Отрывок из третьей главы неоконченной сказки набро

*****
В свои права вступила ночь…
Дневную хмарь прогнавши прочь,
Развеявши туман густой,
Впустила Месяц на постой.
Её надворница-метель
Устлалась в снежную постель,
А ветер взбил подушки снега.
На стольный град спустилась нега.

Царь-пушка насугробив брови,
Дав отдохнуть своей снорови,
Заснула тихим, томным сном.
Вдруг, кто-то скрипнул под окном,
Затих, прислушался, и ходу.
Пробёг по дворику к проходу,
Меж двух купеческих палат,
В миг заискрился медью лат,
При свете Месяца-светила.
Лишь на мгновенье осветило,
Его лицо… Как он исчез.
Какой здесь ночью бродит бес?!

               *****

Тёсом дюжим огорожен
Двор широкий. Ладно сложен!
Хоть осаду в нем держи.
Только псы на удержи,
Не хранят хоромы эти.
Не видать и псиной клети.
- Может в доме? Так и быть!
В дом проникнуть, раздобыть,
Что словесов будет пуще.
Коли б небо было гуще!-
Латный молодец шепнул.
В тот же миг сложил петельку,
Влез и тотчас на земельку,
Прыгнул и ничком припал.
Шасть к оконцу, что в подвал,
Лунный свет слюдою цедит.
Глядь в него и словно бредит:
В тусклом свете на мехах,
В ярких расписных шелках,
Он расселся… 
- Боже правый!
Точно ль мой рассудок - здравый?
Что я вижу? Волки с ним!
Вдруг юнец прыжком одним,
Укрылся в бездонной бочке,
И стал тише тихой ночки.
Лишь блеснул луною меч,
Да кольчуга, с юных плеч,
Заиграла ярко медью…
По двору над снежной седью,
Крадучись чернела тень.
Как уродливый корень,
Злобно взъерошась клоками,
Оскаливши пасть клыками
Взглядом огненным горя,
Так нашла богатыря.

Юный воин:
- Делать неча…
Раз опознан, будет сеча!
В миг из бочки и к врагу,
Мечом свистнул на бегу,
Да отсёк волчище лапу!
Тот в сарай, юнец по крапу,
Отыскать, продолжить бой!
С трех сторон вдруг волчий вой…
Удалец, не видя мочи
Бой принять, уставил очи
На петельку и бежать.
Те за ним! Как удержать
Молодца такого? Поздно!
Волки скрежетом лишь грозно,
Оцарапали забор,
Поумерили задор,
Да затихли в злобе жалкой.
Лишь один остужен палкой,
Был за слишком громкий вой.

А юнец со стычки той,
Сам горя от правой злобы,
Через рытвины, сугробы,
Воротился вскорь домой.
Латы на пол звякнув пали,
Шелом на стол. Сев в печали,
Не резной дубовый стул,
Он, заплакав, так уснул.

Солнце брызнуло в окошко,
На полу свернувшись кошка,
Пробудилась ото сна.
А на улице весна!
Птицы в небо взмыли строем,
Зачирикав, засвистев,
Гомонили нараспев.
Кошка сладко потянулась,
На стол прыгнула, уткнулась,
Мордой в шлем. Обнюхав важно,
По столу прошлась вальяжно,
И с приветом к молодцу.
Хвост щекотно по лицу,
Пробудил от страхов ночи,
В миг открылись ясны очи,
Тот утер спросонья нос…
Пряди русые волос
Распустил, убравши гребень.
В кадку, где заквасный ревень,
Бросил, топнувши ногой.
А на плечи, Бог ты мой,
Пали пряди-то девицы!
Та взяла в свои десницы,
Меч да латы схоронить,
Не совсем, а лишь до срока,
Видно мало ей урока,
По ночам одной ходить.