Подкова

(Рассказ по запискам очевидца)

В 2004 году ко мне попал бабушкин дневник, открывший  то, что не договаривалось; о чём если и говорили, то шепотом и не при детях.
Всё нижесказанное взято целиком оттуда, ибо нет сил, что-либо добавить, нет права что-либо изменить. Это должно пойти прямой речью, живым словом очевидца тех страшных событий.

***

1920-21 год - Тамбовщина охвачена контрреволюционным восстанием. Село Алексеевка, где мы жили, стояло на границе с тамбовским селом Рожковка.  Коммунисты села Алексеевки получили указание быть на страже, ввиду возможного прихода банды.

Антоновские бандиты стали появляться в селении в конце февраля 1921 года. Приходили в разных одеждах, разговаривали с сельчанами, пытались разузнать у сочувствующих, где живут коммунистические активисты.
А недовольных и сочувствующих хватало, поскольку в 20 году у крестьян безжалостно отняли хлеб. Выгребли всё подчистую, невзирая на малолетних детей и стариков.
Исполнителями этого антинародного действа оказались коммунисты, и народ, лишившийся продовольствия, воспылал к ним лютой ненавистью.

Пётр Семёнович Архипов, мой брат, двадцати семи лет от роду, был учителем Росташевской школы. Я, семнадцати лет, по окончании Пензенского епархиального училища, тоже уже учительствовала в Починковской школе.  Каждую субботу, по пути, я забегала за ним в Росташевскую школу, и мы вместе спешили домой, в Алексеевку, где нас ждала мать – Александра Андреевна.

Любимый брат мой был беспредельно предан партии, её идеям всеобщей грамотности,  равенства.  Как же мы были молоды и как верили в это!
Пётр был образованным, культурным человеком, а прежде, и весёлым. Он играл на скрипке и пианино, руководил драмкружком.

В марте двадцатого года его постигло страшное горе – его невеста, учительница Мария Веденяпина, по пути в город Чембар, была изнасилована одним из «Куцеволовых». Она, бедняжка, не вынесла этого и покончила жизнь самоубийством, написав мне и Петру горестное письмо.

Однажды в субботу, 28 февраля 1921 года, по дороге в Алексеевку, на плотине, против винокуренного завода, я нашла новую огромную подкову.
Смеясь, я предложила брату взять находку домой «на счастье». Брат внимательно разглядывал её. Новая, не с наших лошадей, подкова показалась ему странной. Но я всё же принесла её домой и положила на письменный стол.

Не успели мы обогреться, как к нам забежал посыльный от председателя Волисполкома Ивашкина с запиской, чтобы Пётр Семёнович срочно собрался и схоронил кое-какие документы, так как банда Антонова приближается к Алексеевке по дороге из Чернышова.

Как же испугалась наша мать! Ведь в это время у нас гостила с четырьмя малышами Надя, жена брата - Павла Семёновича, начальника угрозыска.
Пётр посоветовал ей немедленно уходить в Башмаково.

Утешая нас, он знал, что несдобровать нам.  В семье - четверо коммунистов.
И вот, я стою на крылечке и смотрю на удаляющегося брата, в шинели, в башлыке, в валенках. Последние прощальные слова его: «Берегитесь – мама и ты…».

А по селу уже слышался гомон людской, скрип полозьев. С десяти часов вечера в дом нахлынули бандиты. Раскрыты шкафы, комоды. Тащили всю ночь, что кому попало. Мы стояли, прижавшись друг к другу. Плакали малыши.

На рассвете 1 марта ввалился, со страшной мордой, бандитище и увидел злополучную подкову. Она оказалась с его лошади. Бил подковой по голове мать и меня. Как мы остались живы – дивлюсь. Попало и орущим детям.

Озверевшие двуногие твари были пьяны. Цистерны со спиртом с винзавода были разграблены и взорваны. Я вырвалась из дома и, не помня себя, раздетая побежала по заснеженной улице к самому Антонову.  А в то время, как я кричала какую-то неистовую глупость, моего брата и председателя Волисполкома – Максима Ивашкина терзали бандиты.

Не зная, кто предал их, где их нашли, я прибежала домой. Был уже вечер 1 марта. Напротив Волисполкома горели бумаги - его архив.  Против нашего дома горели книги библиотеки брата. Мама была в глубоком обмороке, ревели дети. 
Только ночью, после того, как выехала банда, мы узнали, что Ивашкин Максим зарублен был на месте, в Алексеевке, а брата Петра, истязая, бросили в сани и увезли.

Рано утром, 2 марта, мы с матерью побежали к месту истязаний. Увидели изрубленный труп Ивашкина. Какой-то пьяный, не стесняясь нас, мочился на   него, а старая женщина старалась надеть на рассеченную голову крест... 

Как я просила, забегая к людям, лошадь и человека, чтобы поехать вслед за Петром! Я знала, что его где-нибудь бросят. Только один бедняк, дядя Семён, пожалел и послал со мной своего мальчика одиннадцати лет.

Я ехала Рожковкой. Одни люди прятались, другие сказали, что брата везли по селу в открытых санях – он ещё дышал, а бандиты кололи его и призывали народ смотреть живую картину: «Коммуниста пробуем – сколь крепок».

В торговом селе Умёте мне сообщили, что выбросили его тело за селом, в Логозиновской лощине. На утоптанном снегу лежал, раздетый донага, брат мой. Нет слов, описать, как испохабили его. И сердце не может забыть этого. Закушена нижняя губа до подбородка, открытые, навеки застыли глаза.

Не смогла я с мальчиком поднять его тело, не было сил. Спасибо, какой-то проезжий гражданин помог взвалить труп брата на сани. Хоронить было не в чем – всё разграблено. Так 2 марта, вечером, наскоро, в одну могилу с Ивашкиным Максимом положили и брата – Петра Архипова.
Ни цветов, ни свечей… пришли несколько учеников, остальные все попрятались. А были и те, кто справлял праздник с разграбленным спиртом. Вот и всё.

Сколько лет прошло, а до сих пор ничего не забывается…
Я тогда уехала из Алексеевки в Москву и вскоре взяла к себе мать. Думала забыть, забыть всё. Пыталась в Москве поступить учиться на вечерние курсы. Днём работала в подвале столовой дворца культуры на ул. Солянке, но бедно одетая, с плохим здоровьем – не выдержала.

Швейцар, житель из нашего села, пожалел меня и помог пройти на приём к тов. Косаткину, который выслушал и направил в Московский Отдел Народного Образования с запиской, содержащей просьбу дать мне место учительницы где-нибудь под Москвой. Началась моя работа с детьми – беспризорниками.

Видно уж всеми забыты и Ивашкин, и Архипов. Никто не ответил мне на письмо, направленное в Алексеевскую школу, в котором я спрашивала о могиле коммунистов.  А тогда, в 1925 году я, приехав в Алексеевку из Московской области, пошла на кладбище и обнаружила, что какие-то изуверы залили могилу водой и вбили осиновый кол (от засухи).

Я очень тогда была огорчена и пошла в Волисполком, где получила справку, которую так и храню, думая, что добьюсь внимания у вышестоящих органов и что-то сделаю в память о погибших.

***
Думаю, стоит представить эту справку, сохранив стилистику. Порой документы очень много говорят о людях, о временах, в которых они жили.

***
Высокинский
Волостной Совет
Рабочих и Крестьянских
Депутатов
------------------------------
Чембарск. уез.  Пензенск. губ.
------------------------------
Июня 15 дня 1925г.
№ 1334
                У Д О С Т О В Е Р Е Н И Е

Волисполком  сим удостоверяет, что брат  гражданки     села Алексеевки  Высокинской  волости,  Чембарского уезда   Пензенской  губернии -  Нины Семёновны АРХИПОВОЙ –  Пётр  Семёнович  АРХИПОВ    прибыл из рядов армии в 1918 году членом Р.К.П./б/.,  где был избран на  должность  Военкома    Алексеевской   волости,   прослужив     до 1919 г.,      перешёл на  должность учителя  Расташевской школы, и в последней должности проходившей бандой Антонова, в 1921 году, был  зверски зарублен.   
Имущественное   состояние тов. АРХИПОВА    подверглось     разграблению.
За время своей службы тов. АРХИПОВ  принимал активное участие в культурно-просветительной  работе и др. работах,   поручаемых ему ячейкой партии  и Волисполкома.

Настоящее удостоверение выдано гражданке АРХИПОВОЙ, вследствии её о том личной просьбы.

Предвоенкома
Ответ.секр.военкома Р.К.П./б/.

***
Пыталась сделать, но ничего не сделала. Мёртвые молчат, а я, последний свидетель их гибели, надеюсь теперь на силу печати. Может быть имена замученных людей, коммунистов по идейным соображениям, живших там, в Росташах и Алексеевке оживут.

По всему Союзу рассеялись могилы моих друзей и родных:
отец – Архипов Семён Васильевич – священник,
брат – Александр Семёнович Архипов – церковнослужитель,
брат – Иван Семёнович Архипов – церковнослужитель,
брат – Дмитрий Семёнович Архипов – священник,
брат – Павел Семёнович Архипов – начальник угрозыска,
брат – Пётр Семёнович Архипов – учитель,
брат – Алексей Семёнович Архипов – хирург,
муж – Лебедев Валериан Иванович – учитель.

- Где ты, мой простой рядовой? Где твой прах? – не найдёшь в безымянной общей свалке трупов. Незримый червь незримо гложет жизнь беззащитную мою…

1944 год, 10 июля, ровно через три месяца погиб в городе Ровно брат мой - Алексей Семёнович Архипов. Он был хирургом и погиб, ведя операцию, во время бомбёжки. Его могила находится в парке г. Ровно.

1945 год 14 января – день моего рождения. Здесь было описано трагическое излияние одинокой, и глупо верующей в бессмертие, души моей…

***
Тут дневник обрывался на вырванной странице. Но даже этого текста достаточно, чтобы понять трагедию многострадального народа нашего.

За самой бабушкой до самого окончания войны «приглядывал» один человек, который всё выспрашивал у односельчан, не говорила ли училка что-либо против советской власти. Когда «немец» был уже рядом, пытался шантажировать её с тремя детьми, грозя, что он их непременно сдаст.

Уже после войны, за то, что отказалась выполнять поручение РОНО о недопущении учащихся на пасху в храм, и не донесении на тех, кто туда всё же пошёл, бабушка чуть не поплатилась своей работой.

Лебедева (урождённая, Архипова) Нина Семёновна, 1903 – 1969г – заслуженный учитель, моя бабушка, моя первая учительница, уроки жизни которой будут со мной до конца дней моих.

Дед мой – Лебедев Валериан Иванович с 03.1920 по 05.1923 года служил в рядах Красной Армии. К началу войны был директором школы в деревне Верзилово Московской области. В 1941 году, с закрытием школы, переведён в деревню Шматово. Оттуда 02.03.1942 года ушёл на фронт. Воевал в в/ч 11958-Е, погиб в наступательной операции в Крыму. Захоронен 10 апреля 1944 года на Перекопском перешейке в районе бром-завода, где шли бои. Последнее письмо, последнее «прости», последнее чувство к семье, к жене – от 9 апреля 1944 года.
   
В 2015 году, так и не найдя могилу деда, я заказала обелиск павшим воинам деревни Шматово. При активном участии жителей, мы его там установили в день 70-летия Великой Победы.

НИЗКИЙ ПОКЛОН И ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ ТЕМ, КТО ОТДАЛ ЖИЗНИ СВОИ ЗА ТО, ЧТОБЫ ЭТОГО БОЛЬШЕ НЕ ПОВТОРИЛОСЬ!
Но войны продолжают сотрясать нашу планету…

***

Особая признательность Владимиру Михайловичу Фокас, опубликовавшему «Вселенная по имени Аркадий Гайдар» http://www.stihi.ru/2013/04/18/1033  ,
и подтолкнувшего меня к публикации бабушкиного дневника.

Нина Степ, Москва, 2013 год


P.S. В 2017 году, благодаря опубликованным запискам, стали известны судьбы ещё двух братьев Архиповой Нины Семёновны – моей бабушки:

Архипов Александр Семёнович - церковнослужитель, 05.06.1884 г.р., Пензенская губ, Чембарский у., с.Кевдо-Мельситово  – арестован вместе с сыновьями Башмаковским РО УНКВД  в селе Алексеевка Пензенской обл. - 04.12.1937, Осуждён 19.12.1937г. – ст.58-10 ч.1 - 10 лет концлагерей. На этом связь с ними оборвалась.

Архипов Иван Семёнович – церковнослужитель, 1885 г.р., с.Кевдо-Мельситово.  Арест - 27.10.1937г Свердловская обл., Еланский р-н, с.Елань. Осужд. - 13.11.1937г. Приговор: 10 лет ИТЛ. На этом связь с ним оборвалась. [Книга памяти Свердловской обл.].

Благодарность Андрею Горбунову – инженеру из Самары – правнуку Архипова Александра Семёновича, разыскавшему через архивы частицы жизни своего прадеда и его брата.

Фото из интернета