толк не возьму, когда успела?

Ведь сколь я била, нету проку!
Какого ей с него «оброку»?
Скорей, ему я «насолила»…
Я очень много упустила…

Но, главное,  в чем суть,
И не уйти, и не свернуть…
Он заработал в двадцать пять…
Опять про доллары, опять!

Суть, братцы,  в том, что он,
Всего лишь в двадцать пять
Заробил первый свой мильён!

И долларов американских…
На сигаретах мавританских!
Но как, когда успел этот пацан?
И «кем приказ ему был дан»?
В двадцатть был пустой карман…

Едва отстал от мамкиной груди…
Исследуем, читатель, погоди!

Я щас попробую построить параллель
Между собой и им, прости за канитель!
Узнаем, «кем приказ ему был дан»
И в чем же  мой и ваш «изъян»!

Но мы не будем никого пытать,
Дабы секрет нам разузнать.

Он – знаменитость, как Карузо!
А я кто, да простая «Люська – пузо»!
На «корни» я глаза открою,
Но не привру и ничего не скрою.

Вот мне восемь лет
Иду я смело в школу
Другие Вани, Мани и Николы,
И все босые, без «щтиблет»!

Барак, разбитое окно...
Как было все давно!
Тяжелый  год идет,
Сорок восьмой год…

Про вши, про голод пропускаю,
Ничем таким не отвлекаю…
А вот год пятьдесят второй…
Кто то диктует мне, постой!

Сталину годок прожить осталось,
Со чтеньем тута я «связалась»…

И вот я стала «знаменитой»!
Фото мною не забыто,
Я – «от горшка два вершка»,
Но чем «забитая  моя башка»?

Как бы не хватить лишка…
По «содержанию не спец»,
Зато я – лучший чтец!
В руках моих – «Родная речь»!               

Я с выражением стих читаю,
Но как сейчас, я вспоминаю,
Герой стиха – сиротка малый.
Автор стиха – Андрей Чалый.

В Лондоне, на улице широкой,
Где самый модный детский магазин,
Стоит в витрине мальчик синеокий,
Забава для гуляющих «розинь».
Как неживой, не шелохнется даже
Тот разодетый мальчик за стеклом.
Он – манекен, для выгодной продажи
Костюм, пальто и шапочка на нем.
А за прилавком взбешенный хозяин
От злости перекошен и надут.
Проходят мимо жители окраин,
А в магазин богатый не идут!
Но как то ехал с сыном на пикник
Сэр Ласки, именитый биржевик.
Дома, мосты, рекламы видит сын
За стеклами машины магазин.
Смотри, отец, чудесное пальто!
И вмиг к подъезду катится авто!
А хочешь, мальчик, что покупку тут
Нам вместе с манекеном завернут?
Подумал Бэн, потрогав свой берет,
Мальчишка этот кукла или нет?
Хотел бы я схватить его за нос!
И вмиг к стеклу витрины лбом прирос!
И отскочил, и вскрикнул, папа, ой!
Мигает он глазами, как живой!
И, правда, тотчас за стеклом,
 Глаза мальчишки вспыхнули огнем!
Не смейся, злой мальчишка, слышит Бэн.
Я мальчик, я совсем не манекен!
За корку хлеба я в окне стою!
И что то он еще сказать хотел,
Да продавец, как ястреб, налетел
И начал бить ребенка и на том
Сэр Ласки вымолвил, пойдем.
А вечером по улице широкой
Малыш усталый медленно бредет
В лохмотьях грязных, одинокий,
Ни хлеба, ни приюта не найдет.
Вдоль тесных зданий тянется дорога.
Куда идти бездомному в ночи?

И шепчет мальчик, вырасту немного,
Побью вас всех, злодеи богачи!


 Какую  же «злую стрелу Гламура»
Вонзили  с детства мне, дуре!
И сколько лет она там сидела!?
Как хорошо, что не заржавела!

Так вот отчего я резко худела!
Знамо  дело, знамо дело…