Боги и герои античных мифов

                «С»
      Боги и герои античных мифов.

Абант.
Встретил хребтами могучими грешную душу утес,
Время в зарю утекло: два враждующих брата остались,
Их называла несчастная женщина нежно детьми:
Семя любви породило потомков, грибницу героев.
Царской стезей возгордился всевластный властитель безмерно,
Жребий суров: неприметной снежинкой растаял в веках,
Боги надменно молчали: «Безумцы - рабы в час утехи».
 
Абдер.
Дивный  храбрец, ненавидя дворцовое чрево,
Верную тень потянул на простор золотой,
Гордый Гермес отвернулся: «Обычное дело».

Подвиг достойный лучился то справа, то сева,
Царь отшатнулся от мощи: вновь ринулся в бой
Дивный храбрец, ненавидя дворцовое чрево.

Кони надменные жались к отдушинам хлева,
Нрав удалой заливая строптивой слюной,
Гордый Гермес отвернулся: «Обычное дело».
      
Грив огнедышащих вольности в центре посева   
На необъятной волне: разъярился, весь злой,
Дивный храбрец, ненавидя дворцовое чрево.
 
Кровь потекла океаном из юного зева
На неокрепшие плечи травы молодой,
Гордый Гермес отвернулся: «Обычное дело».

Не утихали в сознании молнии гнева,
Город воздвиг на поляне, как столп расписной,
Дивный храбрец, ненавидя  дворцовое чрево,

Гордый Гермес отвернулся: «Обычное дело».

Авгий.
День принес свет веку, время открыть правду:
-Навоз ел грязь годы в топком хлеву,
Смыл подвиг водой нестерпимый позор.
    Слава герою!

Авентин.
Боги, любя наслаждение, мощную силу отца
Влили отрадно в младенца, зачатого в нежном пороке.
Нравственный дух, опекая скитальцев от злого конца,
К Риму их вел, поселив, как корабль, на чистом потоке.
Словно кормящая мать, приласкал свет большие холмы:
Слушая ветра напевы, не знали печали умы.

Аврора.
По пышной мантии рассвета,
Изнеженная красотой,
Скользила девица из света
С пушистой рыжею косой.
Любя лучами сердца сушу
За аскетическую душу,
За целомудренность молитв,
За поле справедливых битв,
За доблесть, честь и благородство,
Пришла на пиршество светил:
-Пока бурлит сиянье сил,
Служите миру, - с пылом сходство
Смутило молодость слегка,
Как точность меткого стрелка.

Автолик.
Хитрец лукавый, выбрав ремесло,
Умел украсть, товар ненужный сплавить,
Пил майский мед лихой беде назло
Хитрец лукавый, выбрав ремесло.

Свет доброты и пасмурное зло
Могли бедой, веселым смехом править:
Хитрец лукавый, выбрав ремесло,
Умел украсть, товар ненужный сплавить.

Агава.
Прелестная  Агава,
Как чувственная лава,
                была.
Цветочная забава,
Жизнь спелая  лукаво
                текла.
Где в горе переправа?
Скорбь пламенная справа
                плыла.

Агамемнон.
Прослыв хорошим семьянином,
Переболев коварным сплином,
Пороки Трои смелым клином
Разил: "Вперед, в строю едином
За родовую честь!" Кумиром
Сиял над беспредельным миром.
Вот, наконец, на судне милом
Приплыл домой в сиянье дивном:
Стрела коварства в сердце львином.

Агенор.
Достойный похвалы царь финикийский,
Читая антологию  страстей,
Убрал с груди отравленные списки.
 
-Порыв в испепеленном сердце низкий, -
Увещевал за трапезой детей
Достойный похвалы царь финикийский.
 
-В пучине лет безнравственные риски, -
Вздыхая  о беспечности своей,
Убрал с груди отравленные списки.

-Европу умыкнул Зевс Олимпийский,
О горе мне, - утер слезу  скорей
Достойный похвалы царь финикийский.

На жертвеннике пышные изыски,
Не сетуя на жалкий свет очей,
Убрал с груди отравленные списки.

-К светилам за сестрою: путь не близкий,
Пусть бог услышит стон души моей. -
Достойный похвалы царь финикийский

Убрал с груди отравленные списки.

Аглая.
                Аглая –
В сиянье робких грез
Отрада дорогая.

                Зарница -
В раскате светлых гроз
Веселая жар-птица.

                Октава -
Прелестное дитя
Голосового сплава.

                Виденье -
Прозрачная  душа
Из племени сомненья.

Адикия.
Стала на колени
                Лени
Пламенная дева:
                Ева
-Зла коварный дух
                ух
Не изжить никак,
                как
Помоги, бойница. -
                боится.

Адмет.
Изрек Зевс зычно: "Жребий брошен!
Пустил ввысь молнию не зря,
Раздумьем долгим путь исхожен,
Под кров достойного царя
Служить отправлю Аполлона,
Чтоб искупил вину без стона".

Назвав  пришельца милым братом,
Царь  добродушною волной
Катился по  пустым палатам:
Бог с ослепительной  красой
Вставал со светозарным пеньем,
Работой заслужив прощенье.

Заздравный кубок нежным звоном
На пышном пиршестве резвясь,
Замолк под золотым плафоном,
Пророческой стезе дивясь:
Царь грезил о прелестной деве,
Бог о благоприятной сфере.

Во власти гордого терпенья
Рассвета трепетный восторг:
Царь самовластной рифмой пенья
С придирчивой судьбой вел торг:
- Я сочетаюсь с милой браком,
Не канув в вечность тленным прахом.-

На ложе спелого заката
Изнеженного солнца взор
Непринужденно к своду ада
Спешил в таинственный дозор:
Под лаской гладкий шелк супруги,
В душе колючий бич разлуки.

Перл жертвенный в скупой скорлупке
В сиянии бессмертном спит,
Не зная о святом поступке,
Души свет в синеве парит.
Царь сетовал, сдвигая свечи,
Что давит камень бед на плечи.

На скорбном бархате утрата,
В момент остывшая  струна,
В печальной горечи заката,      
Как отпрыск вечного огня.
Плач  обездоленной свирели
Под  ливень лицевой капели.

Громоподобный стук в  жилище
Великой силой удалой:
О сытной и здоровой пище,
Простом ночлеге в час глухой
Просил Геракл, герой отважный,
Глотая молча воздух влажный.

Скитальцу пышные палаты
Гостеприимный царь отвел,
Прочь удалившись, в зал расплаты.
Стол экзотически расцвел
Сосудом тонким, сдобой пенной
И ароматом в миске ценной.
 
Луны воздушное виденье,
Сомкнув дугу тяжелых век,
Застыло робко на мгновенье:
Спит необычный человек.
Рассвет, как песнь старинной лиры,-
Лиричность с примесью сатиры.

В смятении гроза лихая,
Ревя: "От молний прока нет,
У выскочки стезя сухая,
Гром съел мой ливень на обед".
На склоне ветреном гробница,
В сияющем гробу царица.

Герою мрачная картина
Сдавила грудь, бог смерти плыл:
На мощных крыльях паутина,
Во властном взоре алчный пыл.
Томление в тиши холодной,
Таинственной, неплодородной.

Самодовольными когтями
Подвижною повадкой лап
Меж омертвелыми ветвями
Добычу бог понес, как скарб.
Геракл выскочил из тени:
Могильный страж пал на колени.
 
Вопль огнедышащий на ложе
Отвратной бездны неживой
По синевы атласной коже
Катился жуткою порой:
-Простительна любви беспечность
С односторонним входом в вечность. –
 
Дней ослепительных сиянье
Вольнолюбивый небосвод
Считал за пылкое свиданье,
За времени круговорот:
Судьбу  нехоженые дали
Приветливым лучом встречали.
 
Адонис.
Порыв изнеженных туманов
Восторг любви в лесной чертог,
Простор сомнительных обманов,
Как страсти роковой итог,
Повел с пугливого рассвета
В незрелое окно просвета.
В трагедии охотник роль
Про чувства пылкие, любовь,
Играл с печальной неохотой.
Богиня светозарный взор,
Лучистый свадебный убор
Несла с сердечною заботой.
На сцене поля ярый вепрь
Втянул желанье в круговерть.

Смущенное благоуханье,
В зарнице потеряв покой,
Сомкнув восточное сиянье,
Вспорхнуло над  красой мужской:
В груди последнее страданье,
Предсмертной роскоши дыхание.
Уткнувшись в слезы головой,
Богиня дерзостной волной,
Лучистой дымкой оскорбленной,
Призвав на помощь сердца свет,
Молитву, дав  душе обет,
Парила в мести ослепленной.
Смерть сладострастием лечить -
Не уважать себя, не чтить.

Адраст.
Фортуна, покаравшая царя, 
На зареве угасшего пожара,
Как увядающий осколок янтаря:
Фортуна, покаравшая царя.

С галактики учтивая заря
Взирала на красу земного шара:
Фортуна, покаравшая царя,
На зареве угасшего пожара.

Адрастея.
Дивись, мир чуткий, светлоокий:
На пышном Крите гордый бог.
Дивись, сиянье: грот глубокий
Топтала пара резвых ног.
Дивись, дол, щедростью широкий:
У нимфы лучезарный рог.
Дивись, морской прибой убогий:
Пьют козье молоко в пирог.
Дивись Олимп: владыка строгий
Облюбовал вселенский стог.
Дивись, душа: ум крутолобый
Постичь свет справедливый смог.

Аид.
Стервятник горделивым оком,
Расплаты алчущим потоком,
Агонию больной судьбы
Вел до бесцветной полосы.

Нагая вереница к предкам
По бездорожью в смраде едком
Под четкий скрип тупой косы
С грехами пала на весы.

Долин блаженное раздолье,
Свет приглашая на застолье,
Прочь гнало скорбь сухих теней
Без важных званий, должностей.

Акамант.
Былые дни в        Атаке на равнине
Под громы сердца   Канули в лета,
Накал страстей,    Ад молний на чужбине
Толкали смелость в Мирные стога.
Свет доблестный,   Аукнув в середине,
В усталой мгле,    Наедине с собой,
Беседу вел о       Тишине земной.

Акарнан.
В алькове вольности однажды
Велеречивым языком,
Сменив одежды лести дважды,
Заговорили о земном:
Гордыня местью кровожадной
Кичилась пред судьбой отважной.

Акаст.
Украв трон, апломб понял, помост – трясина,
Гость незваный - рок, время платить долги,
Жена, друг, как всполох сна сладкой мечты:
Доблестный меч покарал коварство.

Аквилон.
Рядясь в тумана ленты, Аквилон
Неимоверный гонор водопада,
Отбрасывая звездных од поклон,
Эпитеты подлунного парада,
Закручивал в пленительный рулон,
Вплетая громогласный рев раската:
Невесту умыкнув, свирепый бог
Трубил о страсти в светозарный рог.

Акест.
Ум царский емок и глубок
                Бог
Премудрой властною волною:
                Ною
Неистовый стальной оплот
                плот
Урок отваге преподал.
                дал,
Царь гостю щедро сердце суши
                уши
От водной воли оторвал.
                рвал.

Акид.
Из целомудренных желаний
Воображая идеал,
На чары сладостных свиданий
Спешил, подмяв свирепый вал.

Взор ревности, злом пламенея,
На островерхую скалу
Послал мрак гнева, столбенея,
Сгубив влюбленную чету.
 
Акрисий.
Непоправимая утрата:
Слепой удар судьбы назвать
Хочу торжественно: расплата,
Не может истина молчать.
Как не боролся - бесполезно
Тягаться с роком, но полезно
Отраду в сердце находить,
Младенца в люльке не губить.
Сам посмотри, на перекрестке
На голову упал удар,
И, несмотря на то, что - царь,
Нагим ушел в скупом наперстке. 
Да, жалок стон в густой крови,
Ты жил бы, помня о любви.

Актеон.
В лесистой скорлупе ореха
При звонком беге сентября
Желанная пора успеха.

Ветров веселая потеха
Под своенравный свет шатра
В лесистой скорлупе ореха.

Порыв ликующего смеха,
Прозрачной радостью паря, –
Желанная пора успеха.

Проступок под печалью меха
Скользил, как вешняя гроза,
В лесистой скорлупе ореха.

Судьбы незримая прореха
В простом числе календаря –
Желанная пора успеха.

Картавая рулада эха
Оплакала во тьме рога:
В лесистой скорлупе огреха

Желанная пора успеха.

Аластор.
Острые крылья безудержной мести сияли над светом:
Грозный небесный простор молнии в демона бросил.

Александр.
«Мужей защитник» прозу битвы
Властолюбивым пирогом,
Отважной смелостью молитвы
Насытил, пик желанный гром,
Дорог непонятые ритмы
Подтрунивали над врагом:
-Успех побед, как одуванчик,
Лучистый ветреный обманщик. -

Алекто.
Гарпий пикантные перья, как молнии, ужас наводят.
Паника в страхе, сжав нервы, прощается с волей.

Алет.
В безнравственном мире
Убийство отца,
Как пенье на лире
Плохого певца.

Стремительной роли
Трагический взор
Изысками воли
Жжет свет до сих пор.

На троне почетном
Побочная ветвь,
При счете нечетном
Является смерть.

Движенье планеты
Под грифом "земля"
Со шлейфом кометы
Встречала заря.

Алкей.
Под возгласы унылых гроз
С кровавой палицей угроз
Усталая душа в короне
Искала тишь в сердечной кроне.

Плаксивый солнечный мороз
С охапкою кристальных роз
На славном непорочном лоне,
Как лист судьбы на светлом склоне.
 
Алкестида.
О чудном благородстве
При роковом господстве
Пойдет речь: грозный мрак
Гасил судьбы маяк.

Унылая гробница,
На золоте царица
В пленительном красе,
С печалью на лице.

Калеными когтями,
Железными клыками,
Бог тьмы заветный свод
Раздвинул, словно вход.

Изысканная сила,
Ожившая могила
Смутила гордеца,
Подземного творца.

Победы перепалка,
Бог смерти, вроде палка,
Изломан, чуть живой:
Стих рукопашный бой.

В ночном благоуханье
Смущенное  свиданье
В огне амурных стрел
Под власти передел.

Алкиной.
На вид властитель хлебосольный,
На взгляд мудрец самодовольный,
В чертоге властелин земной
Скитальцев с пылкою судьбой
Встречал радушно в галерее.
Веселый парус, вольно рея
Над неуклюжестью морей
Смотрел, как хитрый Одиссей
Скорбел о доме под звук лиры,
Горел душой, когда кумиры,
Атлеты в схватке беговой,
Несли венки над головой.
Непринужденное прощанье,
С Итакой милою свиданье:
Царя взор в стае облаков
Среди рассерженных ветров.

Алкиона.
Наивной прелестью девица,
Голубка на плече творца,
Как небо нежная зарница,
Пленила сердце молодца.

На брачном торжестве с супругом
Взор, благосклонно чтя уют,
Не ведал, что печали туго
Любви безмерной сеть плетут.

Разбитый парус над пучиной,
Над своенравною водой:
Беда погасшею лучиной
Спустилась на песок морской.

Отрадно зимородки вместе,
Чирикая, впорхнули в грот,
К журчанию в зеркальном тесте,
Признав судьбы круговорот.

Алкионей.
Зачем апломб самолюбивый
С атлетом в схватке роковой?
Зачем гостеприимством мнимым
Встречал под синью золотой?
 
Зачем недюжинная сила
Зарвавшемуся удальцу?
Зачем мать ласково манила
Припасть к отрадному лицу?

Зачем характер неподкупный
Стремился в рукопашный бой?
Зачем повис удар подсудный
Над безрассудной головой?

Зачем обласканные мифы
На струнах доблестных веков?
Зачем завидуют им рифмы
В туманах нищенских стихов?

Алкмеон.
В злобе рок гордый печалью измазал палаты,
Время, слез боль в зев милосердия лей.
Мести яд съел души родных существ:
Скорбь на поминках.

Алкмена.
Супруга нежная, царица,
Смущаясь всполоха огня,
Свечу на выступ половицы
Спустила, тишину любя.
Сияющая страстью нега,
Смеясь над чувственной тоской,
Служанкой, маленькой калекой,
Слетела с ткани золотой.
Свободы пламенные блики,
Сомкнув каленые уста,
Сулили радостные лики,
Счастливой вечности места.
Сосудов дорогих сиянье,
Стыдливость чистых простыней:
С супругом ласковым свиданье,
Сон в сладострастии страстей.
Соединение восторга,
Спеша, Зевс мчался по делам,
Стенание мужского толка:
-Сыр бор с изменой пополам. –
Стон ревности с сердечной пыткой
Стыдливо обагрил  лицо,
Сердечность с ангельской улыбкой
Срывала честное кольцо.

Алоады.
Громоподобною отвагой
Амбиции веселым днем
Над непорочною отрадой
Глумились яростным огнем.

На чуткой вековой равнине
С вольготной ветреной душой
В пульсирующей сердцевине
Кипел кровопролитный бой.

Бог схваток в дорогих оковах
Под гнетом спертой темноты,
Как бездыханный конь в подковах,
Вне поля общей суеты.
 
Неугомонные проныры
Кровопролитный эшафот,
Страшнее огненной лавины,
Пускали под пучину вод.

Стремглав бесчестные удары
Честолюбивый идеал,
Живущий за пределом свары,
Мечом безгневным выжигал.

Алфей.
Струистая услада неги
Самозабвенной красотой
Прелестной гибкой наготой
Пленила водные набеги.

От пыла трепетная нимфа
В сокровищницу буйных струй,
Отбросив пены поцелуй,
Скользнула под эгиду рифа.

Алфея.
Слава мужчине, в походах священных отвагой умытых.
Женщине слава, ратных мужей воспитавшей в уюте.

Амазонки.
Улыбки томное убранство
На ослепительных щеках
Скрывало тайное коварство.

Изнеженное негой барство
Манило искрами в очах 
Улыбки томное убранство.

Девичьей воли государство
В непродолжительных боях
Скрывало тайное коварство.

Что за изящное бунтарство?
В отвагой скрещенных мечах
Улыбки томное убранство.

Прощай, спокойное пространство,
Зло на задумчивых холмах
Скрывало тайное коварство.

Сердечной дружбы постоянство
Не выразить в одних словах:
Улыбки томное убранство

Скрывало тайное коварство.

Амалфея.
На дне расселины скалистой
В необозримой глубине,
Густой чернильной синеве,
По шерсти тонкой, шелковистой,
В лучах скупой луны лучистой
Карабкался младенец Зевс.
Набрав властолюбивый вес,
Преодолев судьбы ненастье,
О высшем самовластном счастье
Задумался в огне  небес,
Забыв гор сладострастный лес.
 
Амата.
В облачной вольготной пене,
Смыв печальный дым волной,
Грезы на души арене
Наконец нашли покой.

Водным радуясь приливам
С золотой морской игрой,
Взор вела по пышным нивам
С изворотливой судьбой.

Стук в дворцовые громады
Гостя вел в покой торжеств
Для пиров, любви отрады,
Под царя учтивый жест.
 
Хлебосольная приманка,
Что здесь скажешь, свадьбы хор
На весь мир гласил:гречанка,
Как богиня с этих пор.

Кубок пенистого зелья
Плыл в заплаканных очах,
Обогнув стола веселье,
Очутилась в водных снах.

Амик.
Упругий ветер утра
На выступы беды,
Подумав, это урна,
Нагреб скарб суеты.

В порыве ярой схватки
С отвагой честных сил
Все хищные повадки
По-зверски проявил.   
   
Бессчетная атака
На удаль молодца,
Невиданная драка
С подачи хитреца.

Над черепом холодным
В некошеной траве
Стервятник клювом злобным
Морзянку слал молве.
 
Амикл.
Боги велели герою воздвигнуть невиданный город,
Мудрый правитель решил: «Пусть расплодится мой род».

Амифаон.
Волна ветров волынкой,
Вливаясь в вечный зев,
Восточною начинкой
Вела премудрый сев.
Велик и осторожен
Владыка на земле,
Взяв властно меч из ножен,
Воткнул в трон в яром зле.
Велюровые зори
Высвечивали след
Вулканов после ссоры,
В дыму обид обед.

Амон.
Гордое племя искало вдали рассыпные долины,
Бог всемогущий, уняв непристойные страсти, отныне
Лик светозарный утратил, добро поселенцам отдав,
Сладкую каплю надежды оазису дум передав.
Речи оракула пили воздушные волны отрадно,
В свете любви очерствелые люди поладили ладно.
 
Амур.
Взором лукавым томления стрелы
Без промедления в грешные щели
Неисчислимых сердец молодых
Шлет под опекою звезд золотых.

Спросишь порой о намеченной цели,
Фыркнет неистово: "Вроде бы целы
Злые безумцы в доспехах литых,
Зря ты печешься, лирический стих. -

Амфиарай.
Светлейшей доли добронравный вид
На высшей власти: "Кто ты - прорицатель?
Удачливой фортуны обладатель?
Летишь на съемку роли, как болид.
Куда ты, неподъемный монолит?"
Коварство с непорочною уловкой,
С язвительной холеною сноровкой
На колеснице счастья через ров,
Преодолев напор тугих ветров,
Поздравило смерть с новою помолвкой.
   
Амфиктион.
Мысль ясная, как чайка над водой,
Неясная, как адская пустыня:
Союз стран в нудной тяге гужевой,
Шла коренной в семерике гордыня.

Амфион.
В небесах на складке света
Громовержец в час лихой
Прелесть женщины земной
Рвет, как мысль стихи поэта.

Томный возглас роженицы
В злом убежище теней
Переменчивых ветвей
Под пытливый взор зарницы.

В ветхом домике пастушьем
Детства милые года,
Золотая благодать
С неприветливым удушьем.

Почему в груди гордыня,
Устремившись на простор,
Разожгла беды костер,
Как ад белая пустыня?

Амфитрион.
Амур, обозревая небосвод,
Мешал утехи в разуме недетском:
В сосуде страсти бессердечный лед
И пламя чувственное с лоском светским.
Взяв суету сует в постельный храм,
Навеки отравив жизнь рогоносца,
Искатель наслаждения дум хлам
Беспечно бросил в грезы меченосца.

Амфитрита.
                Ветер по морю гуляет
                И кораблик подгоняет.
                А.С.Пушкин
Ветер по морю гуляет,
По стыдливой вышине,
По лучистой целине:
Дева с гребнями играет,
Взором бурей управляет
И кораблик подгоняет.
Ночью синева пылает,
Как веселый арлекин:
Вод великих властелин
В рифы счастье укрывает.

Анаксибия.
Гладкий путь домой
В царственный покой,
В ненаглядный вход,
Сладострастный свод.
               
Честный домострой
С нудной суетой
Видит дум восход,
Дивных чувств заход.

Андрогей.
Завистливым огнем атлет могучий
Сожжен дотла, печален зла капкан,
Победный  лавр фортуною летучей
Был отдан ветру, как густой туман.

Отца стенал: «О, злого рока тучи,
Залейте ядом ненавистный стан,
С лица земли снесите спеси кручи,
Избавьте мир от кровожадных стран".

Гость необычный в чреве лабиринта
С живою данью, тьма на ключ закрыта,
Удар меча наотмашь, как во сне.

Нить благородная спешила к свету,
К девице на отважном корабле:
Отец рыдал: "Не пережить боль эту".

Андромаха.
Звуки печальные лиры на суше кровавой,
На необузданной и беспощадной волне:
Мысли прелестной троянки о родине славной.

Неге ветров доверяла улыбкой лукавой:
-Мужество честное на бесконечной войне,
Звуки печальные лиры на суше кровавой.-

Поле сражения залито доблестной лавой,
Птица желания на непокорной стене:
Мысли прелестной троянки о родине славной.
 
Мчалась вперед колесница по гальке картавой,
Словно победа крылатая на скакуне:
Звуки печальные лиры на суше кровавой.
 
Воды нахлынули неудержимой оравой
С заревом чувственным в неугасимом огне:
Мысли прелестной троянки о родине славной.

Воины двинулись к смерти походкою бравой,
Слезы отчаянья, как в ослепительном сне:
Звуки печальные лиры на суше кровавой,

Мысли прелестной троянки о родине славной.

Андромеда.
Счастливый путь – Античности пример,
Коварный рок      Надежду в злую муку
Запеленал:        Дар жертвенный ждал смерть.
Лихой храбрец,    Развеяв луком скуку,
На бед удар       Отважно поднял руку
И победил:        Мелькнул прах в хлябь с утра.
Марш свадебный    Ершистую разлуку
Готовил им:       «Дерзайте, высь светла!»
Очаг поник,       А звезд явь весела.

Анкей.
У страстной страсти гневу нет границ,
Ничтожный червь под стрелами богини
В лесистом  буйстве светозарной сини,
Под увертюру неумолчных птиц,
С карикатурою зеркальных лиц.
Холмы в недоумении доныне:
Ничтожный червь под стрелами богини.
 
Анксур.
Для всех один закон:
Мысль, изучая разум,
Сквозь смрада перезвон   
Нашла приют не сразу.

Анна Перенна.
Восторг дум с пряностью клубничной
На ниве сладострастных чувств
Под наготою эластичной
Стыдился откровений уст.
В просторном ветреном сиянье
Душ целомудренных свиданье
В пленительном ночном плену
Пыл неуемный подстегнул
Стремиться к счастья океану.
Как истукан, стал небосвод,
Смолк листьев страстный хоровод:
Ладья любви плыла к обману.
Зрел радостно небесный век,
С ним рядом хрупкий человек.

Антей.
Борца придирчивого сила
Земную поросль покосила:
Целуя тайно грудь земли,
Как легкий ветер колоски,
Мощь атлетическая стыла.

Чернее тучи взор задиры,
От страха в кольцах струны лиры,
Удар опережал борьбу,
Не слыша жалкую мольбу:
Гость разорвал коварства жилы.

Антенор.
                В синем небе звезды блещут,
                В синем море волны хлещут.
                А. С. Пушкин.
В синем небе звезды блещут,
Прорицая, как сонет,
С одобрения планет:
-Алчные враги дом режут,
Струи  крови горем плещут. -
В синем море волны хлещут,
Над руинами  трепещут:
На нечестный ход борьбы,
Изворотливость судьбы
Ветры буйные клевещут.

Антея.
Любовь без грозного запрета
В высокородных теремах –
Беда для низменного света.

В безнравственных сердцах дуэта
Самонадеянный размах –
Любовь без грозного запрета.

Порока прыткая комета
В вольнолюбивых простынях –
Беда для низменного света.

Стыдливая строка сонета
Описывала нравов крах,
Любовь без грозного запрета.

Стрела огня в устах поэта,
Шипы безумия в очах –
Беда для низменного света.

Амурной арфой перепета
Мелодия греха: спит страх.
Любовь без грозного запрета –
 
Беда для низменного света.

Антигона.
Ум трепетный в тисках оков,
Паря над властным ураганом,
Врывался в мужество веков.

На площади вой алчных псов
Терзал с недремлющим туманом
Ум трепетный в тисках оков.

Взор опечаленных богов,
Сверкая грозами над станом,
Врывался в мужество веков.
 
Гнев повелителя суров:
Разить бунт, правду под обманом,
Ум трепетный в тисках оков.

Тиран, марая местью кров,
Пуская злобы яд фонтаном,
Врывался в мужество веков.

От погребенья до пиров
Смерть бегала с тугим капканом:
Ум трепетный в тисках оков,

Врывался в мужество веков.

Антилох.
Сокровищница совершенства
За неприступною стеной
В манящей наготе блаженства
Под непорочною звездой.

На колеснице в злом тумане
Неистовой атаки вой,
Мечтал, как ветер в океане,
Стать в сладострастии главой.
 
Антиной.
Дней изумительных янтарь,
Сковав коварные желанья,
Как замороженный январь
С колодезной водою ларь,
Продлил душевные страданья.

Не описать, что было встарь,
Со смертью грозные свиданья
Готовил разъяренный царь,
Сияя, жертвенный алтарь
Не прочь подбросить назиданья.

Антиопа.
В кругу строптивых амазонок,
В тревоге девственной, спросонок,
Увидела:  земля красна,
Над нею вольная луна.               
Битв не бывает без обновок,
Без раны кровяных оборок,
Она, как ранняя весна,
Морозом ярым пленена.
               
Антифат.
У нравственности лик гостеприимства,
Под вертелом пустым след от убийства:
                позор.
На остром языке полет витийства,
Морские души утопив из любопытства:
                вздор.
 
Антерот.
Небесный аромат вселенной
Понес крепыш над бездной тленной,
Над мира поступью степенной,
Как папоротника цвет нетленный.
Живешь как, символ соплеменный,
С душой лучистой, но надменной?
В чем твой порядок неизменный,
Когда мы прах, а ты бессмертный?

Анубис.
Мир, познав свет, мглой захлебнулся кромешной,
Бог могил яд скверны вливал в сердца,
Злой поток слез смял вольный дух навеки:
               Мертвым покой!

Анхис.
Блистая исполинской силой
Богиню страсти в пряный грот,
Назвав, пыл сдерживая, милой,
Увлек под скрип проточных вод.

Любви путь истощен, как бубен,
Жизнь на исходе, чуть дыша,
В водовороте грозных буден
Несла бессмертье не спеша.

Апате.
Обмана злого покрывало,
Как грусть туманная, над ней,
Ей катаклизмов в мире мало,
Подай на блюде взор людей.
Отчаянно молил отшельник,
Случайный путник и мошенник
О снисхожденье в небесах,
Лежа на сломанных весах,
Напрасно, в страхе высь от скверны:
-Прочь, кровожадная сума,
В мозгу ни капельки ума,
Ешь смачно свежий сноп люцерны. –
Бессилия унылый круг
Клял алчность, испуская дух.
 
Апис.
Коварность в чарах обольщенья,
Насытившись игрой в прельщенье,
Перековав огонь в слюду,
Взыграла в сердце на беду.
 
Да разве легкий флирт измена,
Где драматическая сцена
Проходит в пылких облаках
С грозою в ревностных очах?

По ветру сладостное мщенье
Перетекло легко в мученье,
Заполнив местью синеву,
Не в сладких снах, а наяву.

Малыш наивный в мире грозном,
Как выступ на холме дозорном,
Надежда царская, оплот,
Ну, чем, друзья, не дон Кихот.

Аполлон.
Гармонии свет идеальный,
Сияя пылко в вышине,
Как чуда образец реальный,
Ночной порой приснился мне.
Лик чистый в  занавесках ивы
Сошел легко с небесной нивы
На твердые хребты травы,
Перешагнув углы молвы.
Плыла луна над хрупким лавром,
Муз светозарный поводырь
Самоуверенно в дня ширь
Пришел с искусств живым товаром,
Рассыпав щедро семена
На все земные времена.

Апсирт.
Вальяжное, изнеженное время,
Уговорив  сражаться ураган,
На корабелов налагает бремя.
 
Из грозных струй невиданный капкан
Вращался злобно над пучиной гадкой,
Как повелел всесильный океан.
 
Храбрец взглянул на спутницу украдкой,
Как лунный серп в кипящих облаках
На путь прекрасный во вселенной гладкой.

-Опальное руно в беды руках! -
Кричал беглянке яро брат вдогонку,
Скрывая пыла молнии в очах.   

Царь учинил на пенной воле гонку,
Расправив величаво паруса:
-Вернуть домой коварную девчонку! -

Над мраком шторма с плачем голоса
Стенали над потоком свежей крови,
Им помогала неба полоса.

Арахна.
                Мчатся тучи, вьются тучи,
                Невидимкою луна
                А.С.Пушкин.
Мчатся тучи, вьются тучи,
Нить, обняв веретено,
Золотое полотно
Ткет, смотря на света кручи,
Словно хитрый вольный лучик.
Невидимкою луна,
Став у  звездного окна,
Видит дивное творенье,
Рать богов в живом волненье
В сеть узлов погружена.

Аргонавты.
Зловещий рев обители морской
Отрадно встретил парус аргонавтов,
Отважных корабелов и атлантов,
Поплывших за удачей золотой.

Препятствия божественной рукой
В сплоченное содружество гигантов,
Невиданных до сей поры талантов,
Лились  с рассвета до звезды ночной.

Шаги стихии по ершистой мели
До сладкозвучной путеводной цели
Шагали гордо в мареве густом.
 
Желанное руно, как жар янтарный,
За подвиг доблестный дар благодарный
Сияло мирно на шесте простом.

Аргос.
Вздремнул неугомонный страж,
Исполнив злобы порученье,
От бдения в зрачках мираж,
Воинственное наважденье.
Не подсчитать усердный стаж,
За службу ненависти рвенье:
Загадочной судьбы вираж
Нес яро звание "терпенье".
 
Арес.
Людей, щитов, мечей движенье
Под злобы ярое свеченье
Страшнее огненной волны,
Вулкана гнева, в час войны.
Стихии временное жженье
Не доставляет наслажденье,
На поле битвы все лгуны,
Амбициями лбы полны.

Арета.
Свет любви, как подвиг души и сердца,
Радость, как суть ясного вздоха жизни,
Сладость дум, как луч добронравного века.
                Слава Арете!

Аретуса.
С богиней целомудренной рать дев
С небесным пробужденьем на пленэре,
Охоты промахи легко преодолев,
Резвились, как листва в осеннем сквере.

Речной бог на поток воды присев,
Забыв о чести, совести и вере,
Впитав в волну чарующий напев,
Возжаждал нимфу, как глоток капели.

Ариадна.
В  ночной прохладе взор безмолвья
Под душ волнительный напев
Затих у судна изголовья,
Несносный путь преодолев.
Судьбы законное участье
Дарило дивной встрече счастье,
Застенчивую негу чувств
Под шепот сладострастных уст.
Набег неистового бога
На ложе страсти на траве,
Скомкав сиянье в голове,
Взглянул на сникший парус дорого.
Морской изнеженной струи
Жаль грустный черепок любви.

Арикия.
                Царь с царицею простился,
                В путь – дорогу снарядился.
                А.С.Пушкин.
Царь с царицею простился,
В женских ангельских очах
Непонятный, жуткий страх:
Пасынок нагой приснился,
На край ложа опустился,
В путь – дорогу снарядился,
В простынях, как вихрь, забился.
Гром над грешною душой
В час услады роковой
Злобным пламенем взбесился.

Арион.
Смел дух певца: шум волн в сиянье отрады,
Дельфин чистый звук, к жизни любовь нес с честью.
Скупой купец сник  в жиже ада:
Творец рулад, наслаждайся славой!

Аристей.
Земли святая благодетель,
Излишне о разрезе глаз,
Подчеркивать, дух жизни светел,
Как мимолетной были час.

Неповторимое движенье
Извечной сытой борозды,
Преодолев пластов волненье,
Дала прокорм и гладь воды.

Аркас.
Высокой страсти увлеченье
Под тетивы гудящий вой
Казалось просто развлеченье,
Что уготовлено судьбой,
Не повернуть с пути-дороги:
Повелевают миром боги.
По грозной круче берегов,
Вдали от яростных врагов
Томился взор от наслажденья
На гриве дерзостных ветров,
Под скрип застенчивых дубов,
Поддавшись на зов искушенья.
На сочных травах тонкий лук,
Следы когтей звериных мук.

Артемида.
Охотницы азартная стихия
Решительнее молнии стрелы,
По луку золотому ностальгия:
Заветный сад земли, внемли
Глазам молящим непорочной лани,
Испуганному оперенью птиц,
Плывет богиня по хрустальной рани
В кругу божественной красы сестриц.
 
Асканий.
Иллюзии улыбчивый мираж,
Спуская золотое покрывало
На запыленный путевой вираж
За лакомую часть земли, немало
Безмерной хитрости и лести жало
Бросал, используя войны умы.
Баталии жертв неразумных мало,
Отведав вкус израненной кормы,
Поникло вялой паклей у гнилой сумы.
 
Асклепий.
Касаясь взором гнойной раны,
Взирая на души ушиб,
Сердец печальные каналы,
Отрады запредельный стыд
Лечил с любовью врач свободный.
К нем молва тропой народной
Вела мир за весельем тел,
Бог смерти восседал без дел,
Зло стиснув каменные зубы:
-Опомнись, ясный небосвод,
От тяжести планеты ход
Забуксовал, брось в Лету срубы.-
Зевс гневом усмирил напасть:
-Знай меру, докторская власть. -

Асоп.
От семени могучего титана,
Неистовой стихии океана,
Возрос на суше мужественный сын,
Отрадной тверди смелый господин.

В молочном свете робкого тумана
По кочкам неразумного бурьяна
Уверенно шел к цели исполин
До выступа неведомых долин.
   
В подземной глубине палаты стана,
Под вулканический напев кальяна
В судейской мантии, в волнах седин,
Сидел почтенно судеб властелин.

Ассарак.
Престола сладкое дыханье
Высвечивал скупой фонарь,
Порой вселенское сиянье
Даря, величественный царь
Шагал уверенно по суше,
Не чувствуя уколы стужи,
Времен зловещих перемен,
Поднявший вал беды с колен.
Жрецов учтивых предсказанье
Внимала головешек гарь,
Заката облачный янтарь,
Завуалировав страданье.
Наследственная благодать
Решила так, не дать не взять.

Астарта.
В чувствительном блаженстве света,
Обвив лик спелою косой,
С душой изменчивого лета,
Промчалась дымка над землей.

Как громко сказано, комета
С чуть тлеющею полосой
Зашла к богине: взор поэта
Был восхищен простой красой.

С восторгом чуткая планета,
Забыв про звезд нестройный рой,
Про злые выкрики эстета,
Ждала пыл прелести ночной.

Астерий.
В невинной мантии супруга,
Как чистая струя воды,
На  пряную отраду луга
Несла любовные плоды.
Ветров веселая походка,
Морская парусная лодка
Милы душе, рать сыновей
Прелестные лучи очей
Искали в беспредельной сини,
На волнах пламенных цветов,
Среди игривых светляков,
В плену меридианных линий.
Загадку царь решал в пути,
Шепча кому-то: "Нас прости".

Астианакт.
Отваге преданный храбрец
В альковном сумраке супруге
Сказал: «Дитя – любви венец».

Не видел схваток злых конец,
Прижав меч к золотой подпруге,
Отваге преданный храбрец.

Не уберег мальца отец,
Склонившись к дорогой подруге,
Сказал: «Дитя – любви венец».

С небесной роскоши  творец
Увидел: на печальном луге
Отваге преданный храбрец.
 
Слеза утрат в дыму колец,
Царь, позабыв о битвах, друге,
Сказал: «Дитя – любви венец».
 
На пиках жертвенный телец
Скорбь разносил по всей округе,
Отваге преданный храбрец

Сказал: «Дитя – любви венец».

Астрея!
Ау, сердечные рулады,
Смущенной совести аккорд,
Тираня время без награды,
Решило показать рекорд.
Естества добрая семья
Гласила: «С добрым утром, - я!»

Ата.
Ужасная корысть обмана
Искусною змеей тумана,
Опутав непорочный ум
И сладость лучезарных дум,
Сгубила напрочь шарлатана,
В делах беспечного буяна.
Очнись, унылый тугодум,
Кость в горло лезет наобум.

Аталанта.
В сумятице лесных видений
При сумеречном свете дня
В тень злобную строптивый гений
Унес прелестное дитя.
Тьма полночи прочнее стали,
Взор хищный, ухватив край дали,
Пыл  сладостный воспламенил,
С огнем желаний примирил.
Клинок  из славных ножен воин,
Надежды  искренний собрат,
Кладет на непорочный плат:
Щитом, опорой быть достоин.
Грех, осквернив священный храм,
Разлил безнравственный бальзам.

Атлант.
Титана замурованная доля,
Сияя мощью в битве неземной,
Под гнетом славы: божья воля
Небесный свод над сильною рукой,
Над буйною унылой головой
Простерла светозарностью могучей.
Печальный идол с властью роковой,
Толкая нервы к вечности летучей,
Бросал в мир аморальный взор колючий.

Атрей.
Багряные панели в залах замка,
Как росы алые в очах певца.
Да, тяжела на деле власти лямка,
Забрызгав злобой ясный звон венца,
В могильный скарбе из останков свалка,
Начало горя есть, но нет конца:
За место в усыпальнице вновь давка,
Спать долго безответственным сердцам.

Атропос.
Тупые ножницы раздора,
Облюбовав живую нить,
Пыл скрупулезного дозора
Готовы к жертве применить.
Скользнув по радости ланит,
Без сладострастного отбора,
Чтоб мир мог без боязни жить,
Язвительный поклон почтенья
Подарен сердцу вне свеченья.

Аттис.
В травы откоса направлены грозные стрелы возмездья:
Замер, стыдясь, в нестерпимой печали несчастный скопец.
 
Афайя.
Горные склоны в охотничьей страсти,
Сонное небо, устав от напасти,
Бросило взоры на поступь удач,
Ветер от гнева вдаль ринулся вскачь,
За облака, за хребты, прочь от власти:
В дымке прозрачной металла палач,
Девы испуганной вздохи и плач.

Афамант.
Глупцу покрова счастья мало,
Кляня напевы стройных муз,
Стального ветра опахало,
Плел из безумия союз.
Перевернув с ног на макушку,
Простой народ, властей верхушку,
В плену неторопливых грез
Менял зной жаркий на мороз.
Металл легко лепил к сосулькам,
Вздыхая зло: "О, времена,
В саду забав моя жена,
Как в челноке проворном шпулька".
Замрет, смотря в седую даль
На ценность звезд, а в сердце сталь.

Афарей.
Пылая силой меж царей,
Родных сынов-богатырей,
В  кругу непрошеных гостей
Меч закалял на склоне дней.
Что вышло от лихих затей?
Слух быстрый с честностью своей
Нес дым от прежних новостей.
 
Афина.
Восток и запад, юг и север
Богиню сладостных побед,
Гоня с пути несносный ветер,
Луны неторопливый след,
Приветствовали ярким светом
Зимою жгучей, знойным летом.
Тесня неколебимый строй
Отвагой смелой, молодой,
В земли немирное мгновенье,
Как лучезарная свеча,
Разя стального палача,
Была похожа на виденье.
Пленительного взора пыл
Без укоризны ввысь парил.

Афродита.
От белой зависти волненье,
Иначе как, из гребней уст,
Безукоризненным пареньем
Явилась величавость чувств
На светлом лоскуте мгновенья
Божественного вдохновенья.
Под сводом чистой высоты
Высокочтимой красоты
Неповторимое творенье:
Точеных линий  идеал,
Святой гармонии накал,
Прелестной грации свеченье.
День в полуобморочном сне:
Шедевр на суши полотне.

 Ахелой.
Коварный оборотень в злобе,
Насупив бровь густой волной,
В змеиной ядовитой робе
Рванулся в разъяренный бой.

Затеяв пламенную свару,
Вред причинив, в беды удел
Принес дань дня, как жертву к жару,
Вскипев огнем, помолодел.

Герой, как подобает, прямо,
Преодолев скалистый грунт,
Ухабы, где сквозная яма,
Пришел на кровожадный бунт.

Хитрец, мелькнув лучом проворным
Меж разлученных берегов,
Испуганным ключом, позорным,
Прочь скрылся от тугих тисков.

Ахилл.
Дух замер от услады в четком строе,
Протоптан смертью аморальный путь,
Меч справедливости теснился к Трое,
Чтоб во дворец с победою шагнуть.

Доспехи гордо славу разовьют,
В века с достоинством неся былое,
Присмотришься, понятное, родное,
Как море, воздух, как земной уют.

На хмуром небе тучи-полководцы
Наполнив мощью честные колодцы,
Двум равным силам дали долю сеч.

Исход победоносный поля чести,
Избави бог мне говорить о мести,
Скажу о пламени без слезных свеч.

Аэропа!
Адские муки неверной жене,
Эхо печали грустит на волне.
Радуйтесь, сети, с надежды начинкой
Остров неведомый: ходят с корзинкой
Пресные будни, в ленивый очаг
Амбру бросают и скрип колымаг.

Аякс.
Дня упоительного слава
Разгорячила горн в душе,
Сражение, как злая лава,
Меняя стать, ползла уже.
Храп огнедышащей квадриги
Под ход трагической интриги,
Высоконравственно, шутя,
Летел, богов гнев обойдя.
В огне сердечные опоры,
Меч в высоте, как прыткий шмель,
Спроси: сентябрь иль апрель?
Герои вдаль отводят взоры.
Отвага заслонила путь,
Вобрав удар в большую грудь.

                - Б –
Бавкида.
Зевс увлеченно с шумной свитой
По чутким маковкам ветров,
С умильной песней, как молитвой,
Под крышу славных мастеров,
Обвитую злой повиликой,
Ступил по пуху облаков:
Пир скромный долго продолжался,
Храм вместо хижины срастался.

Бахус.
Улыбка нежная младенца
Светила золотой тиши
С краев земного полотенца.
Как чудный миг не опиши,
Все мало чувств: небес устои
Разрушили юнца настои,
Приняв восторженный язык
Один для всех, слог четкий сник
Без острого копья сатиры,
Направив мысль в безбрежный  путь,
К застольям,позабыв их суть,
Разбив на части звуки лиры.
От наслаждения  туман
Рождал неведомый обман.

Беллерофонт.
Взор хищный к благородной  плоти,
К мужской добротной красоте
У мирозданья не в почете.
Гнев желчный в ясной высоте
С утра в воинственном полете,
Скользнув огнем по чистоте,
Шлет молнии без промедленья,
Испепелив греха мгновенья.

Беллона.
Под триумфальной аркой Марс,
Как разъяренный, злобный барс,
Тень от испуга отстранилась,
Идя след в след, война бранилась.

Что делать, поле брани пас
Лик девичий и пылкий бас:
Из дома тайно отлучилась,
Стрелять, рубить мечом училась.

Беот.
Коленопреклоненная отвага
Пред воинскою доблестью знамен,
Отрадно замерла, не видно страха
С тех благородных девственных времен
В прекрасных, закаленных битвой лицах.
Взор смелый на подбор, как цвет в зарницах,
Не прибегает ясность к фонарю,
По мраморной тропе святой твердыни
Тогда брела, и даже, как известно, ныне
Отрада  к жертвенному алтарю.

Биант.
Спеша в бессчетные походы,
Удачи смелые творцы,
Нанизывая миг на  годы,
Как одержимые гребцы,
Кляня проклятье непогоды,
Теряя меж ветров доходы,
Без ропота на рев воды
Стояли насмерть храбрецы
За честь мужскую, им отцы
Прощали дней водовороты.

Битон.
Жест искренний сердечной воли
Отвагу в удила запряг,
Стыдясь иль нет холопской роли,
Вдаль мчался ради высших благ.

Что может быть прекрасней доли,
Застывшей в ворохе бумаг?
Ничто, бессмертье дни пороли,
Взор возрождал скульптурный маг.

Борей.
Порыв с воздушными устами,
Скрывая  утонченный ум,
Пыл укрывал под облаками.

Как демон зла над пауками
Глумился, очернив власть дум,
Порыв с воздушными устами.
 
Стада звезд напугав крылами,
Для важности подбросив шум,
Пыл укрывал под облаками.

Над величавыми горами,
Сверкая молнией, угрюм
Порыв с воздушными устами.

Не важно, днями иль ночами,
Скрутив луч света наобум,
Пыл укрывал под облаками.

Сдружившись с вечными веками,
Дожди рассыпав, льда изюм,
Порыв с воздушными устами
 
Пыл укрывал под облаками.

Бриарей.
Чудовище бесформенного теста
С губительным, карающим плевком
По склону рифа без земного места,
По выжженной борьбой тропе, бочком,
Катилось в злобе заводным волчком.
Всевластный Зевс, магистр победоносный,
Титанов бунт неистовым толчком
Гнал в преисподнюю, в ад сносный,
С усладою сокрыв шатер небес роскошный.

Брисеида.
Наложница красы восточной,
Обворожительный алмаз,
Лицо омыв водой проточной,
Вдаль отвела сиянье глаз.
В ночи, стыдясь любви дыханья,
Волнообразного желанья,
Под куполом луны святой,
На ложе из травы скупой,
Печаль увидело мгновенье.
Бывает нежной даже мощь,
Под ласки струнами поешь
Сильней, чем бога вдохновенье,
Уняв хандру и бед обвал,
Лишь только б цвел душистый лал. 

Бритомартида.
Пленительная утренняя зорька,
Раскосая, следила все же зорко
За умопомрачением души,
Купающейся в золотой тиши,
Кричащей без причин ревниво: "Горько!"

Отчаяния слезы на ланитах,
Как бусины на дорогих монистах:
На лоне неприветливых лугов
Охотничий рожок и свора псов,
И зов мольбы в словесных пирамидах.

Бусирис.
На кровожадной плахе чужеземец,
Увидев палача точеный меч,
Сильней вбирает голову меж плеч:
Трагический конец знал земледелец,
Невинный путник и простой умелец,
Повсюду пустошь, словно лютый мор,
Как будто с совестью расторгнут договор:
Усладу зла сразил лихой пришелец.

                - В - 

Вакх.
В пьянящем аромате чувство,
Призвав беспечности задор,
Влив в сердце красоту  искусства,
Спешило на ночной простор.
Отрады сладкое мгновенье,
Не уходи, ты вдохновенье
Для хоровода, для стрекоз,
Для взора томного мимоз.
Резвясь, бесстыдные побеги
Под кубков звон о лик луны
В разгар разгульной тишины
Встречали оргии набеги.
Опустошенный страстью свет,
Смежив туман, бежал в кювет. 

Вакханки.
Видений трепетные грозди
В застенчивом пылу луны -
Земли непрошеные гости.

В пустых сосудах злобы кости,
На гребнях штормовой волны
Видений трепетные грозди.

Вбивали траурные гвозди
В оборванную скорбь струны
Земли непрошеные гости.

Трон пиршества обвили козни,
Слепив из сладкой пелены
Видений трепетные грозди.

Блеснули сумерки, в час поздний
На травах, в логове копны
Земли непрошеные гости.

Разрезу глаз здесь не до розни,
Как буйные цветы весны
Видений трепетные грозди,

Земли непрошеные гости.

Венера.
Прядь локона в застенчивых ромашках,
Придав невинность чистому челу,
Спадала на смущенную рубашку,
На нежную бурливую волну.
Желанную морскую тишину
Обрадовало дивное творенье,
Дав миру непорочную весну,
Неповторимое души горенье,
Красой завуалированное влеченье.

Вертумн.
Подстриженное богом время
Грустило, новая напасть,
То налагают годы бремя,
То алчно нападает власть,
Меняя, как перчатки, маску,
Для свежести вливая краску.

Веста.
По целомудренности храма
Веселым днем, ночной порой,
Огонь с алтарного кальяна
Парил до вечности большой.
Единые сердца, как  плиты,
Оливой девственной увиты,
В торжеств дни стройный хоровод,
Пленял людей и небосвод.
Ни капли горестной гордыни,
Одна сплошная чистота,
Вневременная простота,
Во имя пламенной святыни.
Стыдилась здесь палить гроза,
Смежив на краткий миг глаза.

  Виктория.
Не знает смелость пораженья,
Молясь на мужество меча,
В пылу кровавого сраженья
Слова призывные крича,
Царила гордая мадонна.
Земля на поле битв бездонна,
В густом пороховом дыму,
Одна иль с ратью не пойму,
Но вижу славные знамена,
Покоя мирного поклон,
Торжеств победоносный звон.
Под залп свободного закона
Ликуют лица всех времен,
Беря плод радости с пелен. 

Вирбий.
Семейным узам благосклонность
Не может долг не оказать,
А как же страстная бездонность,
Чем чувства зов атаковать?

Жреца усердие тактично,
О шалостях дев ни гугу,
Беспечных рожениц привычно
К домашнему вел очагу.

Виртус.
Вокруг однообразная унылость,
Из развлечений неподвластный бой:
От рати утаив меча пытливость,
Тряхнув для вида буйной головой,
Отдав всего себя на божью милость,
Смотрел издалека на честный строй.
Доспехи сникли у столба позора,
Не ощутив смертельного напора.

Вулкан.
В свободной мантии стихии
Кудесник огненных широт,
Раскинув реки озорные,
Соорудив воздушный флот,
Поплыл, как гость в поля лихие,
От страха тучи золотые,
Увидев злой круговорот,
Унылый пепельный разлет,
Атаки языки большие,
Забитый пемзой синий брод,
Подумали: "Пришел черед,
Чтоб стали черепа нагие".
И мирно двинулись вперед,
Оставив плачущий народ.

            - Г -

Гадес.
Усопшему мгновенью сизый  мрак
В просторной усыпальнице печальной
Не за грехи, не за усердье, так,
Свидание с судьбой первоначальной.

Душа плыла на пламенный маяк
В одежде целомудренной, венчальной,
Подземный червь, стервятник-вурдалак,
Пропел концерт с усладою прощальной.
 
Бог подземелья, разгоняя пар,
Подкладывая хворост в ярый жар,
Задумавшись, сидел во мгле холодной.

Чья это тень? Ужели человек?
Исполнив службу за короткий век,
Остановился в местности безродной.

 Галатея.
Не всем дано, изысканной плеяде
Заветное прозрение сердец
С огнем мечты в томительной отраде,
Чтоб вбросить в мир желанья образец.
 
Свет совершенства, грация сиянья,
С неповторимой мраморной судьбой,
С манящим взором, с чувством расставанья,
Парили, как блаженство, пред мольбой.

   Ганимед!
Греховная изнеженная прихоть
Аукнулась в стыдливой синеве:
Надменной самовластной голове
Инертный светлокудрый юный вихорь
Мерещился, как дню небес огонь.
Единственный, забавный стих, не тронь,
Действительности чувственную лихость.

 Гармония.
Скачка грозных ураганов,
Неприветливых дождей
С клочьями снегов, туманов,
С силой ветра и морей.

Не беги от увяданья,
Трав затейливой возни,
В дивном вздохе причитанья
Звезд под лунные огни.

Благосклонно к лету время,
Посмотри на флоры сад,
Элегическое бремя
Заглянуло в палисад.

Эпохальные походы
В позолоченную даль,
Не брани плач непогоды,
Канитель, сосулек сталь.

Гарпии.
В когтях безудержной напасти
Липучая волна беды
С шипами неуемной страсти
На гребнях суши и воды.
Картины из кровавой бойни,
Закрой глаза, вдали покойник
Среди разбросанных костей
У неприветливых гостей.
Утес облюбовал стервятник,
Туманов чуткие стада
Несутся в панике сюда,
В отчаянье, в пустой курятник.
Тень грозная страшней чумы,
Стихии, мора и сумы.

Гарпократ.
Молчанья тень в нас: надежды крылья в ветрах,
Крови шум стих: божий наказ – смотри в оба.
Спрячь лицемерный яд страсти в сердце,
Дай идее зажечься в душе.

Геба.
Обворожительная страсть в движенье
В приветливых, покорных облаках.
Поверьте мне, в полете наслажденье,
Как бабочка проворная в цветах,
Сияя светом ради обольщенья,
Искрилась юность в сладостных клубах:
Мир покоряя девственной красою,
Сверкала безупречною росою.
 
Гекатонхейры.
Баталий кровожадные наскоки
В безумных выходках чудовищ зла,
Страшнее, чем всемирные потоки,
Обезобразившие небеса.

Стальные щупальца шли вереницей,
Отточенною мощною волной,
Навек сроднившись с вещей небылицей
В стране фантазий притчей небольшой.

Злой гений из подземного удела,
Суровый, самовластный властелин,
Разверз пучину мрака: "Надоело
Взирать на горе золотых долин".

Гектор.
Стенные бойницы под градом проклятий,
Где стрелы отчаянья, гнев роковой,
Где волны неистовства, дерзостность рати,
Давали отпор под живой синевой.

Меча благородного злое порханье,
Смотри, миг кровавый, судьбы образец
Сражался с достоинством за процветанье,
За славный, немеркнущий, честный венец.

Отваги неистовой смелые рвенья,
Как в ратном досуге, на поле борьбы,
Два подвига равных в тисках столкновенья
Под ветра овации, всхлипы воды.

     Гекуба.
Гордость льет град слез о горькой доле:
-Мой мир – свет и мрак, доброта и злоба,
Детям, бог, дай радость в объятьях славы. –
            Небо молчало.
 
Гелиады.
Ливень горя на щеках сестер:
Брата после сладострастной схватки
Пеленал безудержный костер.

В голубом пространстве метеор
Увидал, затеяв с ветром прятки,
Ливень горя на щеках сестер.

Горькой горечью небес шатер,
Наступив ночной звезде на пятки,
Пеленал безудержный костер.

Сизый месяц, словно волонтер,
Освещал учтиво грусти складки,
Ливень горя на щеках сестер.

Чахнув, пыхал солнечный мотор,
Усмирив разбойничьи повадки,
Пеленал безудержный костер.

Замер на мгновение простор,
Пришивая облачные латки:
Ливень горя на щеках сестер

Пеленал безудержный костер.

Гелиос.
                Мороз и солнце – день чудесный,
                Еще ты дремлешь, друг прелестный.
                А. С.Пушкин.
Мороз и солнце – день чудесный:
Бог безупречного огня,
Парчовые снега любя,
Воинственно, как витязь местный,
Ронял копье в простор окрестный.

Еще ты дремлешь, друг прелестный,
Под скачкою шатер небесный,
В тумане неприметный двор,
Крыш частых чопорный убор
И облик дали бестелесный.

Гелла.
Сиротства беспросветная пучина,
Слезами обливая слух мольбы,
Обрывками, без милого зачина,
Пропела, что стругает зло гробы.
В печальных звуках горькая кручина,
Где силы взять для пламенной борьбы?
Помочь пытался чуткий перевозчик,
Не удержав дитя, как туча дождик.

Гемера.
Перл притягательный в кругу богов,
Поветрие приветливой стихии,
Ведя стада жемчужных облаков,
К земле верстая сорняки нагие,
Стремилась под лучистый небосвод. 
Скользя по кромке тихоструйных вод,
Прелестная возница в звездной шири,
По пальцам посчитав желаний пыл,
Поморщившись, вдохнув с дороги пыль,
Смысл донесла, как вдохновенный лирик.

Гемон.
Страдающей печали не до шуток,
На усыпальнице горючая слеза,
Дым поминальный между грустных суток.
Зачем ты, смерть, как ярая гроза,
Не настреляла перелетных уток,
Закрыв на шалости людей глаза?
Под ликованье хитрого Амура
Летела в бездну чуткая натура.

Гений.
К чувствительной душе прикосновенье
Невидимой услады в грустный час,
Что называет лира вдохновеньем,
Игрушкой мыслей, выделив алмаз.
На полотне искусства созиданье:
Холсты, стихи и музыки порханье,
Очаровательная сила слов
Всех мировых богатых языков.
Заветный облик в пересказе вольном,
Меч славный предка, пушки грозный залп
Хранит века библиотечный зал,
Как щедрый дар на празднике престольном.
В корзине лет сиянье чистоты,
Не причинив вред чуду красоты.

 Гера.
Служба Олимпу, уделу супруга, вселенскому свету,
Слава богине: очаг чувств сохранившей на суше.
 
Геракл.
Молва над тайною рожденья
Земного семени с огнем
Не долго билась, хрип шипенья
Лучистым непорочным днем
Был побежден спартанской долей,
Стальною справедливой волей.
Не сосчитать за шагом шаг,
Вновь подвиг поднимает флаг:
Преодолев грусть униженья,
Как требовал злой договор,
Взошла свобода на простор,
Явив походов достиженья.
Оратор, воин и певец
На славу водрузил венец.

Первый подвиг Геракла.
     Немейский лев.
В тихом безмолвии горные кручи
Львиное сердце с бешеным злом,
Прочь отгоняя несметные тучи,
Нежно лелеяли пасмурным днем.
В шкуре взъерошенной ярые клещи
Шею сдавили, прах мощный трепещет
Перед испуганным взором зари:
-Царь несравненный, портал отвори,
На пьедестале богатый подарок,
Для полушубка доставил меха,
В шири немейской лежат потроха. -
Страх, опрокинув на плиты огарок,
Вжавшись надолго в услужливый трон,
Выдавил тяжко панический стон.

Второй подвиг Геракла.
     Лернейская гидра.
Кровь ядовитая шипела злобой,
Сильнее распаляя в схватке месть,
Огнем пылая в шири твердолобой,
Желая беззащитную плоть съесть.
Отвага смелая с напастью подколодной
Сразилась, усмирив  коварства лесть,
Торжественно покинув поля боя,
Во имя справедливого покоя.

Третий подвиг Геракла.
     Стимфалийские птицы.
В медных перьях ликованье
В переменчивых ветрах,
На победу упованье
В золоченых небесах.
Стая черного полета,
Без стоянки перелета,
Устремилась на поля,
Непокорные моря.
Сбросив пламенную силу,
Над бедой землян паря,
Молодых бойцов коря,
Что сразили плоть насилу. 
Мощь геройского огня
Яро билась, смерть гоня.

Четвертый подвиг Геракла.
      Керинейская лань.
Гордые горы с густыми лесами,
С трепетным ветром, с небес облаками,
С нежными травами и цветником
Были разбужены храбрым копьем.

Ловко кралась под пугливые листья,
Поступь бесстрашная, хитрая, лисья,
Не опадала с соцветий роса,
Тень не бросала лучей полоса.

В нравственном сердце очаг милосердья,
Злую мозоль натерев от усердья,
Крикнула дерзость: "Богиня, прости,
Рока проделки на мирном пути".

Пятый подвиг Геракла.
     Эриманфский вепрь.
Полистала характер сангвиника воля,
Ужаснувшись: «У подвига скорбная доля,
Разъяренный крушитель роскошной черты
Вытирает клыки о куски красоты».
Удалая удача пред пастью всеядной,
Пред хрипящею бешенством ловкой повадкой
Устремилась отважно в пушистый сугроб,
Подготовив для падали простенький гроб:
-Государь, принимай полудохлую ношу,
Неровен час, в протухшую бочку подброшу. -

Шестой подвиг Геракла.
     Очистка авгиевых конюшен.
С надменным Авгием за плату,
Предположу я, ясным днем 
Ужасного гнилья палату
Очистить доблестным трудом
Договорился подвиг чести.
Стальные русла, слившись  вместе
В кипящий гневом океан,
Обрушились на затхлый стан:
В отрадных струях созиданья
Колонн несокрушимых ряд,
Вдохните, чистый аромат,
Всмотритесь, красота сиянья.
Гордец нарушил договор,
В слезах расплаты скорбный двор.

Седьмой подвиг Геракла.
         Критский бык.
Строение подземной мощи
Из мысли мудрой высоты
Таило тайну темной ночи:
Страсть чудища и красоты.
На райском поле бык свирепый,
Как вал неистовый, нелепый,
С наскока жертву попирал,
В укрытии гнев укрывал.
Пыл доблести тугую тушу,
Схватив за своенравный рог,
Геройским мужеством, как мог,
Понес на дорогую сушу.
Клок пены на крутой волне
От страха жался к синеве.

Восьмой подвиг Геракла
       Кони царя Диомеда.
Свирепый табун на роскошном просторе
В подвижной молочной густой пелене,
Как видно, с неистовым ветром был в ссоре,
Кочуя тайком по чужой стороне.
Каленое мужество с пылом во взоре,
С восторженным гиканьем ринулось в море,
Устроив прогулку на резвом коне.
В агонии яростной злобный властитель:
-Обвел вокруг пальца меня победитель,
Укрывшись в ревущей гигантской волне. -

 Девятый подвиг Геракла.
        Стада Гериона.
В сухом тумане тучные стада,
Куда не взглянешь, всюду лебеда,
Сторожевому псу мила долина,
Как похвала скупого властелина.

Рогатый скот под вереницей туч
С богатством непоседливым меж круч
Показывал несложные движенья,
Извне не ожидая нападенья.

Под шепот ветра, словно колдовства,
Бегут коровы с силой озорства
По долготе чужой меридианы
В далекие неведомые страны.
 
Истерты  ноги, но не сломлен дух,
На боевом посту усердный слух
Вел долгий поиск по земле роскошной
Не ради славы, прихоти дотошной.
   
Десятый подвиг Геракла.
      Пояс царицы Ипполиты.
Воинственных девственниц меткие стрелы
Под молнии слякоть, под краски зарниц
Собрали невиданной удали перлы
С приветливым прозвищем хитрых лисиц.

Стальные атаки, боев наступленье,
В свой пыл на лету вобрала тетива,
Увидев в сражении лани плененье,
Под скорбные трели в листве соловья.

Царица надменно бесчувственным жестом,
Стан выпрямив, гневом достойным горя,
Недолго прощалась с насиженным местом,
Отбросив свой пояс, как горсть серебра.

Одиннадцатый подвиг Геракла.
       Цербер.
Страж преисподней, рыча на безликом наречье,
Яростно шерстью вращая, в унылый проход
Не подпускал исполина, как вал междуречья,
Оберегая неистовой злобою вход.
Стиснула  ловкая хватка  могучую шею,
Прах полудохлый доставив царю Эврисфею.

Двенадцатый подвиг Геракла.
      Золотые яблоки Гесперид.
Нить паутины плутовкой незрячей
По бездорожью, в унылой пыли   
Тенью собаки безродной, бродячей,
Долго петляла на грозном пути.
Яблоки райские с сочной начинкой,
Слух долетел, с золотою пружинкой,
Под хороводы прелестные нимф,
Взор притянули, не хватит всех рифм,
Чтобы воспеть восхитительный запах:
Долгая песня, титана набег,
Словно ветров  неприветливый бег,
Так и не выдал нам, юг это, запад.   
Подвиг вертел удивительный дар
С ловким сияньем таинственных чар.

Геракл.
Небесная окраина в волненье,
Все в струпьях судьбоносные года,
Перетерпев ревнивое затменье.

Умчалось в вечность радости мгновенье,
В холодных думах омута беда:
Небесная окраина в волненье.

От ложа сладострастного даренье,
В огне жизнелюбивая гряда,
Перетерпев ревнивое затменье.

Души предгрозовое настроенье
Перечеркнуло радость навсегда:
Небесная окраина в волненье.

Колосса нестерпимое мученье,
Слеза отважная, как жженая слюда,
Перетерпев ревнивое затменье.

Прервал Зевс с ядовитым злом сраженье:
-Да не угаснет подвигов звезда. -
Небесная окраина в волненье,

Перетерпев ревнивое затменье.

Герион.
Страж тучных луговых сокровищ,
С усладой звезды посчитав,
Увидел, из лазурной крови
Лилась удавка, как удав.
От ярости в глаза зловещих
Стальные распалились клещи:
Нездешний топот ног и шум,
Прыжок смертельный наобум.
Недолог бой на поле чести:
Стоял пред падалью герой,
Опорожнив сосуд с судьбой,
Векам дав праздничные вести.
Гордилась славою мишень:
-Без чудища лучистый день. -

    Гермафродит.
Обворожительная прелесть
В лучистом взоре и устах,
В кудрях волн непорочный шелест,
Свирели звук в живых словах.
Слиянья страстного мгновенье
Не устыдилось провиденье:
Две плоти разом из воды,
Под покровительством беды
Предстали в красоте печали.
Не разделить, не оторвать,
А только можно завещать
Начало грешной пасторали.
Года идут, а грех в пути,
Пыл чувств, мораль, не осуди.
 
Гермес.
Лукавую полуулыбку,
Представив между делом в фас,
Продав товары без убытку,
Довольный бог торговлю спас.
В высотах чистых добрый вестник
Шептал на ухо, как кудесник,
О разобщенности ветров,
О воронье над костью псов.
Не отличить нам ложь от правды,
Искусно тему развивал,
Скупые факты представлял,
На все лады играя гаммы.
В чем истина искал катрен,
Беря смекалку злую в плен.

 Гермиона.
Возлюбленный на пышной колеснице
По бездорожью долгого пути,
Как честолюбие к немой бойнице,
Препятствия сметая впереди,
Летел легко к излюбленной светлице,
Честь будоража в пламенной груди.
Обожествляли за и против встречу,
Шагая целомудрию навстречу.
 
 Геро.
В морской пучине угасал маяк,
О долге помня, рассекая мак,
Язык чудесной искренней надежды
Бросая на смертельные одежды.

Творился ад в восторженной душе,
Еще чуть-чуть, спасение уже,
Высвечивая лунную дорожку,
Пускало страсть в желанную сторожку.

Прелестница металась между гроз,
Слеза любви стекала с гибких кос,
Как капля дождевая, в пропасть с мыса
Упала встреча, не дождавшись бриза.

  Гесиона.
Страданий липких вереница
Тянулась, как беда в цепях,
Таишь что, тихая темница,
В забытых богом теремах?
Не удержать в пути удачу,
Решив посильную задачу,
Схлестнулась доблесть с ярой тьмой,
Круша отважною рукой
Устои дикого насилья,
Подбадривая острый меч,
Снося опору с вражьих плеч,
Легко, без пылкого усилья.
С девицей уезжал храбрец,
Покинув нежилой дворец.

  Геспериды.
Сад чудес рдел пряным соком небес,
Слез поток, чувств, лился в сердца бессмертных,
Нежный взор глаз в поволоке печали.
          Сестры тоскуют.

Гесперия.
                Всюду веешь на просторе,
                Не боишься никого.
                А.С.Пушкин.
Всюду веешь на просторе,
Ветер, одичалый маг,
Сделав в сторону злой шаг,
Стал с водой лучистой в ссоре,
Хоть в недремлющем дозоре.
Не боишься никого,
От  бесчинства твоего
Звезды сбросили рубины,
Осветив грехи ундины,
Идеал стыда всего.

Гестия!
Беспечная возня пожара,
Благодаря реке огня,
Богиню пламенного жара
Будила ветром иногда.
Боготворя стихий томленье,
Борьбу со скукою пустой,
Букашек оценив волненье,
Блистала красотой простой.
Бессмертья страстное участье
Беседу ярых языков
Бросало, не щадя, в ненастье
Без горемычных ярлыков.

Гефест.
Мать гордая, задернув полог,
Взмахнув взъерошенной косой,
Отпрянула от люльки, холод
Окутывал приплод хромой.
Вод непорочных удивленье:
Богини грозной повеленье
Изгнало сына с вышины.
Под гнетом скорбные труды
В прекрасной синеве лучились,
Стальные выдумки не сеть,
В них мастера и долг, и честь,
Не описать, что получилось.
В кругу бессмертного отца
Парят работы кузнец.

Гея.
Прелюдия рожденья – мать,
Прочь тьма, пусть света благодать
Парит в воинственном движенье,
Не зная бед и потрясенья.

Богов устав неоспорим,
О сыне Зевсе говорим,
Титанов мощных новоселье,
С высот во мглу переселенье.

Гиады.
Жемчужные слезинки на ветрах,
На скорбной паутине в небесах,
Даря простору вечному волненье,
Печали выполняя повеленье,
Укором пали в лучезарный  свет,
Не оставляя грусть десятки лет.
Во взоре бескорыстное страданье,
Пошли им, небо, с радостью свиданье.

  Гиацинт.
Обворожительная страсть,
Любя спартанские повадки,
Венков победоносных власть,
Была героем дивной схватки.
Диск неподкупный яро взмыл,
Амфитеатр грозно взвыл:
Беда на доблестной арене,
Игр триумфатор в алой пене
На втоптанном ходьбой песке,
Дыша сознанием унылым,
Олимпу праздничному милый,   
С большой пробоиной в виске.
Цветка невинная природа
Продлила ловко славу рода.

Гиг.
Беспечно обуздав удачу,
Решив несложную задачу,
Роскошный перстень получил,
К душе незлобной прилепил
Власть царскую, жена в придачу.
Пунктиром счастье обозначу:
Все блага жизни заимел
И, как подсолнух, годы млел.               

Гиганты.
Отважный Зевс в могучей схватке,
Намылив лютой своре пятки,
В кругу учтивых облаков
Громил пособников ветров.

Летели в хлябь земли гиганты,
Как траурной тиши гаранты,
Боясь взглянуть на свет небес:
-Пусть нас хранит нестройный лес. -

Герой.
Бил звездный хор небес в набат:
-Герой о воздух наугад,
О ветра дальние пределы,
О моря грозные наделы
Победоносной булавой,
Кивнув светилу головой,
Стучит, позволим долгу чести
Идти с вселенской славой вместе. -

Гигиея!
Губительные язвы эпидемий,
Испуганную смертью красоту,
Гасил отважно светозарный гений,
Искристую взяв в вечность чистоту,
Естественную в мире лучезарность,
Янтарной пены злую благодарность.

Гидра.
О, диво, под дождем весенним
С сияньем кровожадных глаз
И с настроением осенним
Полз хмурый и ленивый спазм.   
Охоты миг не за горами,
Даль ядовитыми шипами
Опутав, щупальца вперед,
Куда? Зачем? - не разберет.
Храбрец один на поле чести
Со злом вел справедливый бой,
С коварной огненной волной,
Даря земле благие вести:
-Избавил мир от страшных язв,
От жутких, пагубных миазм. -

Гил.
В воде трагичная услада,
Подняв большой переполох,
Лежала, как души отрада.

Светила в форме для парада
Глядят на изумрудный мох,
В воде трагичная услада.

Судьба из эха водопада,
Не смея сделать легкий вдох,
Лежала, как души отрада.

Любя сиянье звездопада,
Роскошных водорослей лог,
В воде трагичная услада.

Сердечная страсть в струях ада,
Среди неведомых дорог,
Лежала, как души отрада.

Поток из неживого сада
От взора смертного продрог:
В воде трагичная услада

Лежала, как души отрада.

Гилл.
Хребет под тяжестью смертей,
Обглоданных бедой костей,
Стонал, припомнив лик созданий,
Смех замечательных свиданий.

В пороке сладостных страстей,
Не сосчитать огонь ночей
С полетом искренних желаний,
С кручиной пагубных страданий.

Гименей.
Томленье непорочной неги
Вобрал в блеск сумеречный сад,
Как ласковую тишь элегий,
Как притчу на библейский лад.
Воспоминания зарницы
Домчались до корней душицы,
До грозди золотых ветров,
До пика вольных парусов.
Скользя вдаль поступью лукавой
В любви волшебную грозу,
Смахнули вешнюю слезу
Желанной сладострастной лавой.
На торжестве земных страстей
Всегда зван сердца чародей.
 
Гипербореи.
Изнеженное обитанье,
Как безмятежности покой,
Как непорочное сиянье
В неведомой стране земной
С приветливой усладой лета,
С идиллией дневного света,
С прекрасной вечностью в душе,
С отрадной волей в шалаше.
Край неразгаданной услады
В парении воздушных масс
Похож на золотой атлас,
С беспечным треньканьем рулады.
Мир  совершенства, идеал,
Надежда, грезы, фимиам.

Гиперион.
Под ритмы ветров величавых походка стальная титана,
Робко волнуется край: грозное семя свободы.

Гипермнестра.    
В мозаике судьбы густые слезы,
Печальнее, чем водная стезя,
Под гнев отца и ярые угрозы.

Коварством, усыпив любовь, нельзя
Исполнить долг супружеский на ложе,
Ведь новобрачная - сама змея.

Мороз кровавый, пробежав по коже,
Отпрянул от безумия сестер,
Взглянув на адские картины все же.

Светило, сбросив огненный убор,
Как лысая звезда, без упоенья,
Бросала на позор души укор.

Отрада счастья стыла от волненья,
Ослушавшись родителя, одна
Увидела теней столпотворенье.

Гипнос.
Рассудка злополучный повелитель,
Чудесный маг, душевных бед целитель,
Магической теории каприз
Показывал за нерадивый приз.

В коварном действии незримое томленье,
На первый взгляд от встречи наслажденье,
На самом деле, проявленье сил,
Мгновение дух адской плоти мил.

Гипподамия.
Под плач ветров, слезу зарницы,
Под грусть восторженной весны
Паренье благородной птицы
Спешит к забвению волны.

Проем в подземные владенья,
В неведомый душе удел
По повеленью провиденья
Среди холодных стен алел.

Пророчество в глуши безмолвно,
Хрустел от радости песок,
Поступки сердца своевольно
По капле выжимали сок.

Гиппомедонт.
Пред мощной крепостью проклятья:
Валун и брус не поврежден,
В напоре доблестные братья,
Портал богами защищен.
С короной вольной, непорочной,
Кровавой сильной, краткосрочной,
Гнев сердца вылился на плац,
Преодолев сраженья плач.
На обереге тень забвенья,
Обет молчанья на устах,
Но времени неведом страх,
Вперед, за новые свершенья.
На маковке звезды кузнец
Всем жертвам выковал венец.

Гиппомен.
Дня картина: веселой отваги  четкость шагов,
Слава охоте, сладкой дичи, земным чувствам.

Гипсипила.
В напоре волн губительная суша
Искательницу сладостных утех
Стыдила яро: ложе чар для мужа,
Серп золотой высвечивает грех,
Тебе что моря синева, что лужа,
На пламенном крючке любви успех,
В разбитом сердце ледяная стужа:
И где бы ты порок не разлила,
Костру стальные перья отдала.   

Главк.
Стихии боевое настроенье
На непоседливых качелях волн,
Как сталь меча, как ярое сраженье,
И вдруг под парусами челн.
Есть от чего пучине удивиться,
Кораллам дар победы пригодится,
Темным-темно, дорога-егоза
То золоченой фольги полоса,
То непорочное воды томленье.
Куда не бросишь взгляд, волнистый путь,
Вблизи кладбищенской печали суть,
Как говорится, мужеством крещенье.
Надежды трепетной пловцам привет
Послал издалека радушный свет.

Главка.
Безумные огни во взоре,
Еще страшней улыбка уст:
Коварная змея в уборе
Гнев переплавила в укус.
Беда от ненавистной мести
Обворожительной невесте
Несла подарок из шелков,
С алмазной прелестью цветов.
Кипя магическою злобой,
В день свадьбы на глазах у всех,
Скрывая смертоносный грех,
Склонилась молча пред особой.
Не пощадив красы рассвет,
Спалить решила белый свет.

Гонор.
У благородного сиянья
Моральный принцип наяву,
Поднять честь долгом в час свиданья,
Прочь языкастую молву.
В бою надменную опасность,
Непредсказуемую праздность,
Тьму мракобесья, ворох зла,
Коварной скупости посла,
Прогнал, как хриплый звук свирели.
На сердце бросив чистый лист,
Воспоминаний легкий свист,
Жемчужины густой капели
Бросал на гордый щит и меч,
На миллионы новых встреч.

Горации.
В бою не только грозными мечами,
Стратегии калеными клещами
Ковало мужество усердно мир,
Устроив свету триумфальный пир.

Самоотверженность пошла рядами,
Поступок доблести полег волнами,
Но неустанно двигался кумир,
Утрат и славы честный командир.

Ликующий восторг побед в ковчеге
На берег под удивленье неги,
Под молчаливую печаль зарниц.

Борение этических сокровищ
Не признавал воинственный сородич,
Отрады ради пав беспечно ниц.

 Горгоны.
Кто не боится розги рока,
Глядя в коварные уста?
Вчера сияла красота,
А ныне яростно, до срока,
Яд брызгался на плоть с наскока.

Всех величавее Медуза,
Прищурив кровожадный взор,
Отправив алчных змей в дозор,
Стреляла, словно аркебуза,
Беспечно в семечки арбуза.

 Горгофона.
Святое материнское свеченье
Перелилось отрадно через край,
Запеленав не первый раз волненье,
Для ужина оставив каравай.

Прелестной зрелости неповторимость
Склонилась перед люлькой небольшой,
Дай, бог, душе таинственной терпимость
Под чудодейственною синевой.

 Гордий.
Нить хитроумной бестии в узлах
Под хохот одичалый на устах
Распутывал легко клинок  героя:
-И в пух и в прах зловредное гнездо,
А то не будет дух мой знать покроя,
Как клавиши ума под фа-ми-до. -

Горы.
Пути-дороги сосуществованья,
Богиня мира, повернув лицо,
Искала сердцем наименованья.

На пальце с изумрудами кольцо,
Мысль по рассудку лихо пашет плугом,
Ища во тьме разумное крыльцо.

Держа века связь с севером и с югом,
Стыдливый взор в сияние листвы
Пускала нежно, как при встрече с другом.

Туман, покинув дали высоты,
Побрел к себе по оловянной грани,
Разрушив легкое паренье красоты.

О, чудо воскрешенной светом рани,
Взыграл отрадой светозарный фон,
Как дивный бег неповторимой лани.

Скрижалей целомудренных закон,
Да не о нем рассказ строки безмерной:
Сверкнула молния и грянул гром.

  Граи.
Седоволосые старухи
Унылый и бездарный труд
Свели до адовой разрухи,
Верша зловредный, страшный суд.

Воинственных страстей напасти,
Гася свет одичалых душ,
Несли спокойно бремя власти,
Любя возню слепых копуш.

Граник.
Страстей искусное переплетенье,
Загадочно, как чувственный косяк,
Познав судьбы удар, любви волненье,
-Как поживаешь? - Выдало: "Так, сяк".

День настоящий перетек в мгновенье,
Грядущее, как не крути, сквозняк,
Титану ближе и милей боренье,
Чем в сновидении большой синяк.
   
  Грации.
Очей обворожительная прелесть,
Затмив пленительностью сердца свет,
Омолодив божественную свежесть,
Оставила на полотне отрады след.

Неповторимой неги благозвучность,
Сияющую чистоту груди
Открыла, как естественную сущность,
Как белое пятно в земном пути.

Грифон.
Плаксивые рулады эха
В очаровательной дали,
Забыв поток хрустальный смеха,
Внимали стон самой земли:
-Смотрите, пламенная злоба,
Из перьев дутая особа,
Почти сирены дивный лик,
Отличие не песнь, а крик.
Стальное бешеное око,
Скрывая своенравный нрав,
Обозревало поле трав,
На гребень бросив пестрый локон.-
Владыка девственных теснин
Грустил на выступе один.

                -  Д  -
Проворный вестник августейшей воли,
На деле своенравный  лицемер,
На раутах вольнолюбивом поле
Красноречивой речью брал барьер.
Съев незаметно пуд злосчастной соли,
Сломал в пылу успеха глазомер:
На конском волосе плыл меч возмездья,
Повергнув сердце в шок, как смерти вести.

 Данаиды.
Слезоточивые ручьи тьмы глаз
На рубища гнилое одеянье
Стекали, помня огненный наказ.
Хотя и справедливо наказанье:
В бездонный чан лить воду напоказ,
Жаль милых дев телесное страданье.
Повсюду рвущий души трубный глас
Под стон страдальцев долетел до нас.
 
Данай.
Прелестницы прелестные в ночи
В объятьях сладострастного порока
Без пыла огнедышащей свечи
Подманили беды в сети рока.
Не прочитать по узелкам парчи
Устав надежды на плече потока,
Не отыскать для горьких драм приют,
Что звался некогда родной уют.

Даная.
Зловредность власти без границ
Узнала мощь лихих бойниц,
От бремени изнемогая,
Жила затворницей Даная:
Томленья непосильный груз
На складках непорочных уст.
Божественный дождь с поднебесья
В проем забытого поместья
Проник, как ярая гроза,
На бархате щеки слеза
От чувств восторженного хода
До солнца раннего похода.
У ярости в огне клыки,
Страшнее пытки не найти:
Морская пена, берег дальний,
Умчался в вечность грех опальный.

Дардан.
Очарованье вещих снов
В пугливой легкости видений
Без объяснения основ,
Без своенравных повторений.
Атаки небывалый шум
Перевернул отважный ум:
Щиты друзей, холсты тумана,
Отчетливая доблесть плана,
Сравняв пушистые холмы,
Вбежав на плиты усыпальниц,
В бассейн изнеженных купальщиц,
Забили об устах молвы.
Полет потомков ястребиный,
Не хуже, чем клин журавлиный.

  Дарес.
Свободный день, жрец полон детородных сил,
Настой любви, плач: сын, часть дружины, - трус.
Храбрость в груди, песнь сирен в море,
Горечь утраты в печальном взоре.
 
Дафна.
Гнев беспорочного Амура
На шатком острие стрелы -
Без объяснения микстура.

Под жар ночного абажура
Забил влюбленные голы
Гнев беспорочного Амура.

Слезу небесного пурпура
Добавила в печаль беды
Без объяснения микстура.

Пыталась гибкая фигура
Отбросить, как струю воды,
Гнев беспорочного Амура.

Рвалась ввысь страстная натура,
Лавр следом, завязав узлы,
Без объяснения микстура.

Печальных нот клавиатура
Гласила громко: "Знаем мы,
Гнев беспорочного Амура -

Без объяснения микстура".

Дафнис.
Свободный соловей угодий светлых,
По прихоти судьбы слепой пастух,
Пел о любви желаниях заветных,
Пока огонь сиянья не потух.

Где брал и звуки, и слова, и трели?
Об этом знает солнца караван,
В устах красноречивых чувства зрели,
Легко парили, как степной туман.
 
Девкалион.
Богов гнев в переливах света,
Правленья палку перегнув,
Планету без живого лета,
Печально пару раз моргнув,
Без сладострастного движенья
Оставил, утвердив решенье.
Опомнившись, дал камнепад,
Чтоб возродился род опять:
Детей привольное рожденье,
Исправленный зигзаг судьбы
Встречали чудные сады,
Спеша к долине в услуженье.
Забавного явленья быль,
Тогда же вырос и ковыль.

Дедал.
В плеяде гениев избранник
Запряг в узду умелый труд,
И по земле, как вольный странник,
Пошел, отдав ума салют.
С царями съев печали пуд,
Взмыл в синеву не ради славы,
А чтоб найти душе уют,
Лечь отдохнуть под тень дубравы.

Деидамия.
Казалось, будет вечен шум морской,
Пыл мокрых скал, несдержанный прибой,
Свиданий сладострастные порывы,
Как в вышине лихих ветров надрывы.

Ужасна расставания слеза,
На дальней стороне войны гроза:
Любимого упругий вольный парус
Нес к подвигам, перешагнув дум ярус.

Деифоб.
На ложе страсти  совершенство,
В груди чувствительный восторг
Предчувствовал утех блаженство,
Но правил балом алчный морг:
Чуть тлела мирная лучина,
Не ведая, вблизи пучина
Взмахнула яростно мечом
Над молодым нагим плечом.
Очаровательные вздохи
Рвала ревнивая ходьба,
Великой грешницы мольба,
В крови подземные пороги.
Прощался с мужеством закат
Без памяти священных дат.

 Деймос.
На поле чести бравая дружина,
То слабая, то прочная пружина,
Шаля отрадно острием мечей,
Под взор небесных огненных очей,
В атаку ринулась неудержимо.
Великой силой чувств руководима
Борьба отчаянных богатырей,
Как знаменосцев истинных идей.

Деметра.
Отрадно сердцу увяданье,
Сменив грусть хмурою тоской,
Предстало праздником страданье
Почти над мертвою землей.
На времена забыта служба,
С миролюбивым солнцем дружба,
В колючем холоде весна,
Во льдах игривая волна.
Пустил Зевс молнию на сушу,
Восстановив порядок сил,
Зимою злой дух погрустил,
А летом превратился в грушу.
Бегут года, как вал воды,
То спят, то в зелени сады.

Демодок.
Сладкий звук уст плыл гармоничной песней,
Плачь, покой души, насладившись пеньем,
Гимн нежных чувств во мгле преисподней:
             Прощай, певец!

Демон.
Взор сиянием зловещим,
Неприступным, ледяным,
Своенравным, удалым,
Вездесущим, гордым, вещим
Возвестил: "Непобедим".

Опалив с усладой сушу,
Выбрав девственную душу,
Искуситель в море слез,
В увядании мимоз,
В лютом хаосе плыл в пущу.

Демофонт.
Материнства добрый гений
Без застенчивых волнений
Добродетелью святой
Осветил ночной покой.

Гостья возле колыбели,
Слушая дыханья трели,
Мир приветливый любя,
К очагу несла дитя.

В чреве языки пожара,
Злого пламенного жара
Стали сына плоть лизать,
Напугав спросонок мать,

Как капели звонкой капля,
Как незрелой думы клятва,
В пламя выскользнул малыш,
Канув в огненную тишь.

Децима.
Безукоризненная служба,
Призвание души одной,
С неповторимым долгом дружба
В подземной стороне глухой.
Решив, что это увлеченье,
С усердьем приглушив свеченье,
Явила миру мрачный склеп,
Где тлел безудержно скелет,
Показывая грубо кости,
А на поверхности песок,
Шикарный  мрамор, островок,
Куда брели в печали гости.
Премудрой мысли лабиринт,
Лекарства запах, гнойный бинт.

Деянира.
Коварной ревности корыто,
Наполнив грустною слезой,
Готовила беду открыто
Супруга, капнув яд скупой.
Для встречи грозного героя
Хитон удобного покроя
Послала, как бесценный дар,
Разлив безудержный пожар.
Всего одно прикосновенье,
Ужасный смертоносный жар
Из ярости драконьих чар
Сожрал плоть зло без промедленья.
Услышал ад дум божий слух,
Взяв в небеса бессмертный дух.

Диана.
Сияя  утонченною красою
В обители изысканных причуд,
Охотница предутренней порою
Увидела зеркальной глади пруд:
В нем облака жемчужною грядою
Обследовали лучезарный путь
Без точных стрел, без лука удалого,
Без страха дичи, плача золотого. 

Дидона.
Высоконравственная прелесть
Под плач таинственный очей,
Толкнув смертельную нелепость,
Капкан из адовых когтей,
Бежала в сказочные дали,
Построив дом прочнее стали.
В душе зыбучие пески,
Окутав сладостные камни,
Взяв думы страстные в тиски,
Закрыли в мир любовный ставни.

Дике.
По справедливости суди,
Все драгоценные признанья
На помощь чести приводи,
Явив дух самообладанья.
И бог и смертный равен будь,
Закону кланяясь усердно,
Чтоб судьбоносной доли путь
Отнесся к жизни милосердно.

Диктис.
Как повезло изнеженной волне
Лелеять остров в вольной тишине,
Похожий на тенистый палисадник,
Цветущий пряно, словно пышный праздник.
Правителю в привольной стороне,
На непонятной ветру долготе
Жилось отрадно: дивный виноградник,
В больших дверях услужливый привратник,
Собратья с ним, как звезды при луне,
Мелькнет тумана одинокий всадник,
Неистово ударит гром-проказник,
Поутру солнце в золотой копне,
Довольное, спешит на пост, на службу,
Богов и смертных укрепляя дружбу.
   
 Диомед.
Вооружившись вдохновеньем
Безмерных мужеством атак,
Неотвратимым нетерпеньем,
Добыл лавр звездный за тумак.
Звук грозных труб, мечей отраду,
Грозы беспечной канонаду,
На колеснице силачей,
Напор неистовых цепей
Сразил пред стенами гордыни.
Олимп отпрянул: «Столп земной!»
Храбрец приветно головой,
Отвесив почести святыне,
Умчался гордо за моря,
В чужбины дальние края.

Диона.
Ветрами вдохновенный дождь
По властной воли проведенья,
Неся обильно в поле рожь,
Толкал дух жизни на моленье.
Не видя радуги поклон,
Играя с струями, чтоб звон,
Стекал отрадно в грот глубокий,
На арабесок ясноокий,
На сталактитов пышный строй,
Возлюбленный с улыбкой нежной,
Небес одеждой белоснежной
Прелестницу одной полой
Спасая, как сосуд с эмалью,
Взор наполнял любовной сталью.

Дионис.
Утехи оргий без границ
С агонией и исступленьем,
Забыв друзей, печаль гробниц,
Катились радостным весельем.

Блаженствуя полетом птиц
И хохоча над преступленьем,
Под дивным всполохом зарниц
Гордились сладостным томленьем.

Диоскуры.
На вольной воле близнецы
Склонили ниц ветра и травы,
Бойницы грозные, дворцы
И валуны у переправы.

Связав одной судьбы концы,
Отчаянные храбрецы
Проникнув в девственность дубравы,
Стреляли вдаль вулканом лавы.

Светила выше гордый взор,
Не чувствуя небес укор,
Царит безумство на престоле.

Зевс мудрый, не стерпев позор,
Наслал огонь на злобный двор,
Пустив свободу в чисто поле.

Дирка.
Нет дикой ревности покоя,
Идя у зла на поводу,
У жизненного водопоя
Сама накликала беду.
Вот саван прочного покроя 
Для непоседливого горя,
Пальба стрел точных наяву
В души наивную канву.
Изменчиво все в царской доле,
Скитаясь по лесной тропе,
Наказ твердя глухой рабе,
Искала золотое поле:
Без покаянья гордый прах
На травах колосистых чах.

 Диспатер.
Неистовый бог дали преисподней,
С достоинством расправив дюжий стан,
По тишине для жизни непригодной
Пошел, так в шторм клокочет океан,
Гордясь волной игривою, дородной.
В глубоком подземелье мглы капкан,
Воинственно захлопнув смрад летучий,
Закрыл ход бездны силою кипучей.
 
Долон!
Довольно кровожадных слез,
Оборваны в мечте фиалки,
Листы с надеждой, с корнем гроз,
Отрада под ударом палки:
Нежданный выезд катафалки.

Дор.
Как племени родоначальник
И добродетельный отец,
Всегда держал горячим чайник,
Открыв вход главный во дворец.
Движенье лет идет по кругу,
Беря сок силы за услугу:
Еще вчера боев успех,
Напор страстей один за всех,
А ныне грустных волн приливы,
Раскосые глаза луны,
Тиски дремучей тишины,
Ветров нечесаные гривы.
не мне судить, изменчив свет,
То происки зла, то рассвет.

Дорида.
Веселым хороводом нереиды,
Соскучившись, позвав негромко мать,
Забыв и назиданья, и обиды,
Решили грусть стихии развлекать,
Очарованье звезд красой пленять.
Сердца для радости восторженной открыты,
Призвав плеск пены, дивных гребней рать
И воспалив подводные софиты,
Увидели взор ласковый Дориды.

 Дриады.
В тенистой грусти нимфы на ветвях,
Как грозди шарм в предутренних лучах,
Под охраняемым богами небосводом
Мечтали плыть по жизни хороводом.

Лихой сатир с улыбкой на устах,
Скрывая взор в цветочных закромах,
В красе чудесной, в дружбе с новым годом,
Надеялся стать вечным садоводом.

Дриант.
Разгула топи хуже спрута,
Безнравственный земной фетиш,
Взойдя на пьедестал уюта,
Безмолвия святую тишь
Взял в плен, и это часть печали,
Безудержно часы мелькали,
Но ненасытен гнойный прыщ,
Честь выдавив развратной плетью,
Был  ослеплен незрячей сетью,
Замолкнув, как сухой камыш.

Дриопа.
Беспечной нимфе в пышных нивах
Вольготно, как ветрам в раю,
Скрываясь в золотистых гривах,
Ни к жертвенному алтарю,
Ни к родниковому ручью,
Не прикасался дух свободный.
Паря, как бабочка весной,
Вращая нежно головой,
Дарила всем запал холодный.

Дуэллона.
Марс ненасытный, распаляя схватку,
Тесня за поля грань шелка знамен,
Рать смелую и царскую палатку,
Стирал с лица земли поток имен.

Печаль на раны наложила латку,
Укрыв доспехи до лихих времен
И вразумив воителей племен,
Дала, не драться больше, миру клятву.

Безмолвие под вечной синевой,
Качая неприкрытой головой,
Жалело бессердечное свершенье.

Любя победоносный терпкий вкус,
А не военной бестии укус,
Звало не делать больше прегрешенье.

               - Е –
Европа.
Пленительных лугов сиянье,
Блистая свежей чистотой,
Готовило любви свиданье.

Влекло земное обаянье
С изнеженною красотой
Пленительных лугов сиянье.

Морской стихии колыханье
С тревожной лунной маятой
Готовило любви свиданье.

Услышало сердец признанье
С беспечной страстной слепотой
Пленительных лугов сиянье.

Божественной стези желанье
С открытой пылкой наготой
Готовило любви свиданье.

Как запоздало покаянье
Со слезной нежной простотой:
Пленительных лугов сиянье

Готовило любви свиданье.

Елен.
Пророчества костлявые оковы
Подпортили ход не одной души,
Не чувствуя твердь жизненной основы,
Век можно коротать в глухой глуши.

В печальном гневе ветхие обновы
В забытой богом каверзной тиши
Покой забыли, время, пощади,
Днем стая воронья, а ночью совы.

В прекрасной сини пестрый листопад,
Еще не вечер, сердце наугад
Бросает взоры в быль существованья.

Злорадный вихрь рядом, как всегда,
Вспорхнуть мечтали думы иногда,
Но связана бедой стезя порханья.

Елена.
К лучистым стопам совершенства,
Перешагнув простор морей,
Знамена высшего блаженства,
Хоругви радостных страстей
Склонились: бури боевые,
И колесницы озорные
У неприступных грозных стен,
Как пафос трагедийных сцен.
Тень красоты без увяданья,
Глотая пылкие года,
Манила воинов сюда,
Условившись на рай свиданья.
Беда от безупречных чар
Досталась ей, как божий дар.

               - З –
Загрей.
Непредсказуемый клин козней,
Как снежный ком, лихой порой,
С раскаяньем, с молитвой поздней,
Катился по траве земной.
Огня неистового пламя
На непокорный род упрямо
Нахлынуло, сравняв порок,
И замерло, векам урок.
Все, дело сделано, но ужас
Вдруг думы охватил богов:
-Как править без друзей, врагов? -
Слегка, как шар воздушный тужась,
На помощь кличут добрый дух,
Чтоб души поселил на луг.
 
   Зевс.
Вселенский грозный триумфатор
С бессмертной мощной красотой
Мудрец, изысканный оратор,
Парил над вечной синевой.
Шелка с роскошных плеч спадали
На неба золотые дали,
На облачную круговерть,
На трав волнообразных медь.
Гнев выплеснув в воздушный омут,
Приветив день,  ночь пожурив,
Безудержный огонь разлив,
Почувствовал, опоры стонут.
Не веря в горькие года,
Грозил разрушить города.

Зелос.
Боев воинственные волны,
Сметая зло правленья власть,
Отвагой доблестной довольны.

Атаки яростная пасть
И на морях, и в чистом поле
Победой нарезвилась всласть.

Храбрец времен по божьей воле,
Желаний сердца властелин,
Возвысил бас в житейском хоре.

Недуг ли, иль душевный сплин,
В судьбы лихую непогоду
Устроил пиру карантин.

Зет.
Надкушенное славой время,
В лазури нежной, как чужак,
Пытаясь сбросить с сердца бремя,
Ввысь окуналось просто так.
Хор шумных гарпий, сбросив ярость
На молодой цвет или старость,
Им в гневной злобе все равно.
Есть в небесах добра окно,
Откуда льются в алчность стрелы
Величественно в мирный час,
Спасая от напасти нас,
От вымиранья, смерти трели.
В охотничьем азарте стяг
Похож на доблестный маяк.
 
   Зеф.
В стать атлетического склада
Неписаным законом рок,
Окутав сном угодья сада,
Метнул боль, преподав урок.
Серп лунный светом серебристым,
Подарок от богов, лучистым,
Повел вперед судьбу людей,
Запутавшись, под власть теней.
Стрела в разгоряченной сече
Сразила ветра грозный нрав,
Кто в честных помыслах был прав,
Задув лжи пламенные свечи.
Миг, туже пояс затянув,
Ушел, в даль мира заглянув.

 Зефир.
Прелестный романтичный гений,
Воздушный предпочтя уют,
Лаская тишину мгновений,
Себя вел в гроте, словно шут.
Губя в углу свечу свиданий,
Смеясь над горечью рыданий,
Не мог постичь любовный пыл,
Зачем звук одинокий стыл
В смущенном облаке веною?
В чем сердца пламенного суть?
Помчавшись в лучезарный путь,
Склонился нежно пред грозою,
Чудесной девственной волной
С пугливой, трепетной душой.

                - И –
Иакх.
Призывный рог стального пекла,
Любя баталий алчный спрут,
Клал часто подвиги под спуд,
Чтоб суша боевая блекла.

Печаль неистовых волнений
В раскосых старческих очах,
С туманом слез в тех вечерах,
Где льется запах наслаждений.

Ивик.
Над злой отрадой оргий
Страдальца скорбный взор,
Клин журавлиный, строгий.

Вид облаков убогий,
Забыв сменить узор,
Над злой отрадой оргий.

Вопль бед, пройдя отроги,
Внял в небесах дозор:
Клин журавлиный, строгий.

Воздушные пороги,
Звезд праздничный убор
Над злой отрадой оргий.

Расплаты меч пологий
Нес пламенный задор,
Клин журавлиный, строгий.

У праха на дороге
Задумчивый укор:
Над злой отрадой оргий

Клин журавлиный, строгий.

Идас.
Отваги рвенье в колеснице
С победоносной быстротой,
Подобно перелетной птице,
Перетерпев фронт грозовой,
Ворвалось страстно в гущу сечи,
Рубя мечами вражьи плечи.
Промчались сотни грозных битв,
Дух справедливый не убит,
Напротив, в полночи глубокой,
Как рыцарь чувств с охапкой роз
Входил в альков душистых грез
К прелестнице голубоокой.
Спев гимн о сладостной любви,
Грустил о ранах и крови.

Идея.
В пучине моря гордый риф,
Глядя надменно на отроги,
Представил миру новый миф,
Небес воздушные пороги.
В прелестном изваянье свет,
Завидовал с утра рассвет
На вдох весеннего желанья,
На встречи, горечь расставанья.
Земные щупальца злых лет,
Даря приплод на топком месте,
Не пели славный гимн невесте,
А только маленький куплет
С энергией живого звука,
Чтоб хмурым дням была наука.

Идоменей.
На пряди нервной седины
Победы нравственной сиянье,
Заслуженных наград признанье,
Шум изворотливой волны,
Дух исторической войны.

В воспоминании атака,
Невинная, как листья мака,
И параллельно полоса:
На скорбном саване роса,
Чужбина под покровом мрака.

  Икар.
В небесном легком дуновенье,
Сияя крыльями зарниц,
Неповторимое паренье
Чудесных непонятных птиц.
Светило, затаив дыханье,
На воли самообладанье
Смотрело, как на гордый пыл.
Пучины вал ужасно взвыл,
Увидев яростное рвенье,
Плаксивый воск и горький крик,
И устремленный в космос лик,
И славы смелое паденье:
Невинный дух пропал во тьме,
Дав пищу слуху и молве.

Икарий.
Безмерной щедрости ковры,
Увидев грозные костры,
Луны нетленное скольженье,
Порыв несдержанных теней,
Ночной поры преображенье
И злобу яростных  людей,
Готовили переселенье
Отрады под покров лучей.

Иксион.
Запретная услада вволю
На дивной облачной волне
Испытывала ночи волю
В завороженной тишине.
Богов железное терпенье,
Негодование, смятенье
С открытой настежь высоты
В сиянье вечной чистоты
Плеснуло гнев на муки ада,
Разлив неимоверный стон:
Пожарище со всех сторон,
Предсмертное шипенье яда.
Порок бесстыдный стерт с земли
Под справедливый хор зари.

  Ил.
Под радостной эгидой бога
В сиянье роскоши дворцы,
Куда ведешь, печаль-дорога?
Где славу обрели отцы?

Знамена чести у порога,
Как пламенные храбрецы,
Сведя на нет войны концы,
Восславили опеку бога.

Илионей.
В сокровищнице материнской славы
Гордыни гордой неприметный след,
Так ядовитый яд коробит лавры,
Оставив в легких каплях уйму бед.

Волчица хищная боится жгучей лавы,
Карающую палицу в обед,
Дав, не обдумав, верности обет,
Спасение нашла в тени дубравы.

Мольба души на перламутре плит
Не видит, что плющом огонь обвит,
Пустив стрелу на золотую волю.

Без промаха пробита тишина,
Кончина пала в хлябь, как горсть пшена,
Погнав ветра по молодому полю.

  Илифия!
Испуганные вопли роженицы
Легли волной на всполохи тиши,
Играя с жизнью, как степные птицы,
Фиксируя премудрости души.
История гласит, был долг исполнен,
Язвительной поток молвы доволен.

Инах.
Морской трагедии веселье,
Играя с сушей в затопленье,
Увидело, усердный рой
Рыл твердь земную день-деньской.

Сквозных ветров переселенье
Под лунное благословенье
Спасало души за горой
С костров приветливой волной.

  Ино.
Зловредной ненависти взор,
Вобрав коварных бед узор,
Взяв под руки искусно хитрость,
Явил отрадную умильность.

Друг в небеса унес детей,
Подальше от унылых дней,
Но не сберег маяк печальный:
Кровинку сердца смял вал дальний.

  Ио.
Изгнаннице не до веселья,
Пройдя равнины и селенья,
Кляня свиданья при луне
На сладострастной стороне,
Набила раны до коросты,
Считая на чужбине версты:
Но, наконец, простор дорог
Привел в забытый богом лог.

Иобат.
Бедой очаг не осквернен,
Скитальца взор, как свет в камее,
Лихой судьбой был освещен,
Спеша по девственной аллее
Вперед без драматичных бурь,
Мир почитая и лазурь.
Поставив радостно апостроф
Над сутью, словно новый остров,
Искал приемлемый порог,
Любя покой, уют отрадный,
Правления наказ парадный
И пышный свадебный пирог
С удачи сладкою начинкой,
Изюминкой, свечой, перчинкой.

Иокаста.
Из затуманенного подсознанья
Невнятной истины полился звук
В гармонии душевного сиянья,
Желая родичей из первых рук
Предостеречь, поведав им признанья,
Ползя по сети мысли, как паук:
Живое все от речи отстранялось
И в темноте на беды натыкалось.

Иола.
Перл драгоценный в гуще самоцветов
Затворником зачахнуть не хотел,
Настало время золотых рассветов,
Восток красу чудесную воспел.

На притягательную страсть очей
Смотрела тысяча ночных огней,
Пред лучником души стальную волю
Склоняя, как супружескую долю.

 Иолай.
Пленительная храбрость на рассвете
Под  упоительно отважный звон
На колеснице устремилась к мете,
Губя стрельбу врагов со всех сторон.

За пир кровавый слава не в ответе,
На поле чести битвы новый клон,
Отвесив мирной вечности поклон,
Пуститься в пляс готов в отрадном свете.

За доблестью тянулся постамент,
Подыскивая истинный момент,
Чтоб опустить клинки в пустые ножны.

Взор гневный над бедовой головой,
Над злой победоносною стезей
С усладою приветил червь подкожный.

Ион.
У праотца слеза на бороде,
Печаль отбросив, в радости великой,
Что воля добронравная везде,
Как водится, с надеждой многоликой.

Из самоцветов грозные дворцы
С неповторимым поприщем свободы,
На мрамор водрузив побед венцы,
Шептали эху: «Мир в стране на годы».

Ипполит.
Разнузданная своенравность встречи
В вечерней упоительной тиши
Плела обворожительные речи.

Порочный грех на сладостной волне
По волеизъявленью алчной страсти
Скакал на развращенном скакуне.

Взор не отнять от дьявольской напасти,
На колеснице разъяренных бед
Душа помчалась в хлябь кровавой пасти.

Не отыскать в зигзагах скорбный след,
И вспомнить нечего, холодные туманы
Готовили лихим ветрам обед.

Судьбы печальной горькие капканы
Оплакала нагая высота,
Сложив поток слез на души вулканы.

Ипполита.
Воительница гордая с мечом
В горах пленительных, в садах привольных,
В кругу подруг лихих, самодовольных,
Шла дерзко в даль врагов плечо с плечом.
 
На нежных бедрах пояс чистоты,
Сияющий, манящий, сладострастный,
Коварный, демонический, опасный,
Отрада доблести, святой мечты.

Движением страдающей руки,
Отбросив легендарные завязки,
Как гриву золоченую савраски,
Взор устремила на беды клинки.

Ир.
Злорадная холопская натура,
Для нищей ветоши устроив пир,
Как утро мглы, взглянув на гостя хмуро,
Чтоб не надеялся на добрый мир,
Бахвальства ядовитую микстуру
Влила с усладою в гнилой гарнир.
Гнев царского лица страшней вулкана,
Ищи, миф славный, страх в клубах тумана.

Ирида.
С сосудом ослепительной порою,
Ступая на пушинки облаков,
Любуясь на простор над головою,
Входила  вестница под божий кров.

Свет неподкупных сил, паря звездою,
Сияя нежным цветом всех родов,
Цветущих дивной зеленью лугов,
Очарование вносил с собою.

Под самовластною эгидой дня,
Под властью небожителей огня, 
Парило мимолетное мгновенье.

Зачем, сама не зная, но вперед
Спешила, раздавая райский мед,
Сгорая от душевного горенья.

    Исида.
Волшебной силы круговерть,
Как чар жизнеспособных помощь,
Как сочный фрукт  и зрелый овощ,
Как две пучины, жизнь и смерть,
Впряглась в упряжку горделиво:
Не побоюсь сказать красива
И непорочность чистых вод,
И то, что взор не разберет.
Но есть печаль в отрадном мире,
Не огорчайся, свет в пути,
Надежды зов не пропусти,
Играя на разбитой лире.
Владычица земных даров
Зовет на терпкий вкус пиров.

Исмена.
В отчаянной мольбе смятенье,
Как будто разом два крыла
Оставили души паренье,
Не разрешив судьбы дела.
Отрадным мужеством останки
Покрыты, словно снегом санки,
Неся печали злой покой,
На радость этики стальной.
Плачь, запоздалое прозренье,
От слез раскаянья в очах,
От боли пламенной в речах
Оттаять не спешит презренье:
Из замурованных стен взгляд   
Пронзал отступницу,как яд.

Итал.
Просторы притягательного края
Под умопомрачительный рассвет
Самоотверженный полк славой завлекая,
Вели с судьбой торги за дождь монет.
Клинок успешный волю развлекая,
Как сонм божественный бессмертье лет,
На перевернутом листе свободы
Увидел от печальных слез разводы.

  Ифигения.
Среди ветров холодных моря
На выступе пустынных плит
Скиталица по воле горя
У алтаря одна стоит.
С пучиной жизненною споря
И жертвенному эху вторя,
Вдаль вереница лет летит,
На свет бездушный не глядит.
Однажды парус беспризорный
К огню сердечному припал:
И в жрице брат сестру узнал,
Убрав клейма укор позорный.
Домой корабль поспешил,
Раздор кровавый разрешил.

Ификл.
Плечо к плечу в отважной схватке,
У славы переняв повадки,
Рубился одержимо строй,
Не видя неба над собой.

На неприступной колеснице
В победоносной рукавице
Плыл рукотворный оберег,
Удачи воинской стратег.

В разгаре битвы вдохновенье
Кололо, брало меч в плененье,
Сплетая из знамен ковры,
Даря за мужество дары.

Конец насилия, под пенье
Волн мира смелое движенье
До светлых дорогих жилищ,
Прочь от ужасных пепелищ.

Ифис.
Капризный след на девичьем лице,
Надумало что сердце: на крыльце
Доспехи ратные для храбрых молодцов,
Чтоб в схватке доблестной громить врагов.

Работа славная отваге по плечу,
Кто запалил в груди боев свечу,
Неведомо, устав войны суров:
Не всем дано вернуться в отчий кров.

Ифит.
Сердечно не приветив гостя,
Привольный баловень утех
Садов приветливые гроздья
Препроводил в кишечный цех,
Забыв про жертвы воскуренье,
Про благодарное моленье.
Что делать с извергом земным,
Взметнувшим в небо едкий дым?
Ответно молнии сурово
Испепелили гордый след:
Безумец от нужды ослеп,
Зачах, как осень, право слово.
Могильный холм приветил дерн,
Кусты шиповника и терн.
    
             - К –
Кадм.
Скитание, как шествие по иглам,
Вонзалось в стопы жгуче наяву,
Пора судьбе привыкнуть к злобным играм,
Свободу ощущая на плаву.

Прочь усыпальницу,беды темницу,
Пусть там летают тени и ветра,
Бой промелькнул, мир чествует зарницу,
Покой уютный грозного двора.

В пушистых травах на безмерном поле
Веселое журчание ручья,
И можно петь о чудотворной доле,
Решив отрадно, в жизни вновь ничья.

За поворотом прожитые бури
Прочь ринулась от огненной ходьбы,
Сиять желая в золотой лазури,
Сзывая время для большой борьбы.

Как.
В уме разбойника движенье
С усладой алчной воровства,
Накал, охотника виденье
С приятным вкусом озорства.
С таинственной судьбой играя,
Как кошка с мышкой, задирая
Лихого путника в пути,
Кричал: " Я не хотел, прости!" -
Кладя на гриву трав останки.
Храбрец, плутая по полям,
По водам, по глухим лесам,
Увидел алый блеск стоянки.
Смерть после схватки отошла:
-Что дали, то и забрала. –
 
Калаид.
Для смертного земное притяженье,
Как водится, неписаный указ,
В теории все так, и вдруг паренье,
И не один, а миллионы раз.
Что ощущает пылкое стремленье,
Являя силу воли напоказ?
Кричали гарпии: «Вампиры в стае,
Смерть без вины достойных настигает!»

Калипсо.
Волна морская в легких кружевах,
Союзница несдержанной стихии,
Нашла приют на хитрых берегах,
Приметив очи чуткой ностальгии,
Что не успел запрятать альманах
В страницы откровения лихие.
Пустой причал оплакал бытие
Волшебной страсти, вспомнив ночи те.

Каллиопа.
Добродетельная тишина не в счет,
Если в пылком сердце вдохновенье,
Знает все ходы наперечет
Девственно лучистое творенье.

Пылкой мысли издавна почет
За уют, душевное терпенье,
Зная тайны слов, как чет нечет,
Рукописи вечное паренье.

Подсластив язык людской молвы,
Бросив невзначай кусок халвы,
Открывала сладкие затворы.

Плавное скольжение пера
Ради света дивного, добра
Возводило к выси жизни взоры.

Каллироя.
Прекрасной участи удача,
И в чем? В сиянье наготы,
И только? Трудная задача
Описывать свет красоты.
Пыл грациозного созданья
Не для незрелого сознанья,
Скользящий взор от чувств поник,
Настолько сладостно виденье,
Одно лишь жалко, на мгновенье
Полет фантазии возник.

Каллисто.
Испуганные взгляды нимфы
Во мшистой заводи очей
Не радуют морские рифы,
Не девственно нагой ручей.
Провинность по вине желанья,
А сколько в злобе наказанья:
Медведица ревмя ревет,
На помощь божий пыл зовет
Сильнее труб многоголосья.
Услышан зов беды земной,
Блеск молний, взмыв над головой,
Понес ввысь, как ветра колосья,
Безропотное существо,
Чтоб в звездах тлело торжество.
 
Калхант.
Провидца взор пред цитаделью
Окутан ярою метелью:
Проплыли злобные года,
Безропотна одна вода.

Слова давно лишились звона,
Атака, схватка, оборона,
Уныл доспехов мощных лязг
Под ветра одичалый пляс.

Гордыни сила на исходе,
Не хочет думать о походе,
Наотмашь рока бьет рука:
Вспять потекла судьбы река.

Камены.
Нимф беспорочный хоровод
Вблизи журчащих водопадов,
Облюбовав подземный ход
Для смены праздничных нарядов,
Резвился, добрая душа
Промчалась мимо не спеша,
Узнали тотчас свет любимца,
Торжественно даря добро.
Не устает гласить перо:
Карал взор злобно проходимца.

Капаней.
Слепому разуму гордыня
Шутя, поставила бельмо,
Не думая, ума пустыня
Без адреса пошлет письмо.
Гнев небожителя мгновенен,
Как солнечный свет откровенен:
-Безумие остановить,
Неистовый дух укротить. -
Не слышен звук увещеванья,
Еще сильней пыл в центре битв:
Проворная стрела летит,
Неся предсмертные прощанья.
Костер бесславный вдалеке,
Как слезы сажи в камельке.

Капий.
Добропорядочный правитель
Из камня мощную обитель,
Подумав, из брусчатки двор
Соорудил: с тех давних пор
Стал вволю слушать прибаутки,
Преданья славные и шутки.
Потомки дружною гурьбой
Являлись к тени вековой
Вдохнуть отца нравоученье,
Дум непорочное теченье:
Послушать притчи иногда
Спускалась облаков гряда.

 Кармента.
Как разгадать загадку света?
Душа не пылкая комета,
А вдаль на вопли рожениц
За вожаком отважных птиц
Взвилась средь облаков кудрявых,
Приветив грешных жен и правых
Лучистым взором в трудный час
Из добрых светозарных глаз,
Влив в муку адскую терпенье,
Безмерной радости моленье,
Чтоб принял чистый плод очаг,
Простив любви порочный шаг.

Карпо.
Изысканная величавость,
Великолепию дав звон,
Дым золотой на злую ржавость
Надвинула со всех сторон.
Сад дивного миропорядка,
Душе и радостно, и сладко.
Как мало надо свету чар,
Стрела из чуткого колчана
Явь сладострастную встречала,
Всем огласив: "То неба дар".

  Кассандра.
Доверив слезы мирозданью
И откровения ума,
Поверив неба предсказанью,
В безумную толпу сама
Пошла: награда по заслуге,
Народ попятился в испуге
От слов невнятных, слыша речь,
Как будто в горле пышет печь,
Бросая языки печали.
Тоскливый взор слал вдаль дворец,
Когда замолкнет наконец
Гроза в безоблачной вуали?
В недоумении она
Плыла по жизни, как волна.

Кассиопея.
Изнеженное сладострастье
На мягкой травяной парче
Всегда влекло богов участье.

Увидело вдали несчастье
И слезы горя при свече
Изнеженное сладострастье.

Семьи таинственное счастье
И тесто сдобы в калаче
Всегда влекло богов участье.

Меняет ясный день ненастье,
В своем излюбленном ключе
Изнеженное сладострастье.

Отрады нежное запястье
При бледно золотом луче
Всегда влекло богов участье.

Все изменилось в одночасье,
Не разобрать, что в кумаче:
Изнеженное сладострастье

Всегда влекло богов участье.

Касталия.
Израненное небо в дождь,
Отрывок из безвестной прозы,
Преодолев испуга дрожь,
Воды умеренные дозы
Просило, тяжек честный труд,
Кого на вольной воле ждут
Для вдохновенного полета
Без лишних слов у цели года?
Откликнулся в тиши поэт,
Описывая безмятежность,
Таинственных времен безбрежность,
Любя безмерно белый свет,
Метафоры для лучшей связи,
Разлив ума и пыл фантазий.

Кастор.
Стоп, плутовское провиденье,
Любимицей больших утрат
Тебя считает и мгновенье,
И дали яростный набат.
Взвилась повозка, как виденье,
Судьбе готовя сновиденье.
Лишь негой запылал закат,
Стальной ход на лучистой воле,
Не чувствуя ни ран, ни боли,
Доплыл до девственных палат.
 
Катрей.
Пристроив дочь к богатому соседу,
С крутого берега на смутную волну
Смотрел с отрадою, ведя беседу
Про прибыль, про торговлю, про войну,
Взор устремив по солнечному следу
В неведомую дальнюю страну.
Беспечный рок, подслушав откровенье,
Послал ему с самим собой сраженье.

Квирин!
Какую уготовило  судьбу
Великому народу провиденье?
Издержки мифа, как в году мгновенье:
Равнение на светлую мольбу
И чистоту безоблачной страницы,
Надежду в складках золотой зарницы.

Кеик.
Познав стихий нагроможденье
Под рев неукротимых сил,
Подводной хляби изверженье,
Дух гордый птицею парил,
Не видя по беде скольженья:
Большого кораблекрушенья.
Рассерженной морской волной,
Преодолев напор людской,
Отбросив парусов громады,
Утюжил шторм сухой песок,
На дно отправив поплавок,
Неистово, отрады ради.
На сладкой тропке дождевой
Чириканье любви земной.

Кекроп.
Вдаваться трудно в чудеса рожденья,
В предвиденья пророческую мглу,
Известно точно, смелое движенье
На необъятном земляном валу.

Был добрый мир, вот ужас сотрясенья
И в центре зала, и в глухом углу,
Направо бил, налево без стесненья,
Сгорая до золы на злом балу.

Келей.
В безрадостной ночи ненастью слезы
Гостеприимство осушило вмиг,
Прогнав ветров суровые угрозы
И нудной измороси липкий лик.

На скатерти дары из скромной прозы,
Напитки, как лирический родник,
Растаяли в очах гостей морозы,
Сияющий взор сам собой возник.

Заколосились золотые нивы,
Склонились ниже к бурной речке ивы,
Вздохнула плодородная душа:

На неприметном месте храм священный,
В него заходит путник и блаженный,
Отрадный свет и добрый кров ища.

Кеней.
Как сладостны метаморфозы,
Читай, не отрывая глаз,
Свет упоенья, взор угрозы,
А в общем, жизненный алмаз.
Воинственное вдохновенье
Вело злость лютую в сраженье,
Услада легкой тишины,
Напор неистовой волны,
Не для таких, бьет сила гвозди,
Резвясь среди больших ветвей
С салютом каменных теней,
Порой наград срывая грозди.
В подземном сне кто разберет
Одежду задом наперед.

   Кентавры.
Греха протухшая начинка
На поле жизни, как тычинка,
Как злой неистовый сорняк,
С кровоподтеками синяк.

На пиршестве веселом зелье,
Оливы сочные,  варенье,
Во взоре яростный пожар
Смел дружелюбия нектар.

Лихая сеча длилась долго:
Герои, рать стального долга,
Рванулись на безумный пыл,
Круша передовую, тыл.

Попятилась, как раки, трусость,
Гоня прочь умственную узость
В седую каменную даль
Под облаков пушистых шаль.

  Кербер.
Общенье с алчным гневом вредно,
Ни смертным, ни бессмертным впрок
Конечно, не пойдет, победно
Герой бросает на песок
Зло: полудохлую собаку,
В теней мир стража, как рубаху.
Завыла солнечная явь
От ужаса, помчалось вплавь
Одностороннее движенье,
Рев, хаотичный ураган,
Летучий праздничный туман,
Покорной доли сновиденье.
Порядок должен быть везде:
В умах, в сердцах и на земле.

Керкион.
Дороги плутовские нити,
Рисуя щедро острова,
Злой одичалостью обвиты,
Как ярым сорняком трава.
Разбойничья душа здесь годы
Вела кровавые походы,
В сердца людей вселяя страх,
Взирающих на скорбный прах.
В смятении небесный кормчий
Качал уныло головой:
-Предупреждал тебя, герой
Уймет в сражении нрав волчий,
Остановив безумный пир,
Дав тишине привольной мир. -

    Кекропы.
Племя дерзких драчунов
Без разумных тормозов
Ринулось в бой небывалый:
С колкой пикой старый, малый.

Лихо двинувшись вперед
За свободный небосвод,
Угрожали зычным криком
И смешным задорным ликом.

Гость, умерив пылкий гнев,
На пучок травы присев,
Воздух выдавил вполсилы:
-До чего малютки милы. -

Керы.
Страшней стервятников, гиен
Земные кровопийцы мира
Любили смертоносный тлен,
Вкус лакомств с жизненного пира.
Печальный саван, скорбный гроб
Не отрезвлял безмозглый лоб.
Наслав на сушу наводненья,
Отважных ратей столкновенья,
Готовили лихой подвох:
Лишив небесный сонм терпенья,
Присев с богами на мгновенье,
Внесли в сердца переполох.
Гнев молнии от злобы парный
Утихомирил род коварный.

Кет.
Морского чудища движенье
В спокойной ледяной воде
Под пены легкое паренье,
Под косяков перемещенье,
Как остров на крутой волне.

Почти фольклорное творенье,
В унылой песенной молве,
В гигантской голубой гряде
Фонтаны мчались в наступленье,
А оказалось, вдаль, к себе.

 Кето.
Движенье волн однообразно
Катилось по планете праздно,
Злость, развернув  суда назад,
На небо устремила взгляд.

Не любят боги самовольность,
Раз дали водной шири вольность,
Не смеет червь вторгаться в власть,
На стороне пусть ищет сласть.

Стихия пятилась в испуге,
Забыв о службе и заслуге,
Безудержно шепча: "Прости,
Скользну в пучину по пути".

Кефал.
Смущая красотой природной
Живые небеса не раз,
Осенней ласковой погодой
Вдали от любопытных глаз
Охотник, распалив желанье,
Как будто сердце на свиданье,
Взирал на чудо в наготе
В рассветном серебре прозрачном
Со взглядом воспаленным, мрачным,
Спеша по гулкой чистоте.
Копье из глубины душевной
Наполнено печалью гневной.

Кефисс.
Тихоструйное  теченье,
Не тревожа мира тишь,
Не губя песка строенье,
Обогнув густой камыш,
Оказалось на свободе,
В волн лучистом хороводе.
Прыткое движенье сил,
Распугав лежалый ил,
Вдаль стремилось: с новым встреча.
Не боясь людской молвы,
Откровения души,
Речь о валуны калеча,
Выдало лихим ветрам:
Воды – это мирный храм.

Кибела.
Летел со свитой грозных духов
Эскорт богини в час лихой,
Сказал момент, какой порой,
Но память под пятою слухов.
 
Дал бог душе небес терпенье
С великой силою добра,
Так солнце дивное с утра
Несет бессмертное горенье.

Для непоседливой отрады
Разгульной оргии круги,
Как верная слуга, в пути
Спустилась, обновив наряды.

Кидиппа.
Вид опоздания унылый
Не может жрицы взор терпеть,
Как птицам сыновьям лететь,
Чтоб одолеть дорог путь милый.

Богиня на вершине кручи,
Внизу стальные облака,
Едва заметная река,
Бег дивных юношей могучих.

Сверкнули очи высшей воли:
Застыв, гранитный монумент,
Отобразив любви момент,
Поплыл в века в бессмертной роли.

Кизик.
В радушной бухте снова гости,
Уняв приветствие ветров,
Попарили с усладой кости,
Затеяв пиршество, врагов
Забыв, промчались сутки,
На скатерти пустые кубки,
Пора в путь, к новым берегам
По резвым голубым волнам.
Но подшутила ль непогода,
Иль неприятен пир богам,
По непорочным берегам
Бьет яро сильная порода:
Гостеприимная семья
В кровоточащих ранах вся.

Киклопы.
Земля от веса исполинов,
Жалея камни и песок,
Несмелого ручья поток,
В траве токующих павлинов,
Просела до подземных сливов.

Злость своенравного напора,
Агрессия, накал раздора,
Стан дикий довели до ссор,
Кричал разумный мир: "Позор!
Прочь великанов хищных свора!"

  Кикн.
Лебединой песни звуки,
Слава слушая, молчит,
Сколько недопетой муки
В вечность грустную летит.
Факел, взвившись, оборвался:
На синь звезд налюбовался
Или нет, кто даст ответ?
Вдаль гляжу по нити лет,
Где же в небесах обнова?
Светит добрый огонек,
Путь к созвездию далек,
Устремляю взор ввысь снова,
То ли подвиг, то ли блажь,
Стих, порыв души уважь.

Килик.
По воле зла дорога странствий,
Чужбины горькая земля,
Неплодородные поля,
Куда сбежал дух сладострастий.

Полет разбойничьей отваги
По глади голубых морей
На территории ничьей
Слагал невиданные саги.

И что же в них? Взглянуть позвольте:
Над нивами светила круг,
Был недруг, стал желанный друг,
Напитки, яства, булки, соль те.
 
Рассвет сиянием небрежным,
Прильнув к воздушной синеве,
К неброской на лугах траве,
Вплыл в дивный замок гостем нежным.

Кипарис.
Шел к водопою трепетный олень,
Минуя зарослей густую тень,
Желая утолить и жажды жженье,
И тишь найти, хотя бы на мгновенье.

Прекрасный перл на травах золотых:
Пытался описать картину стих,
Но бесполезна звуков чистых лира,
Взор ярче, краше у красы кумира.

Нежданный вихрь на девственный простор,
Нарушив сердца с сердцем разговор,
Сумятицу внес мощью разъяренной,
Беду в судьбу волною обнаженной.

По глади воздуха слеза одна
Скатилась прытко до земного дна,
Образовав зеленый куст вначале,
Приют для грусти и большой печали.

 Кирка.
В туманном море грозное волненье
Рвало шелка упругих парусов,
Остановив движенье на мгновенье,
На остров бросив горстку храбрецов,
С привольной воли доблестных послов.
Волшебнице но нраву гости с юга,
Гоня вдаль рать беспомощных голов,
Как снежный ком уверенная вьюга,
Заволновалась, бог послал на время друга.

Клелия.
Заложница скупой темницы,
Смотря на звезды за окном,
На вольные огни зарницы,
Как бы спала дремучим сном.
Гроза небес, лютуя люто,
Беды искусственное блюдо
Очистило, в край красоты
Умчалась томная натура,
Благодаря в пути Амура
И счастья прочные мосты.

 Клеобис.
Плечо к плечу два братских духа,
Преодолев душевный стыд,
Повозку, как клок легкий пуха,
Помчали вдаль: не стук копыт
Дорог тревожил покрывало,
Нить колеи, что  ввысь бежала,
А четкий след мужской стопы:
В оглоблях славные столпы.
Богов сонм полон восхищенья,
Приветив жрицу у себя,
Решил: «Высокая судьба
Заслуживает поощренья».
В ладони хлопнув раз и два -
В граните молодость жива.

Клеопатра.
Спешит египетская лань
В альков, в желанную усладу,
Скомкав приветливую ткань,
Не то: "Пойду-ка лучше к саду".
Неистовствуя, злой прибой
Готов накрыть пирс с головой,
Возвышенное вдохновенье,
Дум сладострастное паренье.
Минуты замерли в часах,
Яд чудодейственный к услугам
Доверен искренним подругам
С печалью в пламенных очах.
Алел закат, луны виденье:
В великой грусти сновиденье.

Климена.
Детей богатый урожай
Дарило лоно материнства,
Приветливая ночь, считай
Порыв сердечного единства.
В стручке давно созрел горох,
Открыл: большой переполох,
Но каждый жаждет, ласки, света,
Любви, душевного привета,
Мечты и что-нибудь еще,
Пусть озорного беспредела,
Родства из ближнего удела,
Чтоб было сладко горячо.
Судьба порой, как круг светила,
То светит, то в пути застыла.
 
Клио.
Во вдохновенном росчерке пера
Элегии печальная строка
С гармонией эпических воззрений,
Душевных и сердечных повелений.
В путь, одухотворенная река,
Да не устанет чуткая рука
Описывать высокие мгновенья,
Действительности смутные волненья.
 
Клитеместра.
Зачем ум породил злодейство?
Зачем с неверностью в родстве?
Зачем обмануто семейство?
Зачем дух, словно в колдовстве?
Зачем в печали пир заздравный?
Зачем меч в беге озорном?
Зачем закат судьбы бесславный?
Зачем объята совесть сном?
Зачем порог запятнан кровью?
Зачем свет с черною волной?
Зачем не названа свекровью?
Зачем позор над головой?

Клитий.
Колосс лукавый на арене,
Играя радостно с бедой
Бойцовской силой удалой,
Был в сладострастной вольной пене.

Как раскаленное железо
Кидался яро на удар,
Любя у жертвы смертный пар,
Конечностей срез для протеза.

Вбив в землю зло, как столб гигантский,
Герой, расправив силу плеч,
Вонзив умело в ножны меч,
В речах союз возвысил братский.

Клития.
Воздушной нежности сиянье,
Вобрав в себя лучей накал,
Увидело любови слиянье,
Сердец счастливых идеал.
Яд ревности в небесной гуще,
Чем ниже плыл, тем злился пуще,
Мечтая смять с лица травы
Улыбку сонной головы.
Окутана земля печалью,
Последний вздох из нежных уст,
Прощальная услада чувств
Скользили над лучистой далью.
Подсолнечник воздел глаза:
Влюбленность осуждать нельзя.

Кодр.
Как подвиг лучше вам подать?
Не яства, не удачи лавры,
Не легкокрылые литавры,
А смотришь, может дрожь продрать.

Со словом долгая возня,
Летит пророчество по суше,
Как разговор ветров и стужи,
Не окликай его, нельзя.

Мне по душе живая прыть,
Дозор прекрасного светила,
Эгоистическая сила
Решила за моря уплыть.

Предвиденья большой талант
Легко воздвиг роскошный город,
Века идут, он свеж и молод,
Как кольца праздничных гирлянд.

Кой.
Дух не доволен переделом
Магических небесных сфер,
Неторопливо, между делом,
В отважной схватке пионер
С титаном, неразлучным другом,
Таким же хватким и упругим,
С высоких лучезарных круч
Громил гряду пугливых туч.
Богам наскучили утехи
Бездушной силы без добра,
Раздвинув в бездну вход с утра,
Столкнули алчные доспехи.
Скала дрожала, как вулкан,
Спи, неразумный великан.
 
Кокал.
Гремят торжественно фанфары,
На тропах мягкие ковры,
Садов роскошные дары,
Лучистые огни, как фары,
Загадочные тары бары.

В зеркальной ванной струй потоки,
Незримой хитрости уроки,
Отдав шипящий  кипяток,
Забрызгав плиты, потолок,
Отхлынули в пустые стоки.

Наутро голос взмыл печальный,
Уняв тягучую слезу,
Сирены знали, что росу:
-Гость благородный терем спальный
Не посетил, скорбь в час прощальный. -

Процессии унылой чувства,
Спокойный грустный ритуал
В подземный мир прах провожал,
Явив большой талант искусства,
Навеки спрятав злобы буйство.

Конкордия.
Как веселит народ сноровка,
Успех на пышных торжествах,
В бой ринулся удар, веревка,
Пир смолк, а распрей взмыл размах.
Порока дикая порода
Дышать не может без похода,
Чтоб не попрать свободы честь,
В мир не подбросив ловко лесть.
Безумьем распаленной стычке
Привиделся согласья флаг,
Как будто лучезарный маг
Лил фокусов свет по привычке.
Умывшись, просветленный ум
Не мог бить правду наобум.

  Копрей.
Тень жалкая при царском троне,
Прислуживая много лет,
Целуя стертый блеск попоне,
Коня объезженного след,
Приказы оглашал учтиво.
Герой, как огненное диво,
Уместной злостью запылал,
Прощай, уютная равнина,
Пещеры ждет тебя картина:
Ты долго подлость лобызал.

Кора.
Обидевшись на славных зодчих,
Ваявших статуи богов,
Отвагой наполняя очи,
Стан силой бравых молодцов,
Явились девы в мастерскую,
Хваля материю земную,
И между делом, невзначай,
Подняли у одежды край.
Захлопали глаза от страсти,
Подобной неги не сыскать,
Не стали новым чувствам лгать:
-Все сделаем, что в нашей власти.-
Пленительной услады торс
Навечно в грозный базис врос.

Корибанты.
Окутана таинственным покровом
Зачатия божественная суть,
Одно известно, что коварным роком
Порою заливают светлый путь.

Луна сегодня в бархате бордовом,
Решив на пиршество небес взглянуть,
Песнь вековую тихо затянуть,
Увидело, что вирус в платье новом.
 
Не одобряя грязный сток речей,
Шум диких оргий в тишине ничьей,
Обильно осветила мрамор храма.
 
Среди колонн под тенью золотой,
Печально догорал очаг большой,
В объятьях сора затхлого и хлама.

Кориолан.
Над самолюбием сгустились тучи,
Послав душе неистовый укор,
Но дремлет взор слепой, как выступ кручи,
Любя земли немереный простор,
Отваги с честью славный договор.
Не все в порядке в городском квартале,
Мать, бросив на пол головной убор,
Спешит на помощь в лучезарной стали,    
Неся меч грозный на весу по спящей дали.

Коронида.
Томительная горечь ожиданья,
Когда клин белоснежных облаков,
Устав от лучезарного сиянья,
Отрадно поплывет под звездный кров,
Призвав луны безликой обаянье
И сладостную тень, в шатре дубов
С возлюбленным желанное свиданье,
С созревшим целомудрием прощанье.

 Креонт.
Не раз, не два царь наяву
Работы тонкой диадему,
Как золотую синеву,
Держал, но будем ближе к делу:
Кудесница с огнем в очах
Внесла большой поднос в шелках
С поклоном чинно, величаво,
Глядя таинственно направо,
На платье, легкую фату,
Остановившись на мгновенье,
Чтоб безупречное творенье
Не потеряло чистоту:
Зло ядовитого пожара
Разъело часть земного шара.

 Кретей.
Мила земная благодать,
Когда краеугольный камень,
Свободно можно забивать,
Переборов сердечный пламень.
На страже интересов дня
Светило дивного огня,
Бойницы злые в мощных стенах,
Атлетов сила на аренах,
Богатство ярмарки порой,
Торговли честные законы,
Купцов учтивые поклоны,
Радушия простого рой.
Былое – город, что же ныне?
Большой сугроб на прочной льдине.

 Креуса.
Элегия в большой печали,
Исторгнув недопетый звук,
Как делает пролог вначале,
Строфу избавила от мук.
Дух мести злобой наливаясь,
Победой горькой наслаждаясь,
На нежный свадебный наряд
С отрадой выливает яд.
Душа от боли извивалась,
Прося участия друзей,
Спасение рукой своей
Маня, пожаром заливалась.
Упало счастье девы ниц,
Родив тьму новых небылиц.

Кронос.
Вкусив смак беспредельной власти,
Душе приятный, дорогой,
Плыл по течению к напасти,
Бросая грозно синевой,
В проступки неба: знало время,
Что необузданное бремя
Низвергнет пламенный боец
С дружиной мужественной, бравой,
Окутанной бессмертной славой,
Махнув огнем: Прощай, скопец".
 
    Ксанф.
Пророчества мед на устах
В доступных ледяных словах,
Остановившись на мгновенье,
Разлился злобой столкновенья.
Доспехов одичалый ряд,
Руби, и режь, и бей подряд,
До праздничного пораженья:
Ни пяди отдавать нельзя,
Пусть лопнут недругов глаза,
Меч в глотку и в печенку жженье.

Ксуф.
Звено большого созиданья,
Преодолев порыв дерзанья,
Сказало миру: " Вот вам царь,
Премудрый, щедрый государь".

Внимало племя назиданья:
-Не обойтись без наказанья,
По справедливости, как встарь,
Кладу устав в заветный ларь.-

Прекрасна синева сиянья,
Так сила славного призванья
Похожа на большой фонарь,
Расплавивший чудес янтарь.

   Куреты.
Есть место, выбранное ветром,
А есть лучистою звездой,
С одной единственною верой,
Богами выбранной судьбой.

Гость именитый на лужайке,
Любя под утро вал морской,
Бежал по круче в птичьей стайке,
Как дивной суши рулевой.

Ни горных демонов шипенье,
Ни их веселый хоровод,
Не отвлекал ума кипенье:
-Умчусь в желанный небосвод".


              - Л –
Лабдак!
Летя, как пух ветров в поход,
Азартный чести ловкий ход
Был предрешен лихой атакой.
Душа в сраженье новичок,
Анфас взглянув на пятачок,
Казнила сердце адской дракой.

Лаверна.
От прибыли душа в волненье,
Из щедрых закромов луны
Дары явились на мгновенье.

Искусства честного творенье,
Ряды товарами полны:
От прибыли душа в волненье.

Сковав неистово терпенье,
Как холодом порыв волны,
Дары явились на мгновенье.

Удачи ль дивное паренье,
Иль манна с горней вышины:
От прибыли душа в волненье.

Любя обычное везенье,
Монеты из земной казны,
Дары явились на мгновенье.

Подъем бывает, потрясенье,
Все уплывает, словно сны:
От прибыли душа в волненье,

Дары явились на мгновенье.

Лавиния.
Резвясь, прелестная малютка
Вниманье привлекла отца,
На ум пришла лихая шутка:
-Дождаться в дом мне б храбреца
И выдам замуж дочь по-царски. -
Шло время, стук в портал по-барски
Огромный пробудил дворец:
Вошел в зал статный молодец.
Ночь долгую проговорили,
Политика, война не в счет,
У грозной власти свой расчет,
Попировали и решили:
-Наутро свадьбу затевать,
Чету в путь дальний провожать. -

 Ладон.
За службу верную, за рвенье
Полезным быть, лукавый взор,
Беды предвидя наступленье,
Шел яростно в дневной дозор.

Садов лучистое паренье
Безоблачно, ни гость, ни вор
Не видел чуда ослепленья:
Везде услады легкий хор.

Тень золотая на мгновенье
Упала на роскошный двор,
Под кроной прыткое виденье
Хватало яблоки, как сор.

Дракон в рассветном упоенье
Не осознал еще позор,
Но нюх, почувствовав волненье,
Послал глазам небес укор.

 Лай.
Пророчество удавкой зла
Сдавило царское терпенье,
Оставив мирные дела,
О сыне долгое моленье.
Светила негой синева,
От дум распухла голова:
Стучалось в сердце увяданье,
Зовя прощальное свиданье.
Повозка смерти на ходу
Неслась по колее к равнине,
Нездешний гость по середине
Шагал печали на беду:
Не думая, удар отвесил,
Царь бездыханный ноги свесил.

 Лакедемон.
Кусок отменный, с жирной сушей,
Что боги держат для себя,
Подробней, с лугом, с водной лужей,
Взяла в долг бурная судьба.
У Спарты грозные потомки,
На спину водрузив котомки,
Взяв с радостью мораль и честь,
Убив в сердцах и ложь, и лесть,
Ввязались мужественно в драку:
Мечей и доблести накал,
Напора бешеный оскал
Вливались в ярую атаку.
Взвилась вперед литая сталь
За землю предков, неба даль.

 Ламия.
Подземной тени разве сладко
Услышать жуткий приговор?
Ее ль вина, что сердце падко
На чувств учтивый разговор?
У ветреного дня причуды,
Не дай бог вирусы простуды,
Бывает и сильней чума:
Голодная утроба стонет,
От ярости в пучину тонет,
Есть от чего сойти с ума.

Лаодамант.
У дружелюбного причала
С волною в пенных кружевах
Гостей процессия встречала,
Неся дары добра в руках.
Премудрый Одиссей радушье
Приняв легко за простодушье,
Хвалил хозяина за честь,
Оказанную в дивном крае,
Поведав о злорадном рае,
Где применял и меч, и лесть.

Лаодамия.
У чувства множество сердец,
Но больше ярких брызг желанья,
Любви пыл измотав в конец,
Ждала заветного признанья.
От галактических колец
Примчался импульс наконец:
Грядет чудесное свиданье,
Страсть доведя до обожанья.
Кто он, отважный молодец?
Обречена мысль на страданье,
Без прегрешения слиянья
Не может быть, один конец:
Остаться в жизни нелюбимой,
Скупыми взглядами гонимой.

Лаокоон.
Теснее грозного каната,
Объятий изумрудных лоз
Легла змеиная кантата               
На тишину застывших поз.
Пророческие предсказанья,
Как звук трубы для наказанья,
Полились из премудрых уст,
Навеки замерев, дол пуст,
Слух будоражил скрип копыта,
Огромных каменных колес,
Куда конь деревянный врос,
Где доблесть ярая закрыта.
На душах цепи от ворот:
Великой схватки поворот.

Лаомедонт.
Скрывая удалью коварство
И вероломства ярый взор,
Скользнув, как тень, в чужое царство,
Как ветром занесенный сор,
Пришит порочностью к бесчестью.
Шаги кукушки по предплечью
Сразил под утро божий гнев,
На тучу грозную присев.
Храбрец решился на поступок,
Очистив попранную честь,
Стальное мужество и лесть
Отважно бросив на приступок.
За неприветливым холмом
Сиял недолго грозный дом.

Лапифы.
У справедливого причала
Стол свадебный сзывал на пир,
Привольно музыка звучала,
Казалось, вечно будет мир.
В пылу горячего веселья
Разбавило кровь злое зелье,
Ожесточив друзей сердца
До судьбоносного конца.
Летели ввысь бокалы, стулья,
Крик, варварские кулаки,
Стальные зубы и клыки,
Что испугался рой из улья.
Герои двинулись стеной,
Был завершен победой бой.

Лары.
Хранители жилищ убогих
И с башней огненных бойниц
У очага на полках строгих,
Как изваянье дивных птиц,
Стояли с ангельским укором
Кому? Чему? Простым узором
Лелея старых, молодых,
Как покровители живых.
Как добрые друзья прижились,
Любя хозяйственный уют,
Где синь божественную ждут
На праздник в гости, звуки лились,
Зовя наездников в буран
И путников из добрых стран.

Латин.
Да здравствуют роскошные угодья,
В бескрайней долготе унылый дол,
На месте избранном коней поводья,
И власти кресло, что зовут престол.
Накрытый яствами огромный стол
В прожорливый камин бросал поленья
И знал: он на земле богов посол,
Исполнят слуги вздор и повеленья,
С клинком и без него, пусть даже на мгновенье.

Лаэрт.
Иметь детей большая честь,
Достойных на века тем паче,
У сына подвигов не счесть,
Достоинству не жить иначе.
Вот справедливость на волне
Плывет к неистовой войне,
Смотря на молнию удачи,
С надеждой, враг получит сдачу.
О важном гордый дух мечтал,
Чтоб на большом родном причале,
Отбросив грустные печали,
Взор любящий его встречал.
Но на пути предстал отец,
И пал к больным стопам храбрец.

 Леандр.
Заснеженное облако с дождем
Обычным неприметным хмурым днем,
Как ястреб ринулось на пик утеса,
Хватая пламя счастья из-под носа.

Погас пугливо лучезарный свет,
Пустив на дно морское чувств привет,
Что посылал влюбленным ежедневно
Таинственной мелодией напевно.

Убитой страсти грустно на песке,
На ледяном забытом островке,
Сказать об этом рвется послесловье,
Но заливают слезы волн безмолвье.

 Левкипп.
Неповторимость красоты,
Влечет, как дивное светило,
В поре невинной чистоты
Все человеческое мило.
Шло обрученье, дивных дев,
Уносит вихрь, отец, как лев,
Метнул стрелу обид вдогонку,
Устроив хищной силе гонку,
Рванув за тридевять земель,
Смотреть на честный поединок,
На бой телесных невидимок,
Что съела лютая метель.
Зло принесли в душе пожары,
Слепая удаль, бед нектары.

Леда.
Дуб в неба роскошь врос ветвями,
Отбросив сладостную тень,
По чистой наготе крылами
Вел лебедь, закрывая день.
Зачем землянка дивной птице?
Минуло время, на зарнице,
Блаженство страсти отгорев,
Как облако, как лютый лев,
Умчалось в пышные покои,
Где вечного сиянья трель,
Светила пылкая свирель,
За пиром славные герои.
Смущенно взмыл лучистый взор,
Ища божественный узор.

Лемуры.
В неведомом и мрачном мире,
Унылый перейдя порог,
Забудь о сладострастном пире,
Устав подземный мил, но строг.
А на земле, в подлунном царстве,
Всегда в изысканном убранстве,
Божественная благодать,
Точнее, фокусы с законом
На основании законном,
Что завтра, можно угадать.

 Лестригоны.
Представьте, камень вместо сердца,
Не нервы, а стальной канат,
Молчите звуки, не до скерцо.

Попятился назад закат,
Увидев каннибалов взоры,
Как лужу крови в коже лат.

Не веселили туч узоры,
Природы яркий палисад,
На суше из костров дозоры.

Где вертело, там сущий ад,
Погнать бы варваров за море
Герой непобедимый рад.

Узнали мореходы горе,
Кляня гигантов на пути,
Был бой, затихли беды вскоре.

 Лета.
Картина дня: по водной глади
Сгибая спину, как стручок,
В унылой лодке, службы ради,
Плыл всем известный старичок.
Везя не суд бессмертных души
С морского вала, с тихой суши
Бросал взор мельком: прах весь род,
Вдаль отпуская, свой черед,
Минуя скорбный час, веселье,
Ждал, алчные грехи,
Бросая глубже в сердца мхи,
Мечтая лишь о сновиденье.
Наутро прочных весел всплеск
Под досок скрип и днища треск.

Лето.
Блуждая вольно, как пастушка,
По завязи душистых трав,
Прислушалась, кричит кукушка,
Даря судьбы с годами сплав.
У женской чести две морали,
Нельзя и можно: выбирали
Одну для девы небеса:
По целомудрию коса
Спадала, удивляя долы,
Богов сластолюбивых взор,
Земной величественный двор,
Смотря на легкие подолы.
Плавучий остров на воде
Узнал о роковой беде.

  Либер.
В венке из золотой пшеницы,
Не испугавшись ни дождя,
Ни лика пламенной зарницы,
Увидела земля вождя
На благородном плодородье,
Со скромным именем угодье.
Блуждал взор по красе лозы,
По пухленькому винограду,
Предвидя стол, вина отраду
И пляску тел, сродни грозы.

 Либертас.
Насытив благородный разум
Духовной пищей, споры сразу
Утихомирила: «Терпи,
Чтоб не сойти с земной тропы».

Взор мирно плыл то вверх, то вниз,
Любя прибрежный нежный бриз,
Воды учтивое движенье
И жизни быстрое мгновенье.

В пути-дороге хаос выл,
С зажженной спичкой в небо взмыв,
Обуглив грешные просторы,
И стук сердец, и разговоры.

Ликаон.
Зачем испытывать терпенье?
Зачем с кощунством заодно?
Зачем со злом пересеченье?
Зачем в душе гнилое дно?
Зачем от правды отреченье?
Зачем в огне беды окно?
Зачем хвастливых звуков пенье?
Зачем на скатерти вино?
Зачем коварное горенье?
Зачем мгновенью все равно?
Зачем в опале поселенье?
Зачем родимое пятно?
Зачем в опасности боренье?
Зачем в слезах веретено?

 Ликомед.
В дворцовой зелени прохлада,
Ветвей изнеженных нектар,
Воздушных арок анфилада,
Восторженного солнца жар.
Вблизи густого водопада
Веселых птиц большой базар,
Велеречивость камнепада,
Великолепия азарт.
Весенняя в ночи лампада,
Вина природы - дивный март,
Волнительных свобод отрада,
Влюбленность, ликованье чар.
В чудесной грозди винограда
Волшебный золотой фонарь -
Вещь с ревностного маскарада.
Война, прощай, и боль, и гарь,
Враждебные мечи распада,
Ветров изнеженных удар,
Взрыв огнеметного раската,
Вернулся мир, как жизни дар.

Ликург.
Не спорь с богами, бесполезно,
Устав вселенский почитай,
Самовлюбленной власти лестно
Узнать, небес опека - рай.
Иной по взглядам царь свободный,
Порок греховный, как брат сводный,
Вошел в великолепный дом,
Устроив дерзостный содом,
Пыл оргий в голубом теченье.
Нежданно грянул ярый гром,
Объятый обморочным сном,
Пловец молился о спасенье.
У милости кнут в вышине
Вбивал покорность по спине.

Лин.
Трагедии излюбленный зачин
Прекрасен: молодости увяданье,
С горящими светилами прощанье,
Не добежав до золотых седин.

Кто над фортуной властной властелин,
Тому покорно стойкое желанье,
За робкой встречей пылкое свиданье
И даже судьбоносный серпантин.

Не все так просто наяву, однажды,
Войти пытаясь в реку жизни дважды,
Не усмотрел беду в сиянье дня.

Голодным псам в обители лесистой
Ласкал слух шорох на опушке мшистой,
Вообразить не трудно, с кем возня.
 
Линк.
Желанием с дырою решето,
Как не крути, наполнить невозможно,
Лучистой ночью зависть осторожно
Меч хищный подняла, взбурлив, пшено,
Пшеница, рожь, гречиха, просо
Свободной вольной волею без спроса
Потопом полились на алчный взор,
Насыпав семя выше звездных гор.
Умчалась рысь пугливая за реку,
Не подобает славу человеку
Присваивать, чужой почет любя,
Честь доблестную навсегда губя.

Линкей.
Не знают чудеса предела,
Смотря на грубый пласт земли,
Дар зоркости со знаньем дела
Описывал веков слои.

В очах особое сиянье,
Горящий для добра маяк,
За справедливость наступленье
Без алчных кровяных атак.

Резвясь, порою ради шутки
Звал соплеменников на бой
С прилежной мирною волной,
Озвучивая прибаутки.

Литы.
-Ау, сестра, в прозрачном свете
Мы заблудились, просто срам. -
Просьб отголосок в чудном лете
Почудился однажды нам.
Обман в обнимку с заблужденьем,
Невидимые, с наслажденьем,
Вершили грустные дела,
Расставив, как капканы, чары:
Так поступали янычары,
Держа скорбь бед за удила.
 
      Лих.
В пути усердье бегуна 
Подталкивал игривый ветер,
Как искрометная волна.
 
Отправила хитон жена
С тепла груди на лютый север,
В пути усердье бегуна. 

Сидя часами у окна
Испепелила пышный клевер,
Как искрометная волна.
 
Обмана злая пелена
Плела дары из смертных петель,
В пути усердье бегуна.

От яда никнет седина,
На телесах горящий пепел,
Как искрометная волна.

Не одолеть таран огня,
Вращающего скорбный вертел:
В пути усердье бегуна,

Как искрометная волна.

Лукреция.
Свет безупречной чистоты
С неповторимым чувством долга,
Как проявленье красоты,
Не возвеличивай, мысль, долго.
Жестокосердие пришло
И грязью негу залило,
Безукоризненная верность,
Морально-нравственная честность
Подпалена растленным злом
В обличии земного друга,
Пришедшего с родного луга
Обычным лучезарным днем.
Завяло сердце благородства,
Мир вечный плачет от сиротства.

Луна.
Обворожительный огонь,
С тобой поговорить позволь,
Притягивая взор отрадный,
Бываешь будничным, парадным.
Любуясь девственной волной
С неугасимою судьбой,
Слежу за золотым теченьем
С неповторимым увлеченьем.
Доверчиво смотря на нас,
Обратный глянец про запас
Оставил для достойной эры,
Для подвигов и чудной веры.

Люцина.
Порочная беда в дороге,
Узнав, как тешится мороз,
Как бьет жара, как люди строги,
Ослепла от горючих слез.
Припомнив свет у изголовья,
Любви отрадные условья,
Помчалась по тропе босой,
Миг сладострастия с собой
Забрав, душистость лунной ночи,
Подушку из примятых трав,
Шепнув бессвязно: "Ты был прав", -
С усладою смежила очи.
В пеленках ветра иль дождя
Мир грешный пестовал дитя.

 Люцифер.
Гордыни свет неугасимый
Пылая лучезарным днем,
Стал для богов невыносимым:
-Пора разделаться с огнем,
Вобравшим дивное паренье,
Забыв про пылкое горенье. -
Гром грянул, огненной дугой,
Спалив запас душевный свой,
Без злобы, в виде черной розы
Скатился грешный ангел в тьму,
Так быть, не одному ему
Отлились вышины угрозы.
Нрав непокорный укроти,
Со светлой силой будь в пути.

              - М –
Май.
Великий дух не ведал и не думал,
Что станет покровителем весны,
Небесный свод, задумавшись, продумал,
Кому разить дремучей силы сны,
Дарить сиянье дивной новизны
В сообществе с ликующим светилом
На гребнях изворотливой волны
С цветущим лугом, с золотым настилом,
Чтоб площади покрылись пестрым переливом.
 
Майя.
Истории, каких не сосчитать,
Жрец мудрый толковал неоднозначно:
-Любовный яд нам можно принимать,
И намекнул слегка, полупрозрачно,
Что за поступки надо отвечать,
И год, и время выбирать удачно,
Не думать о фортуне ловкой мрачно,
Порок не дай бог ночью повстречать. -
Младенец встрече с дивным солнцем рад,
Дни миновали, вестник, бросив взгляд
На синеву, легко спешил к торговцам.
Мать, поменяв на праздничный наряд
Простые нити, в тишине плеяд
Счастливый смех пускала вниз по косам.
 
Макария.
Дитя, рожденное в любви
В дворцовой мраморной палате,
Бежало вдаль, где соловьи,
Где звезды льются на закате.
Беда пришла издалека,
Вокруг кровавая река:
Остановить земную пытку,
Как подвиг, дивную попытку
Решив попробовать, как встарь,
Предотвратив огонь бойницы,
Вспорхнув ввысь силой дивной птицы,
Костьми лечь молча на алтарь.
Зазеленели всходы в поле
На непорочной вольной воле.
 
 Мания.
Сбежав от общества в пустыню,
Не в ту, где жаркие пески,
На одичалый пласт с полынью,
Подальше от земной тоски,
Дух клял до умопомраченья
Души роскошные теченья,
Напев веселый, хоровод.
Но сломан злом громоотвод:
Непредсказуемость проступков
Дал, видимо, сердечный сбой,
За любованием собой
Идет ряд дерзостных поступков.
Вулкан и тот не так сердит,
Как ненасытной страсти вид.
   
Манто.
В неброском скромном одеянье,
Отдав поклон родной земле,
Чтя материнское призванье,
Как смысл жизни в той стране,
Где родилась, подружек вместе
На самом освещенном месте
Днем собрала: «Отраду дум,
Нектар души, наш женский ум
От жертвенного покрывала
Мы с чистым сердцем воздадим,
Богиню поблагодарим,
Что нам покров любви давала".
Взывая к гордости одной,
Предчувствовала гнев большой.

  Маны.
У страха велики глаза:
Никто не хочет к мертвым предкам
Посыпаться вниз, как роса,
До срока спать в просторе едком.
Попала жизнь под молот бед,
И к милым духам ровный след
Ведет в далекий край, безвестный.
Душа считает, там есть рай,
А скептик скажет: "Ад, - прощай,
Веселый ветерок окрестный".
Напрасны просьбы и поклон,
Подходит час, и прах - рулон.

Марпесса.
Как можно сравнивать свободу
И чувство искренней любви,
Два полюса страстей, я оду
Просила вдаль гнать тень тоски.
На сцене жизни пыл блаженства,
Как без него, из совершенства
Рождается земной успех:
В стыдливом непорочном взоре
Мораль в таинственном дозоре
До времени одна для всех.
 
Марс.
Гудение знамен победных,
Гарцуют конные полки,
Год шел в атаках безответных,
Глядя на ржавые штыки.
Гнев Марса выплеснут на поле,
Глаза, вобрав огня копье,
Гуляли по солдатской доле,
Громя стальное бытие.
Губительное столкновенье,
Гадая по песку мечом,
Галлюцинации виденье
Гнать ринулось лихим бичом.
Галантный окрик наступленья,
Гастролям пожелав удач,
Глагол довел до исступленья,
Глотнув в бою сердец кумач.
 
Марсий.
               О страшное, невиданное горе:
               Прогневали мы бога, согрешили.
                А.С.Пушкин.
О страшное, невиданное горе:
Гордыня сладкозвучною струной
Отрадно упивалась на просторе,
На шелковистом непорочном поле,
Не видя бед печальных пред собой.

-Прогневали мы бога, согрешили, -
Вещал от страха безупречный звук, -
Не обойтись теперь без лютых мук. -
Ветра ужасный слух вдаль потащили,
Друзья не скоро слезы осушили.

 Махаон!
-Минута вечности дороже,
Альпийской принимай экстракт, -
Хрипел со знанием дел строже
Азартный практик эскулап,
Орудуя смекалкой мудрой,
Неся покой душе под утро.

Мегапент.
Для дружбы и печаль, и радость
Едины разом для двоих,
Не любит состязанье слабость,
Подай азарт, трибуны крик.
Рок, стиснув пальцы-невидимки,
Диск бросил бедам на поминки,
Сразив достойного вождя,
Как будто лезвием ножа.
Недолго  думая, приятель
Задачу разрешил легко,
Кладя длань нежно на плечо:
-Возьми мой трон, ты обладатель
Теперь добра моей земли,
А я твоей, вперед смотри. -

Медея.
Волшебные деяния в азарте,
Глядя в упор на неба берега,
Всегда для самовластных чар на старте.

Блуждал взор по простору, как по карте,
Но сердцу мало суши, дай моря:
Волшебные деяния в азарте.

Любовная зарница в светлом марте,
Заката золотая маята
Всегда для самовластных чар на старте.

Учение прошел дух не на парте,
Присмотришься, там знаков вороха:
Волшебные деяния в азарте,

Искать напрасно тайну в смутной смальте,
И ревность, и гордыни красота
Всегда для самовластных чар на старте.

Таких сцен не придумать и в театре,
Поругана злым ядом чистота:
Волшебные деяния в азарте

Всегда для самовластных чар на старте.

Медонт.
Пословиц смутный смысл душе понятен,
С богатым не судись, как с сильным злом,
Схитрит судьба, слог истины невнятен,
Не объясняйся бурным языком,
Забыв, что в жизни много черных пятен.
Пора взмахнуть, хотя б одним крылом
И полететь, глашатай в мире знатен:
Бездарно гаснет лучезарный день,
Наводит ловко ложь тень на плетень.

Медуза.
Кто испытал фатальный  ужас
В паническом капкане бед,
Тот, позабыв, как злится стужа,
Как льется лучезарный свет,
Бежал лихим ветрам навстречу
И падал замертво, я встречу
С коварной алчной головой
Не опишу строкой одной,
Не дай бог прыснет гневным ядом,
Залив и доблестный булат,
И кто на ярость вперил взгляд,
И кто стоял безвинно рядом.
Давно нет зла, но слух гласит:
Змеиный выводок шипит.

Мезавлий.
Журчащий смех от наслажденья
В привольном воздухе витал,
Чужое дивное мгновенье
Раб краем взора увидал,
Что есть совсем иная доля,
Свободная ромашка с поля
И та счастливее его:
Он тень владыки своего.
Таская бремя злые сутки,
Моля о радости судьбу,
Чтоб одному не спать в гробу,
Пригрел в своей лачуге чутко
Печаль, сильней больной души,
Доверив дух глухой глуши.

Меламп.
Дар добродетели присущ не многим,
Кто обладает им - свет дорогой,
Как слезы жизни к бедным и убогим.

Печаль, узнав корысти путь земной,
Смотрела на проступки без укора,
Без грешных дум не может род людской.

Вот взять хотя бы тетиву раздора,
Летит неведомо куда стрела,
Остановившись у столба позора.

Чудесное случаются дела,
Но волшебство всегда без пониманья,
То с опозданием, то тьма взяла.

Не отыскать у смысла прорицанья,
За три версты целителя слова,
Похожие на райские свиданья.

В долине мира, словно острова,
Дворцы  невиданного государства,
На троне светозарный голова.

Меланипп.
У чести есть земное вдохновенье,
Смотря на страшный рукопашный бой,
На реки крови, трудное решенье
Смогла принять: остановить злой рой.

Агонии то взлеты, то паденье,
Но не смолкает совести настрой,
У храбрости в груди свой часовой,
Хранящий в честном сердце милосердье.

Медаль войны с обратной  стороны
Во время полуночной тишины
Похожа на рубец ужасной раны.

Пугается недремлющий закон:
-Я прописал вам рай, здесь адский стон,
Какой не знали в лютой схватке страны. -

Меланиппа.
Посмела бы смерть бросить вызов
Герою из героев? - нет,
А дева, словно лунный свет,
Не лишена пустых капризов.

Души созревшая стихия
В отважных действиях ловка,
Как философская строка,
Как риторическая хрия.

За черной полосой заката
Встает рассвета ясный луч,
Приветствуя с небесных круч
Бой смелый вольного набата.

Царице грустно, пир горою
Отвлек внимание на миг,
У щедрой власти добрый лик
С морщиной строгою порою.

Меланфий.
Менять хозяина собаке
Не суждено, а злобный раб
Во время кровожадной драки
Лизать врагам подметки рад.

Калиф на час в душе изменник,
Юля, беде поклоны бьет,
И за здоровье сильных пьет,
Как непорочный соплеменник.

Царь не стерпел шута под боком,
Услужливый лук чуя цель,
Как солнце ласковый апрель,
Следил за хитроумным оком.

Бродячей своре на второе
Достались смачные куски,
За точность, господи, прости,
Встарь совершалось и такое.

Мелеагр.
Прозрачным утром в чаше леса
Под пенье ласковых ветров
Без шороха шагов, без стресса
Катилась жизнь седых веков.
Скрипели сучья учащенно,
Стучало время изможденно,
Смотря на ярый пыл копья,
На крик охотников: "Ничья!"
Мелькали кубки на пирушке,
Лукавой смерти атрибут,
Когда дух в неге, тут как тут
Свивает взрослые игрушки.
Меч не хотел бой принимать,
Но не посмел обидеть мать.
 
Меликерт.
Судьба  поставила роскошный трон,
Доверив часовым небес знамена,
У крыльев солнца выпросив поклон,
Послав по нотам свет: пришла ль горгона,
Ударила ль гроза, безумца стон
Летел по необузданной стихии,
Прося о помощи, со всех сторон
Бессмертие из светозарной сини
Несла учтиво рать упругих волн.

Мемнон.
Прекрасны разума палаты,
Боготворящие и мощь,
И непокорные булаты,
День лучезарный, злую ночь.
Поступкам славным оправданье
Укрыло гордое преданье:
На поле два могучих льва
С кровоточащей в сердце раной
Столкнулись лбами в битве правой,
Верша достойные дела.

  Менелай.
В груди поруганная честь
Не битвой в поле, злым коварством,
Во сне с мечом явилась месть
И стала пред незримым царством.
Восстали мира паруса,
Что отшатнулись небеса,
Смотря на справедливость страсти,
На попранные злом напасти.
С морской волной летят года,
Перешагнув судьбы беспечность,
Неосмотрительную вечность,
Как слезы горя в никуда:
На башне звезды или очи
Для сладострастных многоточий.

Менесфей.
Предвидение славной битвы
На колесницах и пешком
С остервенением молитвы,
Рассудок посетив тайком,
Томило грозного стратега.
Прибрежной кромке не до смеха:
Атакой пыл руководил,
Песок отвагой ворошил.
Искусство доблестного боя,
Когда в сраженье горячо,
А рядом верное плечо,
Показывал героям стоя:
-У тактики свои ходы,
Сомкните храбрые ряды. -

Менетий.
Лелея дорого сына,
Как осень винограда кисть,
От грома ярых битв не скис,
Шепча: "Во власти властелина
Судьбы кровавая пучина".

Не споря с участью напрасно,
На подвиг сердце наставлял,
А в глубине души стонал:
-Со славой жду, там, где опасно,
Пусть солнце втрое светит ясно. -

Мент.
Чтоб верной дружбе быть в тепле,
Испив до дна нектар общенья,
Всходило солнце и земле
Дарило радости цветенья.
Открыв душе прекрасный мир,
Увидело роскошный пир
Не яств, напитков, а ученья,
Испившего настой терпенья.
Гроза пришлась на пользу дню,
Наставник лень прибив указкой,
Задобрив слезы доброй сказкой,
Удобрил мысли на корню.
Ликует разума светило,
А рядом менторская сила.

Мента.
Плод разума - и созиданье,
И дум высоких яркий свет,
И философское дерзанье,
И размышлений четкий след.
Порой науки вздор невнятный
Уму премил, как луч занятный,
Спешил с гипотезой домой.
Махнув приветно головой,
В одежде царской аксиома
Пришла послушать честный спор,
Божественный огонь в дозор
Поставив под присмотром грома:
Стань императором ума
И будет не нужна сума. 

Ментор.
              О сколько нам открытий чудных
              Готовит просвещенья дух.
                А.С.Пушкин.
О сколько нам открытий чудных
Божественный настрой ума
В сердец святые закрома
Из знаний областей премудрых
Насыпал для решений трудных.
 
Готовит просвещенья дух
Для созиданья тонкий слух,
Покой доверчивому миру,
Искусствам чувственную лиру,
Романтикам воздушный луг.

Мера.
У добрых ног хозяина свободно
Доверчивый клубок обрел покой,
Сомкнув глаза, устроившись удобно,
Вдохнув с усладой воздух травяной.
Панический крик бил безмолвье злобно,
Идя в атаку смертною грозой,
Борьбы не видно, только прах могильный,
И в звездном постоянстве взор умильный.

 Мерион.
Что подкупает в воине достойном?
Не сомневаюсь, доблесть, честь ума,
При штурме диком, отдыхе спокойном,
Когда бурлит коварная война.
 
Сомкнув щиты на перекрестке бойком,
Он шел стеной, лилась прочь бед волна,
Страсть у меча до слез накалена,
Став соколом лихим в отряде стойком.

У мирного костра и дождь сосед,
И прыткий ветер, и аккорд бесед,
И струн напевы, словно балалайка.
 
Победоносной славе плыть домой
Известною дорогою морской,
А за кормой пусть вольно пляшет байка.

Меркурий.
Товара полные корзины
Доставил ярмарочный день,
Открыв несметные витрины.

Вобрали радость, след кручины
И даже человека тень
Товара полные корзины.

Прилавков дивные картины
Сияли, как лесной апрель,
Открыв несметные витрины.

Меж полок сети паутины,
На удивленье птичья трель,
Товара полные корзины.

Признав торговые равнины,
Бог охранял кривой плетень,
Открыв несметные витрины.

Клевали семена павлины,
Им завлекать гостей не лень,
Товара полные корзины

Открыв несметные витрины.

Мероп.
В прозрачных пальцах ночи тучи
Искали лунной грусти кисть,
Чтоб, сев на скученные кручи,
Нарисовать гигантский лист,
На нем поляны из ромашек
В одежде, больше без рубашек,
Гадает сердце пусть опять:
Не любит, любит, время вспять
Не повернут слепые слезы,
Супруг немилый, как на грех,
Достался ей, а был успех,
В душе изнеженные грезы.
Очей ревнивая волна
Грозу метала из окна.

Меропа.
Стыдясь супружеского ложа,
Дочь ослепительных небес
Блуждала по земле, пороша
Была периной ей, а лес
Любимым другом в грустной доле.
Вокруг темно, душа на воле,
Где солнца золотая нить,
Где можно божий свет испить.
Забыв, что в дырах одеянье,
Пошла на светлый огонек:
-Смерть обхитрил мой муженек,
Надев на шею мне страданье. -
Всплакнув, отчаявшись, легла,
Как на болото злая мгла.
 
Метида.
Умнее мужа быть опасно,
Пусть лучше думает, ты прах,
Ты зло, как не крути, прекрасно,
Не нагоняй ненужный страх
Гордыне истинно великой,
Одна ты знаешь, что безликой.
Резвись, счастливое дитя,
В доспехах воинской отваги,
Смотри, привольно реют флаги,
Отвагу подвига любя.

 Мидас.
                А орешки не простые –
                В них скорлупки золотые.
                А.С.Пушкин.
А орешки не простые,
На зубах цветной металл,
Царь в печали застонал:
-Были девы молодые,
Стали кубки дорогие,
В них скорлупки золотые, 
Самоцветы неземные,
Тихоструйное питье,
Только прошепчу: "Мое",
Как в устах куски литые. –

Минерва.
Устав ждать мыслей вдохновенья,
В заботах о хрустальном дне
Свет истины в строке творенья
Является мне при  луне.
Пугливый разум в злом томленье,
Приняв зов вечный за мгновенье,
В незримом бешеном огне
Царит в душевной глубине.
Истоки мудрого ученья,
Набравшись силы в вышине,
Свободно на земной волне
Приносят пыл воодушевленья.
Искусства и ремесел путь
Несет в себе святую суть.

Миний.
Сокровищ всемогущих горы
Лелеял мужественно царь,
Взор устремляя на узоры
И на загадочный янтарь.
Сон сладкий щедр на виденье,
Как будто мира сотворенье
Слагалось из простых частиц
Для чудных храмов и гробниц.
В пресветлом хаосе паренья
Сокровищницы тихий зал
Сияньем радостным пылал,
Чеканя сердца намеренья.
Дом вырос с тайнами дверей
Для всех непрошеных гостей.
 
Минос.
Могущество правленья без границ
Ласкали величаво волны моря
Мне не хватило б тысячи страниц,
Чтоб описать пыл дня, с приличьем споря.
Не дарят боги радости без горя,
Величественный флот и мощь идей,
Резвясь свободно, как лихая воля,
Однажды сникли под огнем камней:
Мир праху небывалой гордости страстей.

 Минотавр.
Искать напрасно сходство и с пороком,
И с чудищем, и с линией пера,
Безвластен разум, если правит роком
Великая небесная гора:
Смотря на изобилие двора,
Подбросила страсть грешную с утра,
Безжалостно любуясь на плод власти,
На слезы лабиринта, гнев царя,
На непорочную волну напасти,
Пока не схлынули в седую бездну страсти.

Мирра.
Печаль, не злись, что грешные плоды
Рождают неразумные поступки,
Как невозможно съежить мощь воды,
Так неподвластны девичьи проступки.
Что ж, взглянем тайно на судьбы ходы,
На светлый путь, на темные проулки:
В плакучем дереве гирлянды слез,
Что пробегает по душе мороз.

Миртил.
О сколько их, предателей отпетых,
За горсть червонцев продающих честь,
В невидимый позор переодетых,
Держащих на десерт скупую лесть.
 
К примеру вот возничий, в скалах бедных,
Летя на всем скаку, как в гневе месть,
Под плетью загнанных коней не счесть,
В анфас сиял белее самых бледных.

Насытив аппетит, кричал: "Еще!"
От жадности надломлено плечо,
Толкнув светило в кучу золотую.

Корысть поступков поджидала хлябь,
Миражная ликующая рябь,
Забрав навеки злобу удалую.

 Митра.
Поверив в чистоту души,
В закона прочные устои,
В загробные дела тиши,
В дозор земли пошли герои.
В чем утра ясного секрет?
Что б не было, а снова свет.
Летели дни, за ними годы,
Борьба и новые походы,
Настой полыни и нектар.
Но, тучи разогнав, победа,
Блаженствуя, как пир обеда,
Смотрела на душевный дар.
Январь растаял, дивный август
Рассказывал про алый парус.

Мойры.
Как не печально, доля в пластилине,
Согретая лучистою весной,
Летит привольно, как на бригантине.

Тьма светлых красок в жизненной картине
Раскинулась отрадно пред тобой,
Как не печально, доля в пластилине.

Судьбы полет, смотрите, в ясной сини
С лазурною беспечною волной
Летит привольно, как на бригантине.

Держать напрасно жизнь на карантине
С неповторимой тайной вековой,
Как не печально, доля в пластилине.

Богини взор в немеркнущей долине,
Обросший огнедышащей молвой, 
Летит привольно, как на бригантине.
 
Черты земного сходства в арлекине,
Смех? Плач? Нет, звук совсем иной,
Как не печально, доля в пластилине

Летит привольно, как на бригантине.

Мом.
Острить неистово труднее,
Особенно в лихие дни,
Опасно быть властей умнее,
Держи-ка лучше дух в тени.
Бежало время по аллее,
Чем дальше, в сердце, тем быстрее,
Приветствуя небес огни.
Ошибки делают одни,
А исправляют их другие,
Со смыслом, точкой и тире,
Топча мысль рьяно, до пюре,
Рождая образы стихии.
У откровений смелых бум,
Пусть выдюжит их дюжий ум.

Мопс.
Фортуна, зная цену духу,
Достойным мыслям и делам,
Решила презирать разруху,
Цветущую по грешным дням.
Каков герой? Великолепный,
Сияя силой в час кромешный,
Разумной мыслью был могуч,
Пришедшею к нему с круч туч.
Порой являлось вдохновенье
И прорицателя талант -
Все переваривал атлант,
Неся гордыне пораженье.
Блуждая долго на земле,
Ходил пешком, летел в седле.

Морс.
Молись, а, может, и не надо,
Момент кончины предрешен,
Метания родных, лампада,
Мгновение, ты погребен.
Минутное непониманье,
Моргая на краю земли,
Морозит на века страданье,
Молву и залежи луны.
Миры подземные открыты,
Минуя солнце, ветра плач,
Моменты истины сокрыты,
Маня на душу черный плащ.

Морфей.
Метаморфозы сновидений,
Когда ум мягок, словно воск,
Отважный дух в кругу молений,
Любили в превращеньях лоск.
Начав с ужасных потрясений,
Дошли до девственных видений,
Даря нам оттиск на листе,
Пречистый, без лукавой сплетни,
Приветный свет, гоня с глаз слепня,
Святую негу при литье.

Музы.
Решили Музы пошутить,
На мысль набросив покрывало,
Такого в думах не бывало,
Что можно в тишине творить.

Туманом стал покров ходить,
Отрадно чудо запылало,
Душевно слово засияло,
Звук голосом небес трубить.

Неистовый душевный зов,
Вобрав восторга вдохновенье,
Богов пресветлое моленье,
Свет сладкий щедро лил с азов.

Не слушай критиков, их суд,
Испачкав завистью творенье,
Оставив на полях злой зуд,
Уводят гении в забвенье.
 
                - Н –
Навплий.
Ложь утонула в топкой луже,
Нечаянно ступив на край,
Поговорим о грозном муже,
Создавшем злой интригой рай.
Утрата битв невосполнима,
Для сердца девственно ранима,
Воспоминаний рой затих,
Коварный гнев, став за двоих,
Гнал ярости душевной лаву
На жен изнеженный альков,
На мощь поднятых парусов,
Бездумно бросив вызов лавру.
Глотнув воды соленой раз,
Пошел на дно греховный сказ.

Навсикая.
Белый лебедь на свободе
Вольной волею пленен,
Лик в лучистом хороводе
Ярким солнцем освещен.
Время раскрывать секреты,
Благородные сонеты
Воспевают красоту,
Нравственную чистоту.
Вспомнит гость бои в проходе,
Милостыню бросит царь,
Невод вытянет рыбарь,
Девица, как май в природе,
С непорочной добротой
В час вечерний и дневной.

Нарцисс.
Ищу ответы на вопросы:
Самовлюбленность - дум порок?
А эгоизм - печали грозы?
Где ты, божественный пророк?
В безмолвии звезд ярких взоры,
На глади вод любви узоры
И недоступный идеал,
Зовущий сердце к упоенью,
Пусть к мысленному, но паденью,
Не то, что доктор прописал.
 
Наяды.
Изящность олицетворяя,
На гребнях, словно на копне,
Прекрасная, почти нагая,
Сияла нимфа при луне.
С подругами порой играя
На берегу, частице рая,
Вдруг исчезала в глубине
С тоской  о милой вышине.
Резвясь, пучину огибая,
Цвела кувшинкой по весне
И в буйстве вод, и в тишине,
Пичуги трели вспоминая.
Пастушеский рожок извне
Грозой ударил по волне.

Нелей.
Предательство, от чести прочь,
Ты рождено от злого глаза,
Твоя душа черней, чем ночь,
Чем тьма на белизне атласа.
Достойный город бил в набат:
-Врагов и судна, и булат. -
Схлестнулась мощь на поле брани,
Зализывая утром раны,
Смотря в упор: последний сын
Считал по пальцам доблесть предков
Среди печали и объедков,
Как полновластный господин.
Кровавый ветер вскоре стих,
Но долго плакал честный стих.
 
Немезида.
Закона буква тяжела,
Чуть оступился, реки горя,
В пути возмездия стрела
Бьет точно, с честной долей споря.
Что говорить, накал страстей
По всей планете тем сильней,
Когда моральные поступки
Перерождаются в проступки.
На сцене жизни кары роль,
Нагрянув ночью или в полдень
С мечом, здоров ты или болен,
Почувствует сознанье боль.
Молись, пока еще есть время
А то придавит мощно бремя.
 
Неоптолем.
                Ветер по морю гуляет
                И кораблик подгоняет.
                А.С.Пушкин.
Ветер по морю гуляет,
Шаловливый говорун,
На поверку милый лгун,
Взор в седую даль вперяет,
Слухам ветра доверяет
И кораблик погоняет.
Солнце выйдет точно знает,
Под усладу грустных струн,
Под опеку сотен лун,
Радость дум отца встречает.

Нептун.
Экспрессивный покровитель
Моря и морской волне,
В водной битве победитель
Плыл в затейливом челне
По бурливому движенью,
По лазурному скольженью
Без искусных парусов,
С гроздью доблестных ветров,
Ширя гнева недовольство,
На злой хаотичный вал.
Мирно флот вдаль проплывал,
Встретив воли хлебосольство,
Поклонился и вперед,
Обогнув водоворот.

Нереиды.
Мечтательный порыв стихии,
Молясь на грустную луну,
Моргая волнами морскими,
Метнул вдаль звучную струну.
Моллюски ждали с песней встречу,
Медлительный широкий круг,
Мгновенно кинувшись навстречу,
Монисты ввысь подбросил вдруг.
Мазурка вышла на свободу,
Маня веселый хоровод 
Менять ход танца, прыгнув в воду,
Магический раздвинув ход.
Меланхоличным нереидам
Молочной белизны наряд
Мил, непорочный видом
Мозаику дополнить рад.

Нерей.
Преклонность лет в морском безбрежье
Встречал, усталый вид гоня,
Желанное левобережье
На пир торжественный маня.
Подводный мир с огнем лазури,
Смирив на миг короткий бури,
Медузам беды предрекал,
Планктону радости избытка,
Узнав, где золотая рыбка,
С эскортом важно подплывал.

Нерия.
А был ли он, свод о семье?
Но слух дошел, что брак гражданский
В большом почете на земле,
Свободный, вольный, не тиранский.
На поле чести честный бой,
Вращая варварски судьбой,
Меч чествовал во славу века
Для вечной пользы человека.
Победоносный дух вперед,
Любя сиянье милых окон,
Как талисман любимой локон,
Летел под самый небосвод.
Напрасно сердце тешит дева,
Грот рядом, песня без припева.
 
    Несс.
У хищной ярости нет чести,
Сказать точней: нет и души,
Не чешуя, а складки лести,
-Опасно, - на хребте пиши.
Притихнув в сладостной лагуне,
Коварство, то молясь фортуне,
То сонму честному богов,
Гнев ядовитый слал с волною,
Наполненной большой бедою,
Смерть не предвидя от пинков.
 
 Нестор.
Седые пряди благородства
Прикрыли дальнозоркий взор,
Под носом чешуя уродства,
Гордыни непристойной сор.
Повадки дикие раздора
На белый свет явила ссора:
-Опомнитесь, ведь скоро бой,
За колесницами стеной
Пойдем, как мощное движенье. -
И замолчал, во власти зла
Мечи кровавые дотла
Сгорели, как при изверженье.
В воспоминаниях пробел,
Кто в лютой схватке преуспел.   

Ника.
Знамена расступаются с зарею,
Победа выступает впереди,
А следом рать тягучею волною:
-Смотрите сколько нас,  земли враги. -

Но мира нет, качая головою,
Во имя справедливости, "Иди, -
Сказала звучно, - злобу пригвозди,
Я буду вечно, храбрый друг, с тобою".
 
На поле боя ратной славы прах,
Крылатая удача на холмах
К себе манила доблесть, как светило.

Зеленая трава на месте бед,
В очах покоя траурный обед:
Святое дело горе победило.
 
Никта.
Согнув для счета ловко пальцы:
- Один, два, сто, то дочь, то сын,
Прелестницы мои, красавцы,
Спасибо, муж мой, господин.
Я чахну в беспросветном мраке,
Спасает мысль о детском благе,
Им ясной сини чистота,
Божественная высота.
Вот свет любимицы встречаю,
Всегда мила, как добрый день,
Есть счастье в мире, мне лень
За ним гоняться: погадаю.
Детей на званый пир позвать,
Иль с ними в небе полетать? -

Никтей.
Сиял политик дальновидный
И в хмурый день на три версты,
Снаружи царственный вид, видный,
Внутри храм редкой чистоты.
Дела велись, как подобает:
С утра больших гостей встречает,
Устав, творил лукуллов пир,
Душевно обсуждая мир.
Вокруг премилые потомки,
Бойцы лихие, женихи,
Притихли злобные враги,
На время спрятав меч в котомки.
Взор, чествуя безмолвья тишь,
Слеп, если в доме видел мышь.
 
Нил.
По повелению луны
Прилив бурлящего порыва
Нес плодородный слои,
Как дар небес без перерыва.
Бег наперегонки с весной,
С вольготною девственной волной,
Любя земные поселенья,
Из года в вечность без стесненья
Подтапливал легко поля.
Всходило солнце на востоке,
Купаясь в золотом потоке,
Согрев зеленые моря:
Шли вереницей хлеборобы
За урожаем высшей пробы.

Нимфы.
Зажмурься, вечность, от сиянья
Ни солнца, ни ума, красы,
Несметного очарованья
Магической земной звезды.
Отраду созерцая, взоры,
Забыв про дивный свет Авроры,
Не смеют оторваться, рай,
Придуманный, как неги край,
Плоды любви на ветвь повесил,
Но скучно девам в вышине,
Плыл хоровод по всей земле,
Горам, по водной глади, весям
Щадя сердечное добро,
Чтоб жило вещее перо.

Нин.
Храм дивной красоте воздвиг,
Богам казалось, лишь за миг.
Супруге ярких красок мало,
Как сотворение, сначала
Зацвел изысканный цветник,
Здесь было все: рать роз, тростник,
Лужок стыдливых незабудок.
Ослабевал тугой рассудок,
Великолепие вдохнув,
Из акведука дождь глотнув,
Поверив в гуще щебетанья,
Что исполняются желанья.

Ниоба.
Окаменелая гордыня,
Что может быть в душе страшней?
Расплату яро шлет богиня.

Гнездо отрады, как святыня,
Лила презренье из очей
Окаменелая гордыня.

Пред небесами ты рабыня,
Забылась возле алтарей,
Расплату яро шлет богиня.

Ужасно, если в сердце льдина,      
Погасит тысячу страстей
Окаменелая гордыня.

Надменной роскоши картина,
Взор, отвернись, смерть всех детей,
Расплату яро шлет богиня.

Покайся, где речей кручина?
Не властна над судьбой своей
Окаменелая гордыня,

Расплату яро шлет богиня.

 Нирей.
Смотря в гладь вод на стати отраженье,
На благородной тонкий лик,
За спинами друзей спешил в сраженье,
Порой выдавливая грозный крик.
От злых укоров мужества не сник,
Подняв победоносные знамена,
За лавровым венком шел напрямик
И получил. Кого винить? Без стона,
Без ран грудь в почестях, на голове корона.

Нис.
Враг на свету, а друг в тени,
От горя боль, как не крути,
В придачу от змеи гремучей,
От нежной дочери могучей.

Стал гость нездешний на порог,
На дивном блюде не пирог, 
Подлог, предательства услуга,
Слуга горюет и подруга.

Очнись, владыка из владык,
Злу потакать ты не привык,
Рази мечом напор порока,
Опереди зев хищный рока.

Нот.
Раскинувшись прозрачной силой,
Не знающей ни берегов,
Ни неба укоризны милой,
Порывы северных ветров
С неимоверною усладой,
Почти божественной отрадой
Летели яро на врагов,
С неистовой тягучей песней,
Испортив нервы юга вместе
С дружиной пламенных снегов.

                - О –
Одиссей.
Здравствуй, скатерть-самобранка, 
Непорочная душа,
Безупречная осанка,
Злой премудростью греша,
Приглашает мир старинный
На пир искренний и мирный.
Как не вспомнить странный бой
С кубком с терпкою водой,
Деревянной стати холку,
Город доблести лихой,
Взор царевны неземной,
Волн отчаянных походку:
За строптивость гнев богов,
Слава выше всех веков.

Оиклей.
Взяв честь спокойно на поруки,
Возглавил мужественно флот,
Войне коварной мало муки,
Весть о беде вперед ведет.
Высоким помыслам удачу,
Вонзив меч в сладострастный зев,
Востоку с западом задачу
Вновь предлагал, на камень сев.
Веселый парус в тихом море 
Воочию взирал на бой,
Враг, видя смелость пред собой,
Воздушной массе бросил горе:
Водоворот легко взбурлил,
Воинственно печаль облил.

 Оилей.
Так повелось, былого тропы
Не оставляют четкий след,
Догадки, домыслы чтят строфы,
Особенно из мифов свет.
Представьте, лютые циклопы
Любили выступы Европы:
Измерить мыслью трудно век,
Бои на море и на суше,
От ужаса рассудок уже,
Но пережил все человек.

Ойбал.
Земля ждала достойного царя,
Лелеющего совесть в честных думах,
И дождалась, добро полей не зря
Колосится в роскошных хлебных сумках.

Бездушный хаос мыслей вымел прочь,
На плиты четко начертав указы,
Читала их внимательно и ночь,
И день, уняв веселые проказы.

Ввысь поднимал хоромы мудрый труд,
Любя стучать на грозной наковальне,
Перерабатывая славу руд,
Чтоб свет любви сиял в альковной спальне.

К порталу чести ринулись враги,
Не ожидая храброй мощи сбоку,
С победою домой текли клинки,
Не дав испить своей крови пороку.

Ойней.
У жертвенного алтаря
Стояла доблестная свита,
Смотря покорно на царя,
Как принимают боги жито.

Довольна юная заря,
Любуясь на большие клубы,
В лесной мгле злобою горя,
Заскрежетали гневом зубы.

Холеный вепрь издалека
Спешил на пастбище голодный,
Как будто сильная рука
Вела его на пир вольготный.

Сплотившись, мужество копье
Вонзает в чудовище умело,
Охотницы крик: "Все мое!"
Отвага даль утюжит смело.

Океан.
Мощь безмятежности великой,
Неповторимой синевы,
Порыв стихии многоликой -
Все испытала гладь воды.
Чешуйчатая рябь мгновенья
Просила робко повторенья,
Смотря на мирные хребты,
На склоны дивной красоты.
За валом натиск злых баталий,
Пора сражаться, в закромах
Подводных ценностей размах,
Чертог для чувственных желаний.
Чудес безмерно в глубине,
Как языков в лихом огне.

Океаниды.
Смотреться в зеркало не надо,
Похожи, как весны капель,
Но не для них душистость сада:
Жасмин, ромашка и сирень.
Прелестницы на водном поле,
Морской многообразной воле
Искали сахарный песок,
Плавучий тихий островок.
Сплоченным косяком поутру,
Затмив сияньем белый свет,
Как стая золотых комет,
Парили, обнажив фигуру.
Гадает мысль: нудистов пляж,
Иль грустный облачный мираж?

  Олимп.
Богам на небе счета нет,
Парящим вольно над массивом:
Большой простор, лучистый свет,
Что важно вывести курсивом,
Здесь соткан мудрости венец,
Для мира важный образец
Этического красноречья
Великих языков, наречья,
Источник нравов, чувств урок.
Неисчерпаем кладезь знаний,
Пророчеств, зрелых заклинаний:
С веками числится поток
Из душ в космическом безбрежье,
На олимпийском побережье.

Олимпийцы.
Владыки неба и земли,
Что может быть еще отрадней,
Недаром мифы заплели
В поступки страсть, странице ладней
Порадовать лучистый взор,
Там было все: и царь, и вор,
Другие страшные пороки,
Но, что сказать, на то и боги
Что им дозволено карать,
Быть снисходительными мило,
Бить точно в цель, порою мимо,
А чаще славу награждать.
Так и живет семья удачи,
Дав людям сложные задачи.

Омфала.
В окно заглядывать опасно
И неприлично, как же быть,
Когда без слухов дело ясно?
Подробность лучше опустить.

С кем не случался грех? Напрасно
Себя в грудь безустанно бить,
Сияет пылко лето красно,
И сердцу хочется любить.

 Опа.
Замужество удачное на зависть,
Соседям старомодным невдомек,
Что ею дикая стихия правит,
Раскачивая мирный теремок.
Восходит солнце, землю светом славит,
Роскошной пашне преподав урок:
Трудитесь так, чтоб гости дорогие
Отрадно ели булки расписные.
 
Ореады.
Лик дивной снежной королевы,
Но с оговоркой небольшой,
С душою нежной, с сердцем девы,
С утра покинув грот большой,
Взбиралась ловко на утесы,
На гор роскошные откосы
И пела, звучная свирель
Услышав сладкие напевы,
О чувственной любви припевы,
Смолкала, следом птичья трель.

Орест.
У справедливости оружие - отвага,
Коварный узел козней погоди,
Бессмертная душа, носить в груди,
И на него найдется капля страха.

Ласкало море одичалый парус:
-Не дам в обиду, для тебя вода,
Не интересно мне, что в мире есть беда,
Пари, как альбатрос, Икар, я справлюсь. -

Жалело солнце плач кровавой раны,
Возмездия неукротимый взор,
Пришпорив ветер, гнал во весь опор
Великий шторм, минув меридианы.               
       
По воле неба иль звезды могучей
Очистилась достойная судьба,
Склонилось междометье, как раба:
-Возьми в обратный путь мой полк летучий. -

  Орион.
В лесной глуши осеннею порой,
Со связкой стрел, тугою тетивой
Охотница со свитой удалой,
Охотилась на дичь, в тени герой
К ней обратился с льстивою мольбой,
Взять пострелять его, хоть раз, с собой.
Пополненный строй взвился над тропой,
По нити непорочной, временной.
Прекрасной девы рядом взор живой
Привлек внимание, гость всей душой
К ней потянулся, к страсти дорогой,
Забыв про строгий нрав богини неземной.
Лук меткий в травах, где же дух простой?
В лучистых небесах, в семье большой.

  Орк.
Нечаянно подземный бог
На грань лучистого рассвета
Ступил, переступив порог
Восточного живого света.
Набросив маску на себя,
Смутился: "Вот куда судьба
Забросила, явив мощь силы,
А там, где я, одни могилы".
Как на беду, бежала тень,
Большая, видно, человека,
Прошедшая свои полвека
И снова встретившая день.
Прикрывшись смоляной холстиной,
Печаль на время стала льдиной.
 
Орф.
Охотник выбрал лук и стрелы,
Чудовище две головы,
Чуть высунувшись из травы,
Взглянув на лунные пределы,
Завыл, что звезды побледнели.

На пастбище большое стадо,
Описывать бой страшный надо
Ни словом, ни стальным пером,
А божьей молнией, мечом,
Чтоб прах засыпать с неба градом.

Орфей.
Миропорядок в благозвучной лире,
Мировоззренье в смысле точных слов,
Моление за тишь в священном мире
Мечтало стать частицею веков.
Очарованье гармоничных звуков
Отдушиной легло на ширь земли,
Од одухотворенность выше слухов
Отрадно покрывала дум слои.

Сияние вселенского покоя,
Стыдливо убегая от греха,
Свет возрождало возле аналоя
Соцветием свободного стиха.
Ярчайшее душевное паренье
Январской ночью иль апрельским днем
Являлось, как волшебное виденье,
Явь прославляя пламенным огнем.

Осирис.
Первоначальное творенье,
Как чистый лист, как каплю слез,
Глубин сердечных откровенье
Бог миру с добротой принес.

Прижилось чувства повеленье,
Одна беда, плоть под откос
Пускала власть без промедленья:
Лес детства хитростью возрос.

Офельт.
Пророков слушая, слов бойся,
Статистика земли гласит:
Беда войны, с глаз мира скройся,
Апломб людской род победит.
Рать шла проторенной тропою,
Желая видеть пред собою
Сокровища чужой страны.
Не все так просто, бег волны,
Живительной, отрадно сладкой,
Петлял в расщелине травы,
Смотря загадочные сны,
На волю прыгая украдкой.
Смерть злая может быть везде:
В морозе, жажде и воде.
 
                - П –
Пакс.
Отрадное безмолвие усердно,
Лелея пламя яркого огня,
Неколебимость воли милосердно
Приветствовало в середине дня.

Желанной гостье ровные долины,
Дворец, как из абстрактных пирамид,
Трактаты философские, картины,
Поэзии нектар и чувств гранит.

   Паламед.
Прозренье мысли, не иначе,
В разгаре нудная война,
Душа в неимоверном плаче
Богам бросала вызов, сна
Лишился букв изобретатель,
А кто он? Смертный прорицатель,
Не видя бремени конец,
Свой веский голос, наконец,
Прилюдно подал: взвыла буря,
На берег хлынула вода,
Взметнулись камни - вот беда,
Светило скрылось, взор злой хмуря.
Всем стало ясно, гнев суда,
Что до победы никуда.

Палес.
Костер на склоне пышных гор
Луны влек умиротворенье,
Заметив мельком, с давних пор
Здесь скотоводов мирных бденье.

Табун в движениях не скор,
Увидев солнца очищенье
На глади голубых озер,
Отмыл себя от гнойных пор.

Пришел дождливый фантазер
И за короткое мгновенье,
Луг залил, дружных капель хор
В огне, как светопреставленье.

 Паллада.
Живой покров священных статуй
За мир отрадный, сердце, ратуй,
Чтоб в безмятежной тишине,
В ларце иль нише на стене
Дыханье светлое святыни,
Премудрой доблестной богини,
Как оберег, как талисман,
Лелеяло безмолвье стран.
Военным оргиям отныне
Смотреть в упор на чудо льдины,
В ее незрячие глаза,
Откуда страха бьет гроза.

Паллант.
Когда стан дюжий распрямился,
Свод лучезарный удивился,
Что тень гигантская легла
На беспредельные поля,
На злополучные пустыни,
На храма милые святыни,
На немоту чудесных вод,
На  скал недвижный хоровод,
На птиц пугливое паренье,
На солнца умиротворенье.
Подумал исполин и сел,
Пугать людей не захотел.

   Пан.
Миролюбивый дух свирели,
Сладкоголосой нежной трели,
Вдали от любопытных глаз
Мир забавлял не первый раз.
Беда, когда изъяны тела
Наводят панику без дела,
Никто не спросит: «Ты любим?
Оберегает херувим?
Кто с сердцем искренним встречает?»
Ответа нет, бог засыпает.

Пандар.
Иронии созревшие плоды
Амбиция едва пережевала,
Из аморальной плесени еды
Не получилось, как не хлопотала.

У сговора есть уши без лица,
Сокровища по мановенью мощи
С характером из плоского свинца
Незримо обернулись в тленья мощи.

Пандарей.
Пороки злые человека
От скудоумия ума,
От наглости, изъянов века,
Как бед напасти, как чума.
Надменность всюду ходит рядом,
Гордясь изысканным нарядом,
Забыв про грозы, лавы ад.
Проступок извиниться рад,
Но скупость закрутила гайки.
Бог терпеливо с высоты
Взирал на пламя маяты,
На алчные в рассудке спайки,
Купая гнев с грехом в пыли:
Завет прост, небеса не зли.

Пандион.
На свадебном пиру случайно,
Жених, приветствуя гостей,
С кольцом священным, обручальным,
Увидел чистый блеск очей.
Сестра невесты, дивный лебедь,
Журчащий издавая лепет,
Того не ведая, с ума
Свела долг чести, нравов силу:
Оплакав свежую могилу,
Умчалась молча в терема.

 Пандора.
В сосуде от богов подарки,
Кому не жалко что, туда
Бросали, как потоп доярки,
Как оказалось, там беда.
Внеся приданое для девы,
Гонцы умчались за пределы
Огромной насыпи земли
И без движенья залегли.
Лаская щедрые гостинцы,
Магнитом руку повело,
И крышку в сторону свело:
Вспорхнули злые кровопийцы,
Забив от прыти узкий ход,
Надежде преградив проход.

Парис.
Троянский маугли в короне
Из спелых золотых бобов,
Свет чествуя на чистом лоне,
Любил блеск светлых вечеров.
Однажды вихрь злой явился,
Учтиво низко поклонился
С плодом прекрасным для богинь:
-Меня послала неба синь
Для судьбоносного решенья,
Должны запомнить времена,
Что всех прекраснее одна,
Перл, уникальное явленье. -
Пастух, отдав дар наобум,
Не напрягал напрасно ум.

Безукоризненной богине
От льстивых взглядов хорошо:
-Долг красен платежом, отныне
Жди покровительства еще.
На ложе сладострастной страсти
Окажется сама любовь, я власти
Чуть-чуть добавлю, чтоб она
Была безумно влюблена. -
Не распознать святые думы,
В окне дворца огонь горит,
Душа о сердце говорит,
А в небесах советы Думы:
Нагое тело, жажда рук
Не ведали о битве мук.

Колонны разъяренной мести,
Воинственные корабли,
Соединившись разом, вместе,
В бой доблесть смело повели.
Сказать, что море крови, мало,
Но солнце каждый день вставало,
Зовя отмыть мужскую честь,
Клянясь нести по миру весть.
Тот день настал, стоят герои,
Смотря на лучезарный свет
И понимая, краше нет,
Идут в соседние покои.
А нищий духом пал в траву,
Закрыв сказания главу.

Парки.
Ни я, ни ты не выбирали
Из множества клубков судьбу,
Закрытую от всех, в вуали,
Ведя кулачную борьбу.
Богини молча нити пряли,
В сомнения доли не вникали:
Я к беззаконному суду
На трех веревках не приду,
Зло обойду, чтоб в мире знали,
Жестокосердно душу рвать,
Когда тоска желает спать,
А думы песни распевали.
Признаться надо мне стыду,
Обуревал страх на ходу.

Парфенопей.
Любуйся, миг, на мужество щита,
Заискивая с гордым самомненьем,
Шла воля в бой с неимоверным рвеньем,
Успев мечи пересчитать до ста.

Победа в храбром сердце, как мечта,
Блеснув надеждой, девственным пареньем,
Скользнула вдаль за доблестным сраженьем,
Мир возвеличив, словно красота.

Смерть низвергает даже храбрость ниц,
Успев отчаянной крови напиться,
Двум сторонам учтиво поклониться.

На поле чести нет отдельных лиц,
Кто вырвался, кто-то бог отбросил,
В копилку славы ветер жребий бросил.

Пасифая.
Зачем пыл вопреки природе?
Зачем душе вольготной власть?
Зачем обида на свободе?
Зачем грехи не надо клясть?
Зачем отрадой правит страсть?
Зачем искать пороки в роде?
Зачем улики зла в комоде?
Зачем не время сердце красть?
Зачем песнь дивная о своде?
Зачем суд веселился всласть?
Зачем не думала о моде?
Зачем нельзя в груд ревность класть?
Зачем год новый в недороде?
Зачем открыла бездна пасть?
Зачем нет пляски в хороводе?
Зачем позволил бог ей пасть?

Патрокл.
У благородности сиянье
Не ведало земных границ,
В бою с противником свиданье,
И кто-то первый ляжет ниц.
Мечу от ярой схватки жарко,
Но знает, солнце светит ярко,
Спектакль длится с маской лиц,
Смотрящих слезно на доспехи,
Прощая мужеству огрехи,
Под шквал нелепых небылиц.

Пегас.
За сладострастною мечтой
С непостижимым нетерпеньем
Помчался образ неземной.

Дух рвался по горе крутой
С неимоверным вдохновеньем
За сладострастною мечтой.

К сиянью выси голубой,
Дружа с неистовым мгновеньем,
Помчался образ неземной.
 
Крылатый конь ночной порой
Летел с настойчивым пареньем
За сладострастною мечтой.

Сравнявшись с чуткою звездой,
В даль лунную с отрадным пеньем
Помчался образ неземной.

Над злой космической стезей
С непонятым остервененьем
За сладострастною мечтой

Помчался образ неземной.

Пейто.
У светлого ума живое слово
С изюминкой неповторимых чувств,
Когда рассудок - прочная основа,
Площадка для красноречивых уст.
Бездарный разум на поверку пуст,
Оплакав скудоумие негласно,
Годами слышал вместо звука хруст
И понимал, сражаться здесь опасно,
Чужую мысль на бой великий звать напрасно.
 
Пеласг.
О сколько кануло в забвенье
Народов, мертвых языков,
Пеласгов время, как мгновенье,
На плитах древних городов.
Рать доблестная в злые годы,
Летя в далекие походы
На крыльях мужественных стрел,
Вдаль отдалилась, враг посмел
Напасть врасплох, знамена пали,
В отчаянье царь убежал,
Где след педали не ступал,
Где звезды дважды в день вставали.
Где место то? Где скорбный холм?
Завел бриз речь, продолжил шторм.

Пелей.
Безмерен злоключений путь,
Как серпантин водоворота,
Чем ближе, может затянуть
В беды открытые ворота.
Решило солнце отдохнуть,
На мирные поля взглянуть:
Все так ли, как в день сотворенья,
На вкус как ягоды варенья?
Уперся ясный взор в войну,
В печали огненное место,
В покрытое слезами тесто,
В зачахшую от зла весну.
Помпеи грозный  день честнее,
Чем распри в девственной аллее.
 
Пелий.
Магическая жажда повелений
У сладкой власти, время, опусти,
Туман кровавый ярых столкновений,
Коварный след на царственном пути.
Фортуны фокусы не обойти:
В дверях со стражей злой стоял наследник,
Правитель с трона встал: «Не ждал, прости,
В генеалогии не нужен нам посредник,
Как долю поделить, расскажет мой советник".

Пелоп.
Трагедии лукавая завязка,
Любя любовный пыл, на плитах смерть,
Как зачарованная сердцем сказка,
Отчаянно трясла земную твердь.

Помчала колесницу вдаль савраска,
Как оказалось, в злую круговерть,
С коварным умыслом паучью сеть,
Грусть в горе, в умилении развязка.

У справедливости есть слово "стоп",
Куда полез ты, лошадей холоп?
Не заслужил проступок оправданья.

Вращая безучастно головой,
Прах тихо сник под мощною скалой
Под ветра одичалого рыданья.

Пенаты.
Синонимов бессчетная семья,
Скорей сюда, подскажем доброй воле
Богатство языка, страну огня,
Душевного, как искреннее поле.
Родной очаг, условия жилья,
Хранители есть зримые у доли,
Их несколько, а, может, даже рать,
И где они, там божья благодать.

Пенелопа.
У верности земные сны,
Без битв, без запаха сраженья,
С отрадой преданной жены
Во время скорбного мгновенья.
Тоску разбавил лунный свет,
Друг искренний печальных лет
В часы подложного пряденья,
В минуты страстного моленья.
На корабле под гнев богов,
Съев злобу волн и мглу туманов,
Супруг, взяв в руки лук титанов,
Как рыцарь здешних берегов,
Навел порядок в отчем доме,
Ночь с милой проведя в истоме.

Пенфей.
                Люблю грозу в начале мая,
                Когда весенний первый гром.
                Ф.И.Тютчев.
-Люблю грозу в начале мая
В экстазе пламенных  страстей,
Боясь за яркий блек ночей,
С лучистой молнией играя,
В чертог вольготность приглашая,
Когда весенний первый гром,
Под пляс вакханок вечерком 
Полил с небес, как злая лава.
Свидетель бог, мила мне слава,
Но не воинственный погром. -

Пенфесилея.
Спросив у сердца позволенье
Вступить в кровопролитный бой,
Отвага звучное решенье
Запрятала в груди большой.
В бою герои чтят успехи,
На стройной грации доспехи
Узрев, вскричали: "Славный гость
На поле битв, как в горле кость".
Поутру новое сраженье,
Слух покатился по волнам,
Угрюмым доблестным войскам,
Что ждет ахейцев пораженье:
Прах непорочный на песке
В смертельном пламенном венке.

 Периер.
Прекрасной родословной роль
Театр жизни представляет
На сцене мира, взор, позволь
Актера чествовать, справляет
Царь день рождения с утра,
Заполнены углы двора,
Вассалы важные, потомки,
Шикарные ларцы, котомки,
Богатства ценные и голь.
Разжижены слезой чернила,
Что доля тенью очернила,
Призвав на помощь круглый ноль.
Суфлер запнувшись на ремарке,
Взирал на дивный праздник в парке.

Перифет.
Профессия – разбойник, пусть,
Дела преступные в округе
Вела, осилив долгий путь,
Днем трудовым и на досуге.
Каленая земля, вода,
Дубина под рукой всегда.
Тень смелая лилась к теснине,
Верзила ахнул: "По хребтине
Получишь, ишь куда зашел,
Хочу ли, нет, бегу вдогонку,
Постой, узнаешь силы порку".
Прохожий бровью не повел,
Шепнув мечу три верных слова,
Взглянул на прах, идя вдаль снова.

   Перса.
Быть трудно спутницей светила,
Огонь ничем не удивить,
В нем красота, стальная сила
Готовы небесам служить.
Войдя в любимую светлицу,
Погладила ручную птицу,
Пустив свободно полетать,
И села у окошка ждать.
В руках мелькали ловко спицы
Часы, забыв передохнуть
И воздух ласковый вдохнуть,
Взглянуть на алый блеск зарницы.
Ей радостно: всегда тепло,
И сутки круглые светло.

 Персей.
В неписаном законе четко
Прописано: твори добро,
Как триумфатору почетно
Ступать на мира серебро.
Жаль, алчность любит строить козни
С оружием ужасной розни.
Храбрец, гуляя по земле,
Вступил в бой, обретая славу,
И назван лучшим был по праву
В кругу друзей, в лучистой мгле.

Персефона.
В подземном царстве свой порядок,
Спокойно душам и богам,
Предполагает сердце, сладок
Мир мрака непонятный нам.
Событие в безмолвье черном:
Невеста шла в сиянье гордом
На ложе брачное свое,
Синь осталась в воспоминаньях,
В девичьих золотых желаньях,
Признав невзрачное жилье.

 Пигмалион.
Печально разочарованье
Души в пленительной любви,
Поведай нам, повествованье,
Об идеале без крови.
Призвав к себе ума решимость,
Пыл изваяв неповторимость,
Застыл, благодаря богов
За воплощенье сладких снов,
За сладострастную богиню
С лучистым взором, но беда,
Что чистый мрамор, как вода,
Не оживил творцу святыню.
Алтарь, устав от горьких слез,
Надел венец на связку кос.

  Пигмеи!
Племя карликовой в печали:
Им бы прыгать да играть,
Горя никогда не знать.
Мор невзгоды предвещали,
Ежедневно дождь и град,
Исполинов злых парад.
 
Пилемен.
Что может быть печальнее утраты,
На поле чести мертвые солдаты,
По колее под скрежет злой оси
Везли прах недовольные ослы.
Спроси у сердца, у застывшей мысли:
-Кому война нужна? Зачем повисли
Потоки слез на гордой бороде? -
Искал взор утешение везде:
В достойном воскрешении рассвета,
В душистом свете середины лета,
Поставив беды сам себе в упрек:
-Мы не щадим потомков ручеек. -

Пирам.
О сколько девушек влюбленных,
Конец порой для всех один:
На злую гибель обреченных,
Рок, видно, доли властелин.
Спешил отважный исполин
В объятья милой бросить чувства,
Не замечая листьев буйство,
Вечерней неги благодать,
С единой мыслью обладать.

Любимая сидела в гроте,
На придорожном повороте
Ручей журчащий пробегал
И жажду щедро утолял.
След на песчаной половине
Отлично сохранен доныне,
Лев, как ленивая волна,
Тек до знакомого бревна,
Увидев тонкий шелк узора,
Бил лапой, искры лил из взора.
Порвав искусственную ткань,
Легко набросился на лань.

Усладой сердца окрыленный,
Безоблачной судьбой довольный,
Пыл обмер, вскрикнув: «Милой прах».
Меч в обезумевших руках
Под тутовою тенью плакал,
Страдая, как стервятник каркал.
Печальной доли не конец,
Тишь выманила, наконец,
Прелестницу из чар затишья.
Отчаянье на сцену  вышло,
Скосив бездушною косой
Невинность над густой росой.
Единая любовь в гробнице
Хранила долго имена,
Озвучивая их зарнице,
Зовя на помощь времена.

Пиреней.
Невинность против грубой силы,
Мир удивив, в неравен бой
Шла, может, разум шилом шили,
Топя мыль острую водой.
Не любит промахов надежда,
Не та на воине одежда,
Умчавшись вдаль, как пилигрим.
Пыл злобный, наглостью храним,
Рвал на куски поступок чести,
Вертя безумной головой:
-Смотрите все, вот я какой. -
Молниеносный гнев на месте,
Обрушившись на акт утех,
Разбил зло на глазах у всех.

  Пирифой.
Как распоясалась гордыня,
Смутив затейливый рассказ:
Брала себе отважных имя,
Достоинства богов не раз.
Пир пышный веселил отменно,
Желанье дикое надменно,
Стекая с непристойных уст,
Гостей, синь неба поразило,
Подать жену чужую было:
Гнев справедливый сжег пыл чувств.
 
Пирр.
Для истины толковые слова,
Как стороны одной медали важны,
А для чего на шее голова,
Когда поступки бед однообразны,
Без лупы уточняю, безобразны?
Как любит лихолетье круговерть,
Забыв, что тухлые холмы опасны,
Властительница их скупая смерть:
Оправдывать пыл честолюбия не сметь.

Пирра.
Безмерно страшен гнев небесный,
Земля, как голая ладонь,
Безрадостно источник пресный
Ждал, вот примчится конь,
Опустится на ветку птица,
На берег прибежит девица,
Но тщетны ожиданья, пуст
Пустынный путь, печальный куст.
Нежданно тень развеселила,
Почти безгрешная душа,
Споткнувшись возле голыша,
Не глядя, вдаль его пустила:
О, чудеса, жизнь зацвела
Еще прекрасней, чем была.
   
Питфей.
-Где миролюбия пределы? -
Задумался вселенский свет,
Смотря на городские стелы,
Дворцы, пытаясь дать ответ.
Взор устремился к  милосердью,
Души отрадному усердью:
В годину непомерных бед
Царь сострадания обет
Дал: "Тяжкое изгнанье
Найдет желаемый конец,
Приму скитальцев, как отец,
Забудут пусть пути страданье. -
Слух лился по черте дорог:
-Гостеприимный чти порог. -

Пифия.
Картавый звук из ада испарений,
Расселину толкая в твердый бок,
В экстазе разъяренных исступлений,
Как будто сердцем правит злобный рок,
А не небесный светлый гений
Иль мудрый ясновидящий пророк,
Выходит на поверхность дорогую,
Слагаясь в речь отрадно золотую.

Пифон.
Ходить опасно по дороге,
Когда вокруг сплошное зло,
С чудовищем к пустой берлоге.

Законы нравственности строги,
В них сути мудрое зерно:
Ходить опасно по дороге.
 
Избави бог, считать пороги,
Где сердце молча привело
С чудовищем к пустой берлоге.

За сотни лет привыкли ноги
Чтить дальний город, и село,
Ходить опасно по дороге.

Сидела птица на отроге
И видела, беду вело
С чудовищем к пустой берлоге.

Все лучшее в прекрасном слоге,
Что в речь сознанье возвело:
Ходить опасно по дороге

С чудовищем к пустой берлоге.

Плеяды.
Когда скучающие тучи
С небес отгонит прыткий вихрь,
Стыдливо одинокий  лучик,
Сияя, как удачный стих,
На светлом безвоздушном поле,
Спешит к манящей светом воле.
В семье веселой хорошо,
Но, откусив луны вершок,
Он взвился в лучезарном танце,
Таинственных сестер позвав:
-Сюда, здесь яркой сини сплав
С брильянтом на вселенной пальце. -
Откликнулся прелестный блеск,
Издав сладкоголосый треск.

Плисфен.
Раздор в кругу одной семьи
Ужасен, словно взрыв вулкана,
Страшней укусов злой змеи,
Печальнее клещей капкана.
За добрые дела почет,
Род дальше реками течет,
Да вот беда, все дорогое,
Что дарит пыл ночи, живое,
С бесценной чистою судьбой
Разит месть, как врагов доспехи,
Запрета разгромив помехи.
Честь, ринувшись лихой волной,
Призвало сердце к состраданью,
С потомком дивному к свиданью.

Плутон.
Богам приятно поклоненье,
Мольба, потоки горьких слез,
Пусть даже в вещем сновиденье
Среди благоуханья роз.
В подземном мире все иначе,
Процессия печали плачет,
В последний провожая путь
Еще вчера живую радость,
Любви безудержную сладость,
Чтоб подарить тьме жизни суть.

Плутос.
Свободно тешатся интриги,
Когда вокруг страстей разгул,
Надеть бы на позор вериги
И прекратить безумный гул.
Сокровищ благозвучных море,
Но почему у власти горе,
Мошенничество, злая лесть,
Корысть  и беды, что не счесть.
Пирушки на незрячем поле,
Что может сделать тусклый ум?
Отдав приказы наобум,
Закрыться в теневой неволе.
Как никогда хорош пролог:
Прозренье посылает бог.

 Полидамант.
На ус наматывай премудро
Стратегию большой войны,
Свет интуиции, как утро,
Заляжет в складках тишины.
Проигран честный бой, обидно,
Позорно скрыться с поля стыдно,
Басила храбрая струна:
-Спасайся, за спиной волна
И предводителя отряды,
Кровь пожалей и меч лихой. -
Удар уверенной рукой
Был нанесен отваги ради,
Дав назидания урок:
Пойдет поступок умный впрок.

 Полидамна.
Напрасно думает сознанье,
Что у судьбы тропа одна,
Прося гадалку о признанье.
Безмолвье, полная луна,
Волшебные ли это чары,
Иль неба звездные фанфары,
Но их подслушала душа,
Зажмурившись в оцепененье,
На час, а может, на мгновенье,
Бессвязностью ума шурша.

Полидор.
История разбухла от бесчестья,
Куда не взглянешь, путы воровства,
А что творят богатые поместья,
То пылу с мыслью не до сватовства.
На сцене участь мнимого вдовства,
С горячею наигранной слезою,
А за кулисами потоки хвастовства
Чужой судьбы, по картам золотою:
К позорному столбу шел с голой головою.

Поликрат.
Дым с жертвенника плыл к богам,
Любимцу сладостной фортуны
Дары спуская по частям,
Как эликсир, как мед микстуры.
Учтиво друг предостерег:
-Гнев неба к праздной жизни строг,
Отдай казну на подаянье,
Живи, забыв перееданье. -
Совет понравился, царь в путь,
Сокровища глотало море,
В душе неслыханное горе:
-Хочу на грозный вал взглянуть,
О, чудо, клад назад вернулся. -
Меч вражий ядом ввысь взметнулся.

Поликсена.
Лежала пышная фата
Без дела годы, снова войны,
Мужчины схватками довольны,
А с женской долею беда?

Достойнейших героев ряд,
На внешний вид сердца спокойны,
Самовлюбленностью достойны,
Но за морями пылкий взгляд.

Не прекращался лютый ад,
Любимый, бедами сраженный,
Печалями  души сожженный,
Тень грез во мраке встретить рад.

 Полиник.
У городских больших ворот
Героев славных столкновенье,
Воинственный круговорот
Затягивал в хлябь самомненье.
Катилось горе по земле,
Поправ законный долг во зле,
Любовь и к власти уваженье.
В больном уме одно сраженье:
Брат брата насмерть погасил,
Как искру пылкую в мгновенье,
Оцепенело сожаленье,
Никто в бою не победил.
Стоят дворцы, с бойницей стены,
Апломб борьбы без перемены.

Полифем.
Пещера горного массива,
Проход с извилиной красиво
Пролег до ложа, тень игриво
Плескалась, как степная грива.
Проказник с овцаи шутил,
Посуду глиняную мыл,
Послал бог мореходов, взвыл,
Преступно души подавил.
Переполох звал суматоху:
Покажем злому скомороху
Пожар в душе, ты целься сбоку,
Прыть сдуется, сядь на осоку. 
Привольной злобе невдомек,
Премудрый ум, как уголек,
Под мышку страх – и наутек:
Прощай, слепец, наш путь далек.

Помона.
Вобрав жар радости, светило
Прелестные луга, таясь,
Душистой силой одарила,
Гирляндой красок наделила,
Лучами теплыми роясь.
 
За летом осени явленье
С налетом золотых румян,
Смак непорочности в варенье,
Как грешной жизни откровенье,
Что дальше, закрывал туман.
 
Понт.
От одиночества леченье есть,
Пусть льется пыл на плодородья поле,
Ханжи, порыв чувств осуждать не сметь.

Плод счастья спит во внутренней неволе,
Не ведая, что прыткая беда,
Почти стихия, на привольной воле.
 
Заглянем в глубь, скал грозная гряда,
Неповторимых водорослей гривы,
Прозрачных рыб несметная орда.

Стыдливым утром гребни волн учтивы,
Сны радуги на пене озорной
Под танец живота воды красивы.

 Портун.
Орел свободный выбрал небо,
Он исполинский грозный порт,
Влюбившись в сердце шума слепо,
На пиршестве душистый торт
Не отвлекал к люби вниманье.
Вот корабелы на свиданье
Приплыли к роскоши морской,
Их встретил ласково прибой,
Как дорогих гостей причала,
Дары приветив, специй тюк,
И якорей желанный звук,
Кивнув учтиво для начала.
Взор чуткий видит: благодать,
здесь можно петь и танцевать.

 Порфирион.
Агрессии опасна пена,
Спасайся, если взор горяч,
Орудует в уме подмена,
От ярости накал не зряч.
Накинулся гигант на звезды,
Решив со зла, что это грозди,
Сорвал, вдруг нежный идеал,
Мелькнувший рядом  на мгновенье,
Погнал пыл на переселенье,
Но в бездне огненной пропал.

Посейдон.
Морской бог с виду безупречен,
Вода, как верная раба,
Приморский прочный берег вечен,
Но все же подвела судьба.
Он властелин одной частицы,
А брат со взором вольной птицы,
В борьбе вселенную подмял,
Закон суровый прописал.
Трезубец что? Для моря сила,
Над мореходами чудить
Да за нос корабли водить,
Решая, гавань иль могила.
Изъяны власти, вот беда,
Плыви в печали, борода.

Праксифея.
Самопожертвованье к алтарю,
Смотря на лучезарное светило,
До срока угасавшую зарю,
Легко плывя, как нравственная сила.
Победы преждевременной просило
Для милого народа, для страны.
Смерть поле чести каждый день косила,
Прося не крови для конца войны,
А целомудрия сердечной тишины.

Прет.
От горьких бед держись вдали,
За камни прячься, за вулканы,
В лихих морях за корабли,
За стены крепостей, капканы.
Решили боги погулять
И свадьбу пышную сыграть,
Прелестница милее света,
Прекрасней пламенного лета,
На пир приданое несла,
Гостей улыбкой озаряя,
Супруга взором чувств пленяя.
Судьба иное припасла:
Раздор, безмерные несчастья,
А сердце так просило счастья.

Приам.
Врожденной силы благородство,
Учтя богов простой завет,
Войн ненавидело уродство,
Благодаря за тишь и свет,
И звезд немеркнущие очи,
И дни, что в старости короче.
В ворота стрелы рок воткнул,
Раздвинув дух на всю эпоху,
Беду к сверхславному порогу
Пустив, любовь не упрекнул.

Приап.
В саду среди листвы холеной
Лозы сеть, в гроздях наливных,
На радость осени, зеленой,
В лучах купалась золотых.
Под тенью девы молодые,
Блудницы и на вид святые,
Поправ морали чистый свет,
Боготворили звезд привет.
Что рай, здесь чувств и жизни больше,
Здесь сладкозвучия напев,
Отрадой думы подперев,
Мысль становилась дивно тоньше.
Прекрасный отдых для своих,
Есть уголок и для чужих.

Прокрида.
Беда, в обход благоразумью
На дуновенье ветерка
Влетала в грудь, сродни безумью.
Как терпят славные века
Такое неземное бремя?
Поговорить о сердце время,
Известен ревности конец,
В далеком плаванье храбрец,
Жене бы мужество приветить
Улыбкой сладострастных уст,
Сиянием нетленных чувств,
На ласку нежностью ответить,
Тогда не будет грустных вдов,
Раскаявшихся поздно слов.

Прокруст.
Ума наперсток, даже меньше,
Не взвесить, только зоркий взор
Готов помочь ответить, чем же
Прославился старинный двор.
В гостях у злого великана,
Есть стол для яств и для капкана,
Мал ростом, вытянут, как прут,
Гиганту члены оторвут.
Безмерно страшная картина:
Вдаль устремлялся круглый год,
И чьей еще беде черед,
Лишь ведала в крови долина.
Храбрец, взглянув на скорбный дом,
Навел порядок, прочь бегом.
 
Прометей.
Дух из стального благородства
В прекрасной синеве парил,
Где Зевса мудрого господство,
Бескомпромиссность грозных сил.
Любя лучистый запах воли,
Смотрел на девственное поле
Без плуга острого, огня,
Подумав: "Суша ждет меня".
Взяв в горсть испуганное пламя,
На землю искры, как зерно,
Бросал: очаг, веретено,
Пестрели гордо, словно знамя.
За смелость на цепях стонал,
Орел ночами грудь терзал.
 
Протей.
Хамелеона знает каждый,
Но не желает встречи с ним,
На вид и сильный, и отважный,
И в ловкости непобедим.
Не торопись, взор прозорливый,
Летит вперед поток бурливый,
На воле хитрость удальца
И злые козни, как пиявки,
Под прорицания удавки,
Став тенью, ждали плач конца.

Протесилай.
Не любит слава суетливых,
Когда, хватая за грудки,
Трясут, прочь пасынков спесивых,
Вперед, отважные клинки.
Желанный берег битвы рядом,
Но прорицание жжет ядом:
Кто первый ступит на песок,
Последний поцелуй в висок
Получит, канув тихо в вечность.
Щит доблестный, взмыв на лету,
Явил всем мудрую пяту
И недалекую беспечность.
Смерть, величавость распрямив,
Апломб сразила, путь открыв.

Психея!
Прелестное не просит описанья,
Сверкая нестандартной красотой,
Изюминку душевного сиянья
Хотела спрятать под густой косой.
Ей идеал приписывала смелость,
Язык ломая, чувственную зрелость.

              -  Р –
Радаманф.
Известен мне состав целебный слова,
Но выдать рифме прыткой не могу,
Я даже строфам строгим ни гугу,
В таинственности всех стихов основа.
 
Искала справедливость в мыслях крова,
На разума приветливом лугу,
И, если я сегодня миру лгу,
То отвечать за грех придется снова.

Картина проясняется, вот трон,
Подземного владычества закон,
Теней, блуждающих без дела, море.   

Страшны не судьи, а порочность дум,
Язык, как маятник, качался наобум,
Коря расплату, ненавидя горе.

Рес.
Подвоха дерзкие проделки,
Не к месту на груди войны,
Что выиграл: хвост мертвой белки
Иль кудри голубой волны?
Не образумившись, по полю,
Поправ долг чести, мира волю,
Как неразумный проводник,
Погнал табун вдаль напрямик.
Не любят боги своенравных,
Им справедливость подавай,
Отважной схватки каравай,
Удары смелости на равных.
А выходки хвастливых дум
Пусть слушает закрытый трюм.

  Рея.
Супруги в светозарной спальне
Вели обычный разговор
О смелости ветров, о пальме,
Как хорошо, что пуст их двор.
Фигура женская полнела,
И это было лишь полдела,
А остальная часть - беда,
Подходит время, и тогда
Кровопролитья злая сила
Течет безудержной рекой:
Прощаясь с милой синевой,
В утробе новая могила.
Душа, немного похитрив,
Запела на иной мотив.
 
Рея Сильвия.
Весталок строгих мысль пространна,
Как будто в слове мир земной,
А, если сердца речь, глобальна,
С чистейшей скромною душой.
У вечного огня все встречи,
Бог сладострастный неба свечи
Зажег и в девичий сел круг,
Как самый верный милый друг.
Что было после, знают ночи,
Скрипела нежно колыбель,
Катилась сладкая капель,
Отрадно очищая очи.
Сияла пылко синева,
В волнах лелея острова.

Рода.
Подарки щедрые для всех,
Кто ловкость подхватил под ручку,
Озолочен под звонкий смех,
А остальным на щечку мушку.
Обида грустная в слезах
Застыла в нежных облаках,
Но ненадолго, волны взвыли, 
Качая остров расписной,
Что даже ветер озорной
Парил отрадно в пенном мыле.

Рома.
Отрадной легкою походкой,
Дождавшись приближенья дня,
К сиянью пылкого огня
Пришла с надеждой благородной.
Ликующий душистый сад
Сравниться с прелестями рад,
Подумав, отступил в смущенье:
-Не оскорблю ль красу, как знать,
Небес невидимая рать
В неимоверном восхищенье,
Боюсь при всех сказать, триумф,
Что первое пришло на ум. -
 
Ромул.
Кто хочет в памяти веков
Запечатлеть живое имя,
Пусть славу лавровых венков
Завоевать спешит во имя
Дворцов, не тлеющих легенд,
Побед, каких не видел свет.
Прекрасен вечный город мира,
Два слова о судьбе кумира
Не помешает суше знать,
Дела добра о многом скажут,
Незрячему путь в центр укажут,
Чтоб здесь увидеть благодать.
В сиянии любви надгробье,
Не отыскать ему подобье.

                -  С –
Салация.
Приятен слуху звук морской воды,
Как будто бьет о берег страсти сила,
Заглаживая раны от беды.

Прекрасная душа любви просила,
Вольготного простора, но закат
Холодной краской лил, что сердце стыло.
 
Послушайте гигантских волн набат
Не на войну, на дорогое ложе,
Где синего сиянья аромат.

Молчало небо, гребни с пеной тоже,
Подводный мир, стенания груди
Не умолкали на ребристой коже.

Видение с изменою грустит,
Отважно наступая на волненье,
Забвенья мрак увидев на пути.

Салмакида.
Пыл безответный сердце жжет,
Дотла сжигая думы девы,
Зола гадает: "Он придет?"
Любя, как эхо, перепевы.
Печаль стонала каждый день:
-Появится ль отрады тень? -
Пуская слезные потоки.
Безмолвия лишившись, боги
В веселье радостном, шутя,
Такого в мире не бывало,
Соединили два начала:
-Живи, двуполое дитя. -
Кто видел, в панике скрывался,
А ключ восторгом обливался.

 Салмоней.
С богами нечего тягаться,
Куда ты, пасынок червя?
Попробуй в мирный труд впрягаться,
Жизнь благородную любя.
Но нет, гордыня выше мысли,
В величественном мудром смысле
Взметнулась гневная стрела:
Остановись, надменность власти,
Уйми пылающие страсти,
Пока в пути судьба цела.

Салюс.
В здоровом теле свет духовный,
Он источается всегда
В прекрасных мыслях, тихий, ровный,
Как тихоструйная вода.
Но есть и грешное начало,
С отеком черным день встречало
И в зной, и в пылкую грозу.
Бельмо печали на глазу
Призвало отсидеться дома,
Напомнив про родных детей,
Чтоб был в решениях смелей,
Не ржавчиной металлолома.
Огонь небес, гнев думных туч, 
Спеша на ложе, сбросил с круч.

Сарпедон.
Отваге в битве поклоняйся,
Она с эгидой заодно,
От злых ударов уклоняйся,
Окну победы все равно,
Один ты в поле или с войском,
Оружию в любви клянись,
Обиду прячь под чести лоском,
Однажды утром оглянись:
Огни удачи на дороге,
Осаде города конец,
Ответ известен, мысль о боге,
Очаг и солнечный венец.
Откуда небо знает душу?
Отборных воинов ряды
Опять заполнили всю сушу,
Отбив гнев молний с высоты.

Сатиры.
Звук целомудренной свирели
На пышных травах у реки,
Так мил, как аромат сирени,
Но в грустной радости зрачки.
Нимф ослепительных веселье
Влекло к себе, в груди волненье,
Как ветряной водоворот,
Готово вырваться на волю,
На руки взять любую долю,
Ступив в любовный хоровод.
 
Сатурн.
Кочевников печаль в густом тумане
Не ощутима, что же ищет люд
Без пресных вод, привычных вкусных блюд
В чужом гостеприимном стане?

Живя года на пышущем вулкане,
Увидели больших огней салют,
Клубов атаку, словно выполз спрут,
Свои жилища в пламенном капкане.

Поджарились мгновенно, небеса
Протерли сонные, в дыму, глаза,
Под покровительство взяв пыли вереницу.

Не Ариадны нить, а семена
Показывали путь, где та страна,
Где боги чтут прекрасную зарницу.

 Селена.
О целомудрии писать нелепо,
Смотрите сами на печальный круг,
Зима ли злая, пламенное лето,
Лик одержимо величавый кругл.
Нет, не ошибка в описанье это,
Она сама себе и верный друг,
И царственная пери чистой сини,
И благородная душа святыни.

Семела.
Друзей советы проверяй,
Врагов рапсодии тем паче,
А лучше сердцу доверяй,
Той интуиции, что плачет
В разумной трезвой голове,
Приблизившись к большой беде.
У женщин логика иная,
Наивная и никакая,
Обиду стрелами из глаз
Отваге нанеся публично,
Забыв, смеяться неприлично
Над слабостями: в самый раз
Плющ, ограждая от зла пепел,
Благодарил за помощь ветер.

Семирамида.
                Чтоб музыке было являться удобней
                В чужом я себя заточила дому.
                Б.Ахмадулина.
Чтоб музыке было являться удобней
На душной террасе вечерней порой,
Висячего сада цветной домострой,
И сини, и вольному сердцу угодный,
Сиял ослепительно в день новогодний.

В чужом я себя заточила дому,
Дум чистая мысль, как, сама не пойму,
По флейте втекла в оркестровое чудо:
Волна изумрудная рядом как будто
Причалить решилась к огню моему.
 
Серапис.
Колонн лес величаво строен,
Культ бога, сердце, здесь ищи,
Куда ни взглянешь, свет спокоен,
Кого ни спросишь, часть души.
Кто ярый властелин тиши?
Конечно, тот, кто ладно скроен:
Крупицу дум развороши,
Кричи, воюй, ум так устроен,
Куй вовремя, дела верши,
Клинок надежно похоронен,
Каленым пылом не греши.

Сивилла.
Спокойное достоинство настолько,
Что слову даже трудно говорить,
Себе привить осталось мудрость только,
В чудесный космос окна отворить
И сладкое пророчество испить.
Кто не успел, открой страницу книги,
Оратору дозволено чудить,
Призвавшему сатиры злые лики,
Чтоб с чистоты божественной убрать улики.

Силен.
Отстав от шумной вереницы
Своих сородичей, остряк
Прелестным нимфам  небылицы
Слагал, как истинный мастак.
Луна, придя на посиделки,
Ругала острые проделки,
Но только наступала ночь,
Она от сини мчалась прочь.
Резвилась до утра ватага,
Сменив на прятки хоровод,
На пышных травах, возле вод,
Вперед, любовная отвага. 
Хромая, отыскал кусты,
Храп бросив в душу чистоты.
 
Сизиф.
Мозаики чудесное сиянье
Любило сердце долгие года,
Лихая хитрость, замутив сознанье,
Как в рифме прозаичная гряда,
Явилась на порочное свиданье.
Но о последствиях подумай иногда,
Чтоб не таскать веками тяжкий камень,
Гася печалями надежды пламень.

Сильван.
В лесу прохладное блаженство,
На пышной пашне тяжкий труд,
В прекрасной сини совершенство,
А, может, взоры сердца лгут?
Как нужен миру покровитель,
Один единственный учитель,
Чтоб весь земной путь полюбил,
Богам быть равным научил.
Катилось время в колеснице,
И видит: пышные венки,
В печи баранки их муки -
Подарки золотой пшенице.
А посмотрело на межу,
Там урожая дар вождю. 
 
 Синис.
Дает бог силу для отваги,
Разбойной мощи невдомек,
Что, бросив вызов ради драки,
По следу скрылся наутек.
Как листопад в игре с ветрами,
Летели части тела сами,
Растерзанные в пух и в прах,
Оставив слезы на ветвях.
Но как веревочке не виться,
Конец известен, молодец
Зашел на огонек, наглец
Решил опять развеселиться.
Порок наказан: "Хорошо, -
Шумел дол, - приходи еще".

Синон.
Сказать поступок и добавить смелый,
Не долго надо думать над стихом,
Прекрасный небосвод быть может серый,
А воин никогда, идя с мечом.

Троянский конь: да здравствует день светлый!
Богов покров невидимым крылом
Назло пророчествам, как стяг заветный,
Шел молча над поверженным дворцом.

В великом нетерпении у стен,
Гася пыл страсти, ждали перемен,
Отважные клинки одной стихии.

Победная зарница впереди,
Об этом знают важные вожди
И храбрецы поистине лихие.

Сирены.
Сегодня ласковое море
Приветно звало корабли,
Парить в сияющем просторе
От милых берегов вдали.
Звук мореходов растревожил,
Рвал душу, пробегал по коже,
С победоносной силой бил,
Грозя могилой, в небо взмыл.
Мысль в обольстительном тумане,
Ища с утесами скалу,
Как мелодичную струну,
Пропала в сладостном обмане.
Явилась света полоса,
Умчав от страсти паруса.

 Сириус.
Взор неустанно ищет сини,
Насыщенной, с одной звездой,
С лучисто царственной душой,
Прелестною, почти морской,
С воздушной радостью стихии.

В воде зеркальной отраженье,
Возможно, это божий дар,
Ядра горящего нектар,
Сиянья золотого шар:
Одно понятно, что творенье.

Скамандр.
Безмерно любят волны волю,
Играя с гребнями порой,
Выплескивают пыл речной
На поле, ужасаясь, долю
Терзает бой, прижавшись к горю.

Природа рождена с любовью,
С неповторимой нежной болью
К источнику, он, как змея,
Льнул к берегу: "Моя семья", -
Толкая камень водной бровью.

Скирон.
Зигзаг пути вел к горным кручам
К надменным выступам хребтов,
Скорее ближе к мрачным тучам,
Чем до подножия цветов.
Здесь редко были пешеходы,
Ущелья узкого проходы
Сулили смерть, большой ушиб.
Пронесся слух, что жухлый гриб
Гостей в пучину вод бросает,
Обличье чудища приняв,
Рептилиям обед послав,
На гладком камне засыпает.
Храбрец блуждал в той стороне:
Зло ненасытное на дне.

Соль.
На светлой сини колесница
Ждала свой лучезарный час,
Когда взмахнет кнутом возница,
Чтоб истоптать небес атлас.
Тот миг настал, свет светозарный,
На старте солнечном азартный
Помчался в золотую даль,
Показывая сердца сталь,
Дневного времени куранты,
Вид огнедышащих долин,
Лучей холеных серпантин,
Для танца легкие пуанты.
Блаженствуя, огонь царил
И ласку всей земле дарил.

Стентор.
Раскаты искренней трубы,
Переборов в душе унынье,
Клинок позвали для борьбы
На поле, не терпя насилье.
Полег не только враг, и тень,
Оберегающая день.
Бог на гордыню оглянулся:
-Довольно мщенья, погоди,
Огонь добра зажги в груди,
Чтоб злобой дух не захлебнулся. -

 Стикс.
Волна реки на вид невинна,
Как блеск лучистого стекла,
В забвении души повинна.

Возница, словно вновь путина,
Направил лодку в щели зла:
Волна реки на вид невинна.

Звенит прощальная полтина,
Стезя печали поняла:
В забвении души повинна.

На глади скорби паутина
Вперед, потом назад текла,
Волна реки на вид невинна.

Слезам мерещилась плотина,
Надежды свет, воды петля
В забвении души повинна.

Нет в горькой службе карантина,
Судьба мосты давно сожгла:
Волна реки на вид невинна,

В забвении души повинна.
    
Сфенебея.
От скромности она сбежала
На сладострастье простыни,
Интриги, словно пряха пряла,
Как будто вечности огни
Должны прийти к ней в услуженье,
Терпя и гнев, и униженье:
Суд нравственности извести,
В ночи усладу привести.
На вид посмотришь, свет в ресницах,
Прекрасной девственности взор:
Из спальни ветер вымел сор,
Показывая страсти в лицах,
Летя по рекам и горам,
По сценам мира прямо к нам.

Сфенел.
В бою кровавом колесница,
Как в ясной сини черный свет,
Кудесница в пути, бойница,
Подвижный чуткий арбалет.
В полете молодая сила
Косой смертельною косила
Врагов неугомонный пыл
За справедливость, чести волю,
За злом поруганною долю,
Чтоб гнев мужской позор отмыл.

Сфинкс.
Прости стих пылкий, мирозданье,
Что посягнул на свет богов,
Одно учтиво оправданье:
Разгадка тайны для веков.
Есть рукотворные дороги,
По ним текут народы, дроги,
А есть извилины ума,
Прошу на встречу, господа,
С большой разумною копилкой,
Подумав, честный гость сказал:
-То человек, - и сфинкс упал
На землю с каменной подстилкой.
Уныло скалам  в вышине
В безмолвной грустной тишине.

Сцевола.
Мир, где душа патриотизма?
Ответ был короток: везде,
В сиянье чистом оптимизма,
На вечной суше и воде.
Стучи, свет, в сердце, сын вернулся,
От верной смерти увернулся,
Чтоб слово вымолвить про бой,
Про рукопашной схватки силу,
Ведущую мечи в могилу,
Его пославшую домой.

Сцилла!
Сидит на страже злая сила,
Целуя гневом небосвод,
История строфу просила
Лояльно описать кровь вод:
Ласкалась к скалам смерти лава,
Ад радостней, чем переправа.

              -  Т –
Тавмант.
В привычной сердцу атмосфере
Неколебимого добра,
Молясь богам, по крайней мере
Душа так делала с утра,
Катились паруса по морю.
Закончен пир войны, не скрою,
Так ликовали небеса,
Что вод ребристых полоса
Разгладилась до дивной глади
С разводом красочных картин
На бледно золотой мотив
Не для восторга, славы ради.
Прибрежный камерный простор
Не ставил быстрый бег в укор.

 Талия.
У смеха жидкая начинка,
То радостные слезы льет,
А если попадет перчинка,
То брызжет гневный водомет.
В огнях маститые актеры:
-Мы все паяцы и жонглеры,
Любимый зритель, смейся лишь,
Заполнив гробовую тишь. -
Привычный нрав хамелеона
Известной пьесе зуб проел,
Великий грешник в маске бел,
Затмив порок Наполеона.
Кто лицедеи? Слуги дум,
Чтоб очищать надменный ум.

Талос.
Мы дети злые плагиата,
Давно, в неведомый рассвет,
Потешилась ума палата,
Подбросив робота на свет.
Дозор чудовища в долине,
Панический страх и доныне
Тревожит робкие сердца,
Когда заблудшая овца,
Борясь с напастью, смерть находит,
Отбившись от своих подруг,
Спешащих на роскошный луг.
Гость храбрый хмуро брови сводит:
Удар, скореженный металл
К увертливым ногам упал.

Танатос.
Не говори о грозном боге всуе,
В реестре черном все от - а, до – я,
Душа с рожденья в смертоносной сбруе,
Не ведая, что родина - земля.
Куй счастье во дворце и в грубом срубе,
Пока горит сердечная звезда,
А свататься придет теней владыка,
Увянет навсегда сиянье лика.

Танит.
Полупрозрачное сиянье
Чудесных сумерек в пути,
С прекрасным честное свиданье
Не просто на земле найти.
И в небесах лучистых так же,
Дела и мысли в черной саже,
Как исключение она,
Чистейшей чистоты волна.
Посеребрив стезю печали,
Звала чай распивать друзей,
Лучистая звезда при ней,
Как полотно одной вуали,
Источник преданной любви,
Спугнуть их, боже упаси.

Тантал.
Умей ценить добро отца,
Особенно владыку сини,
Под сводом дивного дворца
Умерь коварный нрав гордыни.
Где скромность пламенной души,
Особенно в другой тиши
Среди богов почтенных, мудрых,
Среди богинь золотокудрых?
Забыл, как видно, на земле,
Увидев молодости пищу,
Напитков сладострастных жижу
На пышном дорогом столе.
Не долго длился пир разгула,
Мощь зло раздела и разула.

Тарквиний.
Известно всем, пороков уйма,
Святая нравственность одна,
Как тихоструйная волна
Течет, стихия рядом буйно
Клокочет, боже упаси
Ей волю дать, души огни
Зальет, оставив торф болота.
Царь от натуги поседел,
Но все напрасно, сотни стрел
Летели в главные ворота:
На циферблате доли ноль
Нарисовала злобно моль.

Тарпея.
Очаровательной кокотке
Все мало, сколько не дари,
Смотря на прихоти красотки,
Как преклоняются цари,
Сменила нрав свой на личину,
Не объяснив двору причину.
Ряд масок как не надевай,
Но не отмыть на сердце сажу,
Не возвратить добра пропажу,
Хоть плач, хоть к небесам взывай.

Тартар.
Что не свершилось на земле,
Карьера, чувства, даже слава,
Не повторятся в мрачной мгле,
Для дум там черная приправа.
Врасплох захвачен честный стих,
Хоть власти льстить он не привык,
Но с богом подземелья круто
Не говорит душа как будто.
Вот и приходится молчать,
Добавить что-то может предок,
С ним бенефис настолько редок,
Что лучше просто помечтать:
Продлится жизнь безмерно долго,
Смерть, прочь, нет от могилы толка.

Тевкр.
На сцене состязания стрелок,
Расправив плечи, поравнялся с синью,
Цель съежилась в шагреневый брелок,
Прося помочь премудрую богиню.
На поле чести он, как вод поток,
Сносил стрелой и реки, и пустыню:
Бежала нить судьбы в чужую даль,
Не путь показывая, а медаль.

 Теламон.
Находчивость, сравнив с ума талантом,
Строфа стиха, довольная собой,
Следила за страдающим атлантом,
Держащим шар земной над головой.
 
Окончен бой последний, шумным стартом
Победа поплыла к себе домой,
Надолго попрощавшись с той волной,
Что называли боги смертным скарбом.

Фортуна, вынув щедрые дары,
Пересчитав достойные дворы,
Рассыпала, как звезды светлой ночи.

Взор мирный стих на облаков гряде,
На шелковой от лунных зорь воде,
Зажмурив на мгновенье счастья очи.

Телегон!
Тайна ложа стала явью,
Если так, то в путь пора,
Ласковой лучистой ранью
Ежедневно, как вчера,
Гибкою ручною ланью
Очутилось у двора,
Нежность отпрыску даря.

  Телемах.
Достойный сын могучей плоти
Нес бремени груз на плечах,
Чтя мать, морали строгой локти,
Оставившие след в веках.
Гостей неугомонных орды,
От лени масленые морды,
Что день, то пышные пиры
Под шум приветливой волны.
Не видно горечи кончины,
Подрос он, держит крепко лук,
Но не избавить дом от мук,
Обида льется без причины:
Вступилось время за него,
Как за гвардейца своего.

 Телеф.
Два полушария у мозга
С лучистым бисером ума,
Но как понять те закрома,
Когда вокруг души промозгло
И можно поступить безмозгло.

Подножку ставили ошибки
Иль мимо потекли дары,
На похвалу дни не щедры,
Совет жреца: на лоб бей шишки,
Держать ответ проступки жидки.

Теллуон.
Поля не любят лени скуку,
Весь внутренний потенциал,
Изведавший ненастья муку,
Весну, как куклу, наряжал.
Привольного труда усердье,
Что говорить, и милосердье,
И жалость к матушке земле,
Все ценят яства на столе,
Колосьев пышные букеты,
Листвы сладкоголосой шум.
На щедрость изворотлив ум,
Даря мгновению секреты,
Чтоб есть всегда рахат-лукум,
Под светлые печали дум.

Теллус.
Кормилиц сок неиссякаем,
Лелеющих дитя любви,
Души совет непререкаем,
Когда в ударе соловьи
Выводят песнь о сотворенье,
О том таинственном мгновенье
С солнцестояния судьбой,
С затейливых времен теченьем,
В лучистом воздухе теченьем,
Греха не зная за собой.

Тенес.
Не тратя жемчуг на наряды,
На мудрые страницы книг,
Царь вводит жесткие обряды,
Что в скорбной гавани постиг.
Что слезы, были и пропали,
Нужны надежные вассалы,
О нищем плебсе речи нет:
Пиры забыты, всюду беды,
Понятно всем, не те обеты
Ум принял в траурный обед.
 
Термин.
Бой завершен, спасибо миру,
Что можно строить вдаль мосты,
Настраивать для пира лиру,
Смотря на чудо красоты.
Она везде: в дворцах высоких,
В очах девичьих чернооких,
Прямой до алтаря тропе,
Где боги говорят тебе:
-Угомонись, довольно власти,
Порядок четкий наведи
И защити межу воды,
Спасая город от напасти. -
Свет в тронной тишине горит,
Гусиное перо скрипит.

Терсит
Шут на войне, ошиблась ролью
Трагедия, иной сюжет
С любовью и слезливой болью
Выводит пьеса сотни лет.
На сцене яростный характер,
Нашли трусливость, новый кратер
На гладкой стороне пути,
Порок вовек не обойти.
В кругах достойных, именитых,
Вдруг крикнет: "Жадность у мужей,
Наложниц пламенных ночей
Топили в водах знаменитых".
Подумав, не продолжил речь,
За ложь под бок получишь меч.

Тесей.
Связать бы все концы историй,
Чтоб миф единый сотворить,
Но на архивы мораторий,
Хочу ли, нет, должна дробить
На части дивные сюжеты,
Я знаю, древние поэты
Слезой писали письмена,
Чтоб мир запомнил имена
Того земного благородства,
Что солнцем в вечности горят,
С отважным мужеством стоят
На прахе алчного уродства.
Бежала Ариадны нить,
Герой и жертвы будут жить.

Тефида.
Молву давно пора в застенок,
Сандалий сотню износив,
Надула богу в уши: девок,
Густой волной развеселив,
Веди в роскошные покои,
Теперь они земли изгои.
На берегу лучистый взор,
Хотя владыка волн не вор,
Но умыкнул на дно девицу.
Шептало время: дети там,
Резвясь, привет послали нам,
Любя вечернюю зарницу.
Мать устремлялась ввысь порой,
Взглянув на свет, на дом родной.

Тиберин.
По величавому потоку вод
Плыла зеленоглазая зарница,
Как фантастический уютный плот,
И видит, огненная колесница
На запад увядающий плывет.
Нежданно вздрогнув, поняла, все снится,
А наяву: лучистый добрый бог,
Зовущий мир мирской на свой порог.

 Тидей.
Зачем жестокость скорбью удобрил?
Зачем отверг удачу в чистом поле?
Зачем как варвар, в ножны меч вложил?
Зачем не поклонился славной доле?
Зачем все потерял, что так любил?
Зачем умчались преданные кони?
Зачем, ты честный череп раскрошил?
Зачем омыл безумием ладони?
Зачем богам дорогу преградил?
Зачем за честолюбием в погоне?
Зачем поступок дикий воскресил?
Зачем не видишь свет лучистый в кроне?
Зачем свой род прекрасный погубил?
Зачем в груди у женщин милых стоны?
Зачем добро от зла не отличил?
Зачем искал мифические троны?
Зачем увечье чести причинил?
Зачем у алтаря сдержал поклоны?
Зачем гордыню злую полюбил,
Зачем проступков в записях рулоны?
Зачем надежду в цепи обрядил?
Зачем разрушил царские балконы?
 
Тин.
Не каждый жалует огласку,
Хоть высшей долей наделен,
Любя небес приветных ласку,
Красой природной ослеплен.
Взор острый с искренней начинкой,
Рыдая над сухой личинкой,
Был покровительственно добр,
А в гневе, яд смертельный кобр
Мир заливал, как полноводье,
Одна покорность рядом с ним
Напасть журила: "Властелин,
Пыл усмирив, смотри на взморье".
И правда, луч дня угасал,
Явив светила идеал.

 Тиндарей.
Под тенью бархатной прохлады
Журчанье тихое воды,
Мостов несметных арки рады
Дарить сиянье красоты.
Не радует уют супругу,
Просила оказать услугу
Залетный ветер: "Покажи
Мне землю, что так любят боги,
Добра и зла пути-дороги," -
Смотря на дали миражи.

 Тиресий.
Что нам подарит день грядущий,
Даст прорицателя ответ,
Шаг в шаг со временем идущий,
А на поверку вроде нет.
В несмелом голосе волненье,
Еще бы, важное мгновенье
В себя вбирает божий свет,
Чтоб под покров взять мудрость лет.
Смотря на миг войны отрадно,
Как грозовой поток чудил,
Что говорить, он жизнь любил,
Слагая гимны славе складно.
Жил долго, над судьбой дрожа,
Бесценным даром дорожа.

Тиро.
Сегодня опоздал глашатай,
Закат унес светило прочь,
Жизнь замерла, где провожатый,
Чтоб скоротать помог ей ночь?
Безлюдно, вести на дороге,
Переборов печаль, о боге
Подумала, всплакнув: "Поход,
Там сыновья мои как будто,
Мелькнуло незаметно утро,
А оказалось целый год". 

Тиррен.
-Невзгодам проломи хребет, -
Совет дал сыну повелитель, -
Забрезжит чуть лучистый свет,
Покинь родимую обитель
И в путь, чужбина не беда,
Когда есть пресная вода
И плодородные поляны.
Под ветром паруса упрямы,
Куда пристанут корабли,
Прислушавшись, доверься богу,
Уверенно поставив ногу
На безызвестный край земли. -
Позволим в россказнях пробел,
Чтоб эпилог о чуде спел.

 Титаны.
От молний может взор ослепнуть,
Огонь, спалив живую синь,
Не собирался к ночи блекнуть,
Борьба на равных шла, нет сил
Рвануться в схватку у титанов,
А надо: "Как стада баранов
Низвергнут боги в хлябь земли,
Родные братья полегли
Бесславно, не добившись воли,
Героев подоспела тьма,
Как небо не сошло с ума,
От моря крови, дикой боли.
Что это?" Разъяренный шум
Смел вопли злобы наобум.

 Титий.
Узнав о славной родословной,
Взыграла гордость на лице,
Стих смолк, в строке немногословной
Ни слова о родном отце,
Но есть о злобном великане
С добычей бедною в капкане,
О пыле страстном, вот печаль,
Что чувственная прелесть ночи,
Сомкнув безнравственности очи,
В подземную скатилась даль.

Титон.
Бессмертия неимоверный груз
Лег бременем на злое долголетье,
Был миг, с отвагой заключив союз,
Вобрав в грудь сладострастное горенье,
Влюбленный в очи неба, с нетерпеньем
С супругой несравненной встречи ждал,
Но тень покрыла гордое творенье,
Седая немощь лезла: идеал
Достоинства мужского тихо увядал.

Тифон.
Хватает мудрость ум, он сто голов,
Чтоб белый свет залить ужасным ядом,
Прославив ненависть в кругу веков.
 
Сидеть желая с главным богом рядом,
Перемудрил себя, карая синий кров
Ужасной злобой, словно частым градом.

Разверзлась хлябь, на дне забытый ров
Почувствовал нежданно тяжесть праха,
Не долго думая, сравняв земной покров.

В подземной мгле не знают мощи страха,
Гнев дунув ввысь, как огненный вулкан,
Да так напористо, что покосилась плаха.
 
Увидев жажду мести, божий стан
Надвинул глыбу на шальное место,
Чтоб защитить себя и чада стран.
 
Тихе.
Не будем путать пышный праздник
И праздность в роковой судьбе,
Дары дал сад и виноградник,
Авансом не одной тебе.
Богов спрос за проступки грозен,
Оступишься, и сладких гроздей
Вовек обузе не видать:
Люби свободы благодать,
Трудом воспетые чертоги,
В открытом море корабли,
Являясь божеством земли,
Творцом всех яств, что ели боги.
Гони прочь суету сует,
Будь хоть на краткий миг поэт.
 
Тритон.
Не нанести б стихом обиду,
Амфибия в густой воде,
Наивная, но только с виду,
Из раковины звук к беде,
А благодать, когда напевы,
Не могут петь так даже девы
Волшебный слаженный мотив.
Взыграл девятый вал, и в сети
От якорей попали цепи,
Стихию не перехитрив.

Троил.
Вливает ревность в пламя масло,
Вселенский пламенный пожар
Не так опасен, как зла маска,
Прости людей, великий шар.
На первом плане бой отважный,
Для чести иссеченной важный,
А в доблестной душе покой,
Уверенность: придет домой
И встретит ангела родного,
Но не дано цвести любви,
Бежали впереди враги,
Опередив друзей гнедого.
В невинной прелести клинок.
Гнев искренний не одинок.

Трос.
Воздвигнуть величавый город,
Затмивший беспредельный мир,
Способен тот, кто сердцем молод,
Кто любит хлебосольный пир.

Руин от славы той немало,
Хранят заветные места
Дня панораму, не бывало,
Чтоб канула в хлябь красота.

Звезда на пылком небосводе
Сидит без дела иногда,
Забыв напевы в хороводе,
На гордой мощи взор всегда.

Турн.
Почетно в честном поединке
Участвовать и смерть принять,
Жаль, если из глухой глубинки,
Приходится ложь принимать,
Не знающей законы чести:
Раз бой, то значит жало мести
Должно царить на поле чувств,
Поправ нрав боевых искусств.
Рубись и бейся на здоровье,
Клинок, на правой стороне,
С условием, в той тишине,
Где дышит равное сословье.
Надгробье мужественный меч
Приветило, как символ встреч.

                -  У –
Уни.
Легко ступая по прохладе туч
От упоительного небосвода
До увядающих нагорных круч,
Хозяйка золотого тихохода
Решила отдохнуть: "Как мир могуч,
Но мне милей лучистая свобода, -
И, запахнувшись в мантию огня,
Ушла, - забудьте про меня".

Уран.
Он знал детей неблагодарность,
Чтоб не расстраивать себя,
Пригрел жену, а к плоду алчность,
Мир в дивном хаосе любя.
Восстание, как день ненастный,
Отважно бился вихрь властный,
Но победил лучистый миг,
В пучину отправляя крик:
-Прощай, приветливое время,
Безумец, ты посеял грех,
Кровопролитие вас всех
Зальет, навесив рока бремя. -
Катились слезы иль капель,
На небе злая канитель.

Урания.
С нее писало полотно мадонну,
Высвечивая глубину души
В безропотной сияющей тиши,
К ногам пречистым бросив белладонну,
От всей вселенной ясные ключи.

Во взоре лучезарном вдохновенье,
Сама себе и с строгий дирижер,
И с упоительным напевом хор,
Отлично понимая, на мгновенье,
Незримо покидая отчий двор.

                -  Ф –
Фавн.
Ленивый день, прильнув к прохладе
В чудесной роще поутру,
Лежал и думал об усладе,
Чтоб усмирить в груди жару.
Он пережил лихую стужу,
Подобострастных ливней службу,
Миг лучезарный ни за что
Не смея упустить: плечо
Подставив солнечному свету,
Простив судьбе стрелу обид
И не совсем парадный вид,
Прислушавшись к души совету,
Взбодрил себя: "Я верный друг,
Отличный баловень подруг».

Фаларид.
В овечьей шкуре хищный волк,
Подумать только, из зла толк
Отличный вышел, даль в смятенье:
Порока щупальца в движенье.

-Безнравственное племя здесь,-
Несла молва по миру весть, -
На исправленье грешных душ
Не хватит сил моральных дум. -

Садистские повадки? Вздор,
Нрав сам себе багдадский вор,
С дел ядовитых взятки гладки,
В сад можно мчаться без оглядки.

Фама.
У репутации свой нрав,
Увидев на одежде пятна,
Так ужаснулась, душу смяв,
Как будто сердце неопрятно.
Беда попасть на злой язык,
Кто к лживым сплетням не привык,
Утонет в ядовитой жиже,
Что станет другом ярый враг,
Не осквернивший твой очаг,
Став выше аморальной пищи.

Фамирид.
Твердила героическая ода,
Что вечен богом сотворенный мир,
Душа поверила, одна погода
В потоках горьких не пришла на пир:
Боролся яро честный командир,
Забили музы радостно в ладоши,
Но ложку дегтя влил скупой сатир:
-Открылся тартар в золотой пороше,
Опаздывать гордыне в край иной негоже. -

Фаэтон.
Плыла по небу колесница,
В венке из нитей золотых
Стоял уверенный возница,
Отважно укротив гнедых.
Сын колею прекрасной сини
Решил осилить, ветры взвыли:
-Останови лихой галоп,
Пожар устроишь иль потоп. -
Теряет удаль слух в дороге,
Смерть оттолкнув, судьбы игрок,
Летит сквозь огненный поток,
Дотла сжигая звезд пороги.
Бог строгой властною рукой
Повел разбитый пыл домой. 

Феаки.
Смотрите, путь от альфы до омеги
Пронизывает светозарный свет,
Лучистый ум не любит обереги,
Изысканный шекспировский сонет
И тот померк от сладострастной неги,
Лукавый пафос отступает: "Нет,
Не расскажу о безмятежном диве,
Жилище счастья в незабвенной ниве".
 
 Феб.
Когда блеск появлялся над землей,
Пугающий красой богов сознанье,
Бежал пыл сладострастный на свиданье,
Склонившись над желанной наготой,
В восторженной печали сам не свой.
 
По гармоничной линии судьбы
Катилась воля вольная строфы,
Воспеть желая непорочность света
С душою вдохновенного поэта,
С лиричностью чувствительной рабы.

Федра.
Шелка бесстыдные прикрой, альков,
Приличие прозрело на рассвете,
Такого не было ни в памяти веков,
Ни в честных письменах на белом свете.

Судьба не может выжить без оков,
Считая, что за все душа в ответе,
Сажает страсть в дней грядки, счастья дети
Несут в склеп вечности позор грехов.

Раскаянье в слезах неимоверных
О долге материнства в чувствах верных
Под страшной правды угнетенный взор.

Не осужденья ждет строка сонета,
А на востоке чистого рассвета,
Чтоб пожалел в печальной скорби двор.

Фемида.
Когда у справедливости чист взор
И на весах увесистых порядок,
Тогда морали честной не до ссор,
А приговор свободной воли сладок.
Бывает так, империи упадок,
Откуда ни возьмись, выходит честь
Не для разгрома бед, не для напалок,
А чтоб утихомирить злую месть,
О примирении отправив миру весть.

Фемий.
Кто виноват, когда в уме мороз,
Ответить могут разве только боги,
Мысль не воспринимает нежность роз,
А действия поистине убоги.
Что говорить, до славы не дорос,
Суждения отваги храброй строги:
У лужи крови честный стих спросил,
Как все произошло, и честь простил.

Феникс.
Кто любит сказочный конец,
Дела оставьте на мгновенье,
Теряет красоту венец,
Любое божие творенье,
Но есть отдельный идеал,
Любимец иль большой нахал,
Надумает, и вмиг без спроса,
Под стать могучего колосса,
Выплескивает пламя ввысь,
С такою гордою усладой,
С почти бессмертною руладой,
Отрадно  возрождая жизнь.
Не все потеряно у плоти,
Колдуют пусть врачи, как боги.

Ферсандр.
Тяжелая баталия в разгаре,
Казалось бы, возьми щит боевой,
Как делает ум острый при пожаре,
Прикройся вместе с славною броней.
Так нет, с лихой бравадой в паре,
Рискуя своенравной головой,
Троянскому коню вручив заслуги,
Топтал прах зла, целуя грудь прислуге.

Фестий.
Фемида, подобрав стручок,
И так и сяк его вертела,
Раздался небольшой щелчок,
Семья горошин полетела
На шею гордого царя.
Хотел ли, нет, не будем зря
Величественный сан порочить,
Не будем голову морочить
Строфе и рифме заодно,
Потомков славных было столько,
Что удивилась в сини зорька,
Случайно заглянув в окно.
Скользила там и тень Елены,
Гроза ужасной перемены.

Фетида.
Земля многообразна, грот
С укромной каменной лужайкой
Для зорких глаз наоборот
Обычен с тихой водной стайкой.
Веков тень не одну любовь
Увидела, но даже бровь
Не поднялась от удивленья:
Резвятся божие творенья.
Послало время плоти дар,
Чудесный, дивное светило,
Не зря ряд месяцев носила,
Сын, словно из небесных чар.
А что до гневного раздора,
Кого не очерняла ссора.

Фиест.
Калейдоскоп беды, как не крути,
Показывает страшные картины,
Померкший свет добра в пустой груди,
Как после засухи в огне равнины.
Не вырваться из алчной паутины,
Зло расплескалось гневною рекой,
Дойдя легко до сердца середины,
Подпитанное роковой враждой,
Что не вернуться без пятна молвы домой.

Филей.
Забыв пословиц мудрое зерно,
С богатым не судись, попал в немилость:
В оковах справедливости звено,
Чтоб не просить в пути-дороге милость,
Не унижать свой непорочный нрав,
В грудь молча больше воздуха набрав,
Пошел за светом доброго светила,
Пока играла в сильных мышцах сила.
Как только луч последний мирно сел,
Огородил привольным взором поле:
-Вот, наконец, мой дух на должной воле,
Остановиться здесь и я созрел. -
Спасибо камню, что лелеял город,
Не допуская ни жару, ни холод.

Филемон.
За скатертью хозяин хлебосольный
Встречал радушно дорогих гостей,
Убогою судьбой своей довольный.

Сосуд с вином все легче, страх очей,
Что не приветил путников дорожных,
Как повелело сердце, стал мрачней.

О, сколько знает время сказок ложных,
С морали поучительной концом,
Мы отвлечемся от напевов сложных.

Душа держалась храбрым молодцом,
Из рога изобилия шли яства,
И стало ясно, встретился с творцом.

Лучистым утром вырос храм, как царство,
Кто ищет кров, спеши скорей сюда,
В обитель тишины, земного братства.

Филлида.
Убийца - страшная разлука,
Все дни мерещился ей бой,
Кровавой раны злая мука,
Могила на земле чужой.
Боясь встречать рассвет лучистый,
Что не испишет жизнь лист чистый
Любовью, женскою судьбой,
Захлопнула дверь за собой.
Светило робко постучало:
-Проснись, вернулся друг домой,
Герой, со славой вековой. -
Зловеще тишина вскричала:
-На белой простыне клинок
Узнал, как дум рой одинок. -

Филоктет.
Случайность не подруга на войне,
Уверенности славная картина
Подходит для отважных дел вполне.

Взор помутнел, печальная кручина
Покрыла лик, как страшная болезнь,
А жизни боевой лишь середина.

На утренней заре в зев бремени не лезь,
За руку помощи судьбой хватайся,
На время обуздав шальную спесь.

Любил ты парус, не таясь, признайся,
Как к берегу не раз он подходил,
И каждый миг за смертный миг цеплялся.

Богов покров в небесной дымке плыл
И не понять, кому сулил победу,
Одно понятно, чтоб смирить злой пыл.   

Филомела.
Есть у насилия и взор, и слух,
В лучистых облаках, в лесу дремучем,
Принесшие родному сердцу вдруг
Страх дикой вести о грехе ползучем.
Кто надругался над сестрой? Злой дух,
Иначе как назвать? А был он мужем,
Невинность, словно демон, растерзав,
Следы порока с чистых троп убрав.

Финей.
                Этот брег – только бред двух схватившихся зорь,
                Двух эпох, что не равно померялись мощью.
                Б.Ахмадулина.
Этот брег – только бред двух схватившихся зорь,
Ненавидящий море житейских несчастий,
Убежавший от схваток и божьих участий,
Затвердивший рассвету: "С коварством не спорь,
Не унизься до ссор, наш удел не позорь".
   
Двух эпох, что не равно померялись мощью,
Наградили провидцы отвагою волчью,
Но натерли поступки на мыслях мозоль,
При задумчивых думах ужасная боль
Обращалась в слезах к состраданию ночью.

   Флегий.
Разгневав фатум страстным пылом,
Последствий роковой урок
Пойдет потомкам славным впрок,
Не смыть грех ни слезой, ни мылом.

Не трогай целомудрие без спроса,
Нежданно грянет вездесущий гром,
За своеволие награда поделом,
На выжженной земле не будет проса.

Возмездие не просит приглашенья,
Взор ждал стрелу Амура, это смерть,
Облюбовав нетронутую твердь,
На страшной тьмы спешила угощенья.

 Флора.
Наскучили ей чары совершенства,
Взглянув случайно на простой коллаж,
Поистине безмерное блаженство
Взор испытал: "Устрою вернисаж,
Пусть явятся ко мне послы агентства,
Не допущу в саду ажиотаж".
Сокровища любовно расставляла,
Чем больше их, тем говорила: "Мало".
 
Фол.
Чужое достояние не трогай,
А обходи сторонкой урожай,
Не будь рабом зазубрины убогой,
Позарился, что ж, на себя пеняй,
Блуждая неразумною дорогой,
Как ветреный пыл слову изменяй:
Опомнишься, с мечом ищи победу,
Молись богам в изменчивую среду.
 
Фонс.
Чистейший ропот сладкозвучных вод
Спешил прозрачным утром на прогулку
По изумрудной воле переулку,
Прохладой услаждая небосвод.

Чтоб удивить богов, водоворот,
Вдруг выплеснул ввысь струи, как сосульку,
И, вновь гладь напустив, пустил вдаль струйку,
Замазав пеной голосистый рот.

Сбежались девы к дивному журчанью,
Шепча заветные слова гаданью,
Ответ ища на девственной волне.

Спускалось все живое без причины
К желанной красоте, сняв груз кручины,
Рассвет сердечный встретив по весне.

Форкис.
Порока ядовитые плоды
Архаика давно в себя впитала,
Подумаешь, сородичи беды,
Земля и не такие страсти знала,
Да вовремя все раны зализала,
А где остался козней злобный ад,
Как образец позора показала.
В лучистость окунуться месяц рад:
Как хорошо, друзья, что мы идем назад.

Фороней.
Один не воин дух на дивной суше,
В жару мечтает о холодной стуже,
А в зиму лютую о дорогом тепле,
Молясь богам на утренней заре
О радости, неповторимом чуде,
Чтоб с горных круч к нему бежали люди.
По мановению руки небес
Отважно встал народ, как буйный лес:
На девственных равнинах света пламя,
Под стать жилища, храмы мира прямо.
На твердый выступ сел усталый царь,
-Впишите в летопись, как жили встарь. -

Фортуна.
Смотря рассеянно на землю,
По паутине трех дорог
Бродить ей не к лицу, хоть земно
Склонялся не один порог.
Но что сказать, да, своенравна,
И вроде власть есть, а бесправна.
Устав от просьбы, ставит знак:
-Живи без бед большой чудак. -
Беспечный баловень хлопочет,
Советы младшим раздает,
Богатство день и ночь гребет,
Уже бессмертия он хочет.
Опомнившись от сна, она
В груди надежды, как весна.

 Фрикс.
Сиротства горькая слеза,
Не дай бог испытать такое,
Забудешь сразу про земное,
Воздев невинные глаза,
Где бьет смертельная гроза.

Услышана мольба печали,
Гордыня думала вначале,
Что это стоя облаков,
А там судьба ее врагов,
Литая гневом цепь оков.

 Фронтис.
Помыв нос судна добела,
Просил великое светило,
Чтоб синь подольше не спала,
Домой корабль уносила.
Но, видно, голос был глухой
Над шумной роковой волной,
Иль позабыл мольбу удачи,
Почувствовав, что сердце плачет:
-Путь, вспомни, я матерый волк,
Шутил беспечно ради смеха,
Колючие слова - помеха
Сдружиться с гладью, рвется шелк,
Покаюсь. - Море стало темным,
Взор от печали горькой мертвым.
 
             -  Х –
Хаос.
Материальный хаос, здравствуй!
Прочувствовав тебя душой,
Вселенная сказала: "Властвуй,
Чудесный маг, над синевой".

Движение вокруг светила
С однообразной красотой
Наскучило простору, мило
Он учредил порядок свой.

Сияя безупречным счастьем,
Прогнал вон нерадивый мрак:
-Раз не дано сверкать всевластьем,
Гнев наведет на небо страх. -
 
Услышали угрозу боги,
Тряхнув лучистой стариной,
Спалили гордые пороги,
Нрав приструнив огня волной.
      
Харибда.
Уверовав в одну победу,
На страже преисподней взор
Не раз корабль слал к обеду,
Спеша с таким же злом в дозор.
Нездешний парус показался,
Лучась на солнце, к морю жался,
Увидев смертоносный путь,
Что стороной не обогнуть
Две разъяренные стихии.
Стал править балом хитрый ум,
Послав голубку на волн шум,
На робкий зов приветной сини:
Остался с носом алчный ад,
Из камня присмиревший сад.

Хариты.
Чувств грациозный идеал,
Затмив сияние светила,
На побережье отдыхал,
И никакая в мире сила:
Ни краски, ни лихой резец,
Ни слов старинных образец
Не повторили упоенье,
Расцвет прелестной красоты,
Рожденный высотой мечты,
Как страсти олицетворенье.

 Харон.
В просторной лодке перевозчик
И праведных, и грешных душ,
На вид бездушных дел извозчик,
А оказалось, чуткий муж
К волшебному сиянью сини,
К воды несдержанной стихии.
Не он избрал ужасный пост,
Решили боги: честен, прост,
Не будет зариться на взятки,
На щедрый золотой поток,
На терпкого вина глоток,
На лесть, с судьбой играя в прятки.
Одолевая скорбный путь,
Песнь про себя поет чуть-чуть.

 Химера.
Конструктора ли жуткая игрушка,
Иль бога неудавшийся приплод,
Где появлялась, там беды ловушка,
Свирепой злобы страшный хоровод,
Что зашатался ясный небосвод:
По зелени лугов, по глади моря,
Исподтишка, найдя к печали ход,
Несла прекрасному творению горе,
Стерев в воспоминаниях свой образ вскоре.

Хирон.
В пещере полумрака воля,
Пришли любимые азы
Под нежные рулады моря,
Под ветра скрип ломать язык.
На волю звал пир домоседа,
Добавив: "Свадьба у соседа,
Среди знакомых всем гостей,
Как будто будет горсть людей,
Героев справедливой сечи,
Порядка мирного друзей
Из отдаленных областей,
Где боги назначают встречи".
Кто б мог подумать, грянет бой,
Столкнув две мощи в час лихой.

Хлорида.
Нераспустившийся бутон
Красы девичьей слаще розы,
Взор любопытный с трех сторон
Смотрел на золотые косы,
На очи, как печаль морей.
Блеснула нежно сталь мечей:
Шлет ревность пламенные стрелы,
Стремглав послав лихую смерть,
Пыл погасить, поранив твердь,
Исполнив марш утрат у стелы.
 
Хрисипп.
Запрограммирован у доли путь,
По четким линиям иди, но осторожно,
А вдруг фортуна вздумает спугнуть,
Что выводилось высшим чувство сложно,
Жизнь упростив, довериться: "Забудь,
Как развлекался в юный век безбожно,
Врой в память навсегда: я человек,
И буду жить, как доблестный ацтек".

Хронос.
Желание богов с людьми едино:
Остановить вселенной механизм,
Чтоб время светозарная гардина
Укрыла, миру подарив лиризм.
Но не выходит, адская машина
Военных битв губила гуманизм:
Дамоклов меч подвесить стрелки рады,
Чтоб ждать на площадях парад отрады. 

-   Ц  –
Церера.
К милосердию, как к меду,
Липнет светлая мольба,
Заглянув в клад сердца году,
За плоды идет борьба.
Знает свет, весна в почете,
Все соцветья на учете,
Бескорыстна, молода.
Поле пышное, вода,
Повелось так, к урожаю,
Значит, осень настает,
Каравай добра несет.
Все на зиму умножаю,
Получается восход,
К лучезарной жизни ход.

                -  Э –
Эак.
Путь справедливости кто одолел,
Венок из лавра явно заработал,
А чаще истину стирает мел,
Сказав: "У лжи бездарная работа,
У мудрой мысли о делах забота".
С годами черный локон побелел,
В даль думы не сошла небес свобода,
Хотя над добрым пафосом корпел,
Лишь в тьме подземной гимны счастья пел.
 
Эвандр.
Холм неприметный в зелени густой,
Здесь пробегали редкие зверушки,
А чаще обходили стороной,
Взглянув на своенравные избушки,
Где процветал старинный род земной,
Оружие любя, как погремушки.
Поддерживая годы прочный мир,
Соседей звали на заздравный пир.

Эвен.
Дворец, как прочные утесы,
Порадовался, рано свет
Луна гасила, девы косы,
Глаз ясных искренний привет
Надежно спрятаны от мира,
Порочного с усладой пира.
Крылатой колесницы бег,
Нежданный, словно летом снег,
Умчал прелестную смуглянку:
Куда? За тридевять земель,
Где правит ласковый апрель.
Отец молил: "Догнать беглянку".
Но волны заглушали стон,
Любя любовный перезвон.

Эвмей.
Ужасно видеть вещий сон
В оттенках грустных, черно-белых,
Но все же рассмотрел, средь волн
Лужайка в дивных травах, спелых,
Вблизи пастушеский рожок,
Он, как былинка, одинок.
Еще являлись дни и ночи,
Измучены мужские очи,
Смотря на острова курган,
Картину злого сновиденья,
Без света, радостного пенья
Чужбину, на густой туман.
Не мучаясь напрасно думой,
Сказал: "Чему обучен, думай". 

 Эвмолп.
Решив помочь отважному собрату,
На поле боя ринулся стрелой,
Не зная, что запросит подвиг плату,
Ведя смерть ненасытную с собой.
Сражался меч с отвагой боевой,
Рубя доспехи славные на части:
Кровь в ужасе отпрянула рекой,
Моля утихомирить в сердце страсти,
Спасти остаток сил от яростной напасти.

Эвр.
Не бойся частых струй воды
Ни на земле, ни в туче серой,
Свобода действий без беды
С небесной многоликой верой
Мила простору без границ
Под пение отважных птиц,
Сдружившимся с душистым садом,
Питающимся солнца взглядом,
Стихией с градом и дождем.
Как не любить из шелка зелень,
Из бархата ночную темень:
Свет дивный утра подождем
И взглянем на небес сиянье,
Как на священное писанье.

 Эвридика.
Бог сжалился над речью пылкой,
Взглянув сквозь молнии на мир,
-Пусть встретятся, я знаю, пыткой
Без милой славить жизни пир. -
Подсматривать, конечно, вредно,
Но ведь не каждый день победно
Из царства мертвых льется тень,
Преодолев распада тлен.
Земля дрожала от испуга:
-Придумали что небеса,
Чтоб вышла здравая душа,
Отрады верная подруга, -
Взор пристальный сведя к нулю, -
Эксперименты не люблю. -

Эвриклея.
Баюкала малютку няня,
Смахнув, как майский дождь слезу,
Года мелькнули, битвы пламя
На дом надвинуло грозу.
Глаза от старости не слепли:
-Вернется господин, все сплетни
Развею, чистая душа -
Супруга, радость не спеша
Прибудет по дороге моря. -
Задумалась: в дверь четкий стук,
Старик, с шипами прочный сук,
Предвестник пламенного спора.
Шестого чувства резкий крик:
Гость к дорогой руке приник.

 Эврилох.
Самоуверенностью не дразни
Ни сердца страсти, ни ума задворки,
А лучше вовремя сообрази,
Не увернется страшный грех от порки.
Желания гордыни упраздни,
Отбрось подальше с вертела подпорки:
Небес гнев грянет в неурочный час,
Стерев с лица земли порок как раз.

Эвримедонт.
Когда летела колесница,
Земля старалась колею
Подставить, чтоб лихой возница
Победу отыскал свою.
Не раз пылал свод лучезарный,
Увидев, как игрок азартный
Стрелу слал прямо в синеву,
Божественных высот страну.
Простив отчаянью ошибки,
Кивнул устало головой:
-Храбрец, неистовый герой,
Набьет себе большие шишки. -
Коварства яд исподтишка
Сразил свет славы, злом киша.

 Эвринома.
Надменных волн неистовый разбег
Пугал ветров раскидистые кисти,
На первый взгляд, отчаянья побег,
Кому нужны в открытом море риски?
Хранила пена всех погибших списки,
Но примечание у строгих пунктов есть,
Для судьбоносной радости приписки,
В спасенья колыбель скользнув, как весть,
Гласят: "Богов опеку осуждать не сметь".
 
Эврипил.
Добро гостей встречает хлебом-солью,
А зло ужасной смертоносной болью,
Пошли на дно героев корабли,
Лихое войско в полости земли.

Светило, озаряя мир с любовью,
Не погнушалось незавидной ролью,
Ты ради славы руки распустил,
Гнев ядовитый грозно в ход пустил.

Отвагу спутав с беспредельной кровью,
Над стоном не повел надменной бровью,
А что безмерный саван за спиной,
То четко знал, покроется день тьмой.

Эврисфей.
Власть без славы, как беда,
Сна лишила и покоя,
В услуженье на года
Бросив гордого героя.
С подвигом достойным честь,
Сколько было их, не счесть,
Но двенадцать светят точно:
Познакомимся заочно
С повелителем, слугой,
Страхом, смелою отвагой,
Гневом, ярою атакой
Над лучистой синевой: 
Расплескалась злоба морем,
Стихнув незаметно вскоре.

Эврит.
Мечтала голова
Была бы тетива
Подушкой в чистом поле
На дивной вольной воле.

С утра хотела мысль,
Чтоб обрело все смысл:
Воинственные стрелы,
Нашли свои пределы.

Надумал зрелый ум
Плоды сбить наобум,
Выказывая ярость,
В сердцах ругая старость.

Эвритион.
Бежала жалость впереди дороги,
Предупредив заведомо царя:
-Как взор сомкнет лучистая заря,
Пошлют скитальца между делом боги:
Не будьте, домочадцы, к встрече строги. -

Стихийные ужасны подковырки,
На дичи зазевавшейся две дырки,
Охота удалялась в частый лес,
Но случай под эгидою небес
Привел печаль без NB ссылки.

Эвфем.
Катилась мирно лодка по воде,
Сама себе неугомонный кормчий,
По небольшой береговой стезе
Шагали быстро ноги, как след волчий.
Так, видно, надо, в радужной узде
Поднялся остров из свободных полчищ,
Похожий на роскошную звезду,
Строфа о личной жизни ни гугу.

 Эвфорб.
На битве рукотворной бейся,
Удвоив шаг и сердца бой,
Как мысль в уме до неба взвейся,
Но будь в строке веков герой.
Манеж войны не всем по силе
В коварном архаичном стиле
Под взором огненным богов,
Под нервами семи ветров.
Изысканность минуты славы
Еще никто не отменял,
Но, если душу променял
На сладкий миг, жди гнева лавы.
Ничто не скрасит стон квадриг:
Ни месяц, ни громада книг.

Эгей.
Сроднились берега с волной,
Как кожа с неразумным телом,
Ждет верность родины домой
Надежду в сарафане белом.
Отрадно думать: "Сын - герой".
Скажу всего одной строкой,
Неукротимый победитель,
Любя небесную обитель,
Корабль над большой водой
И наспех данные обеты,
Лелеял черные обеды,
Покинув остров дорогой.
Увидел царь привет печальный,
Волне отдав приказ прощальный.

Эгерия.
Пословиц мудрые уроки
Ум на досуге повторял,
Признав, что всех времен пророки
Держали мысль за идеал.
Дав мужу верные советы,
В тени готовила обеды,
Восславив славных мастеров,
Почтенных старцев и жрецов.
Как пережить души утрату?
На горном выступе скалы
Печаль безудержной слезы
Лилась по каменному скату,
Скрываясь в зарослях травы,
Под взором чуткой синевы.
 
Эгина.
Гражданский брак былого дня,
Где радости с печалью вместе,
Вблизи священного огня
В едином неразлучном тесте.
Ругай, кори свободы связь,
Кто окунулся в омут раз,
Попав в неистовые сети,
Тот знает, побежали дети
По белу свету, кто куда,
Любя веселые лужайки,
Туч перламутровые стайки,
Заполнив грустные года.
А что бывает мир нездешний,
Шепнул, журча, источник вешний.

Эгипт.
Упрямства горькие посевы
Впитали сладостные девы,
Ведя веселый хоровод
Вблизи голубоглазых вод.

Времен отважную дружину
Страсть устремила на равнину
До злополучного дворца,
Где ненавистные сердца.

На ложе скорбная могила,
Прощай, безудержная сила,
Тебя кровавая чума
Укрыла в гнева закрома.

Эгисф.
В бою честь, а коварство дома,
От хищных радостей устав,
Взглянуло на сиянье трона,
Облизываясь, как удав.
Дворец от лютых козней стонет,
Тайком печаль слезу уронит,
И, затаившись, промолчит:
-Еще на время, жду героя,
Миролюбивого покоя,
Где счастье, как река, журчит. -

Эдип.
Трагедия кровосмешенья,
И это только первый акт,
Неведение без прощенья
Шагало с горем скорбным в такт.
Ужасен эпилог учтивый,
Взглянув на небосвод красивый,
Подбросил просветленья миг:
Не смыли грех сердечный слезы,
Везде возмездия угрозы
Под слепоты ужасный крик.
 
Эйрена.
Порядок в поднебесном мире
Природа донесла на лире,
Плывя по струнной доброте,
Полям шепча о красоте.
Привычны радости рассветы,
Признав душевные сонеты,
Привесив крылья синеве,
Привет от пафоса извне
Приносит в лунные секреты:
-Пора, очнитесь, все поэты,
Прославьте мужественный пир
Простых начал, пусть злой сатир
Пойдет гулять в другие строки,
Признав всемирные уроки
Привычек, честную мораль,
Позорно устремляясь в даль.   

Электра.
Все нестабильно в нашем мире,
Взять на себя решенья груз
Дамоклов меч мешает, лире
Досталось от всесильных муз,
Что выставили на арену
Любви и верности подмену.
Переживания река,
Залив страданья берега,
В слезах искала устье к морю,
Призвав на помощь смелый дух,
Несвязные слова, как пух,
Спиной став к пламенному горю.
Когда опомнилась, гроза
Сомкнула подвигу глаза.

Электрион.
                Унылая пора, очей очарованье:
                Приятна мне твоя прощальная краса.
                А.С.Пушкин.
Унылая пора, очей очарованье,
Природы бал царил на берегу,
Забыв беспечно вовремя слугу
Послать к фортуне гордой на свиданье
В беседку счастья, осветить признанье.

Приятна мне твоя прощальная краса,
Звезда неповторимого заката,
Призыв к любви с небесного плаката,
Ты, словно лучезарная роса,
Но от чего в очах добра слеза?

Эллин.
С душою выбрав имя сыну,
Чтоб сохранилось на века,
Как мировому господину,
Отца тяжелая рука
Легла на молодые плечи:
-Послушай правильные речи,
Кто чтит прославленный свой род,
Родную землю и народ,
Тому весь мир - друзья, соседи.
Завоеванье - думам враг,
А память, словно дивный маг,
Отыщет радости на свете
В сердечной мудрой чистоте,
Прижавшись к божьей правоте. -

Элпенор.
Не водит этика любимцев,
Раз в мире огненном живешь,
Рази безбожных проходимцев,
Покой душевный обретешь.
Не просто выжить на чужбине,
В забытой богом половине
С несчастьем, роковой бедой,
Под хрусткий ропот погребальный,
Под ветра пересказ печальный,
Блуждая по тропе земной.

 Эмпуса.
Вампира огненная поросль,
Лютуя, пляшет на земле,
Где вместе, но а где-то порознь,
Вред распуская в диком зле.
Не жаль ей молодые души,
Со взором мимолетной стужи
Впивается в плоть кутерьма,
Как сладострастная чума.
Ей дела нет до дел сердечных,
Охоты, луноликих встреч,
Под яркое сиянье свеч,
Горящих на дорогах вечных,
Врывается свирепый зев
Добычу, как помадку, съев.

Эндимион.
Влечение земного сердца
К владычице небесных сфер
Несет печаль, звезд ясных скерцо
Не видит пылкий кавалер.
Любови вечернее свиданье
Прекрасно в злом очарованье,
Еще пленительнее лик,
Что между облаков возник.
Но как не долог миг отрады,
Прощание восторгов, путь
Зовет на мирный день взглянуть,
Стерев с уст радугу услады.
О чем трубил влюбленный взор,
Поведал ветряной дозор.

Эней.
Без громких слов не обойтись,
Герои в битве, словно боги,
Но бой закончен, мир, крепись,
Идут уверенные ноги
На девственный простор земли,
Где мирно реки вдаль текли,
Не ведая пути-дороги,
Минуя грустные отроги.
Преданье дивное гласит,
Здесь основали город люди,
Как яство сладкое на блюде,
Отличный вызвав аппетит.
Светило поправляло тогу,
Спеша к любимому порогу.

Энкелад.
Угодно было провиденью,
Стать в битве первыми богам,
А остальным незримой тенью
Блуждать по мрачности краям.
Иная доля у гиганта,
Без упоительного гранта
Скатился в огненный котел,
Ревя, как бешеный осел.
Чтоб не пугать людей равнины,
Скалу надвинули на пласт,
Однажды утром гневный пляс,
Как будто хляби именины,
Угрозу небесам послал,
А после мирно долго спал.

Эномай.
Забег спортивных состязаний
Дорогу радовал везде
Без недовольных притязаний,
Вдруг нити лопнули в узде,
Сломав в колесах прочных спицы
По злому умыслу возницы.
Власть поплатилась головой,
Но золото шло стороной:
Опутывала жадность спрутом
Еще не старую судьбу,
Прах свежий разместив в гробу,
Посыпав подлость пеплом суток.
Лучистым утром новый царь
Дарами воскурил алтарь.

 Энона.
Не любит сердце ожиданье,
Ему нет дела до проблем,
Что отодвинули свиданье,
До сумерек переболев.
В рассветной дымке вздохи нимфы
Под грустные напевы рифмы,
На помощь двинулась строфа,
Агонии увидев пафос,
Крича: "Прочь с глаз, лукавый Бахус,
На травах смерти голова".

Эол.
Просили верные вассалы:
-Владыка яростных ветров,
Мы освежаем неба залы,
Мечтая о красе дворцов. -
-Цыц, яростные непоседы,
Когда вы вместе, только беды,
Безмерный хаос на земле,
Мораль так надоело мне
Вам вдалбливать по одиночке,
Собрав вас разом, говорю,
Гуляйте, словно к алтарю
Идете в девственной сорочке. -
В обитель затворив окно,
Для паруса взял полотно.

Эос.
Какая упоительная страсть!
Какая над лучистым небом власть!
Какая сладострастия напасть!
Какая бед непостижимых пасть!
Какая переменчивая сласть!
Какая светозарность, чтоб не пасть!
Какая нравственность, но только часть!
Какая воля, что смогла не красть!
Какая ослепительная стать!
Какая ложь решилась диво клясть!
   
Эпаф.
Египет, молодой правитель
Почти изысканных широт,
Прекрасной суши повелитель,
Заглянем в дней водоворот:
Скитаясь, мать нашла жилище,
Участие людей и пищу,
Даря им доброго царя,
Сыночка, радостью горя.
Быть первым трудно и опасно,
Правления года гласят:
-Он справился, труд честный чтят
Потомки, в мире все прекрасно. -
Катилось время колесом,
О фараонах речь потом.

Эпей.
Неугасим огонь воображенья
В таланте, схватке, доблести - везде,
Как ясный парус по морской воде,
Плывут легко отважные решенья
На отдыхе и в месиве сраженья.

Уверенно строгая поленницы,
Под строгий взор торжественной зарницы
Представил деревянного коня:
-Подарок славной чести от меня, -
Увековечив повести страницы.

Эпименид.
Провидец - это ль не поэт?
Не важно, вольными стихами,
Классическими, но сонет
Отличный вышел, между нами,
На годы сохраним секрет.
-Вперед, воинственный атлет,
Ты знаешь цену славной чести,
Не зря обеты дню давал,
Их мужественно выполнял,
Как будто сам летел к невесте. -

Эпиметей.
Перечить было бесполезно
Решению больших богов,
Подставив ящик: "Что полезно,
Бросайте от души," - таков
Был возглас огненного сонма,
Откроет дева радость дома. -
Но скупость и на небе есть,
Забыв наказ, про сердца честь,
Летели разъяренно беды
Под крышку адского ларца.
Чета, скользнув прочь от венца,
Вкусив любовные обеты,
Шептала: "Боже упаси,
Еще приданого просить. -

Эреб.
Спасибо зрению за точность,
Дрожа, предстал еще вассал,
Где та былая удаль, прочность,
Что на пирах он выставлял.
Так, что спросить: "Как жил, приятель,
Земных сокровищ обладатель?"
Хотя бог знал, все промотал,
Нагим пред ним во тьме предстал,
Беспечно годы забавлялся,
Забыв про чести идеал,
Премудрость дивную проспал,
На меч ни раз не натыкался,
Надеясь, может, пронесет,
И без вопросов плоть сгниет.

Эрехфей.
Что не сидится людям дома,
Лаская взором красоту?
Опять поход страшнее грома
Нацелился на чистоту.
Слова оракула ужасны:
-Не будут клятвы безопасны,
Пока невинная душа
Ввысь не вспорхнет, богов ища. -
Обычно горько плачет жертва,
Прося смягчиться небеса,
Здесь все иначе, полоса -
Самоотверженнее смерти,
Остановила алчный бой:
-Идите, воины, домой. -

Эрида.
В большой раздор подбросив уголь,
Как возле пышного костра,
Ликуя, бегала за угол,
На плиты царского двора.
У злобной выдумщицы козни
Для кровожадной дикой розни,
Шепча супруге: "Муж не там," -
Как будто огненным ветрам
Секрет передавала дутый.
От ярых бед трещит земля,
Ей скучно, снова, словно тля,
Лепилась к радости подлунной,
Спеша к измене: "Не грусти,
У нас с тобой одни враги".

Эрикс.
Прожив в достатке долгий век,
Грусть приручил, великой мощью
Тряс небо, словно человек,
В отчаянье словесной дрожью.
От праздности нюх потерял,
Шутя, священный дар украл:
Стать на пути у чести страшно,
Отвагу подбодрив в душе,
На злой нехоженой стезе
Поник прах в схватке рукопашной.

Эринии.
Любя людей, иль ненавидя,
Богини злобные везде,
Заранее беду предвидя,
Скопились на одной стезе.
Не обойти их, не объехать,
Прислужницы и слуги эха,
Стоят, как стража, долгий век,
Огонь бросая между век.
Пир непотребен их для глаза,
Палитра черно-красных стрел
Для страха, для порочных тел,
Без мяса, хлеба, ананаса.
Что день, что ночь, им все равно
На горе чье надеть ярмо.

Эрисихтон.
Увлекшись удалью безмерной,
Обидел тучи в небесах.
-Постой, проказник, равномерно
Проходит жизнь в густых лесах. -
Не слышит сердце мудрый голос,
Священный дуб, как в поле колос,
Срубив неистово с плеча.
Богиня в гневе наказанье
Наслала: дикое страданье
Страшней работы палача.

Эрифила.
Порой  бывает, побрякушки
Милее верности души,
Затмив взор девственной пастушки
В лугов неведомой глуши.
-Прощай, супруг, войны кумиры,
Порвав все струны звучной лиры,
Со славой движутся домой,
Вот острый меч, спеши за ними,
Века запомнят дружбы имя, -
Бегом помчавшись в сад чужой.

Эртхтоний.
От любопытства только зло,
Пока не поздно, свой характер
Меняй, зачем взор повело,
Где девственности чистый кратер?
Богиня в гневе, словно ночь,
Стояла, прогоняя прочь
Светила, путников проказы.
Когда раздался детский крик,
От удивленья лунный лик
Застыл, забыв небес наказы.

Эрот.
-Ничто не вечно на земле, -
Постой, не торопись быть правым,
Иначе бог в свирепом зле
С незримым пафосом лукавым
Напустит хаос в твой удел,
Избавив от любовных стрел.
Ты станешь черною пустыней,
Скорей покайся пред святыней,
Что понял жизни идеал,
Ее божественную ценность,
Неповторимую нетленность,
Которую творец послал
За муку, радость и терпенье,
За светозарное горенье.

Этеокл.
Сидеть на троне хороводом
Ни раз не привело к добру,
Правление шло тихим ходом,
Взор устремляя к серебру.
И вдруг раздор под небом ясным,
Казалось, с жалом безопасным,
А оказалось, смертный бой,
С большой безудержной тоской,
Что синь на время почернела,
Две мощи на одной тропе,
Те, что сияли на земле,
Зачахли, гимн душа отпела,
Оставив грустные куски:
-Власть алчная, зев зла прости. -

Эфальт.
По всем параметрам гигант,
Казалось всем, с завидной долей,
Безоговорочно, талант,
Затеял спор с вольготной волей.
Угроза огненным богам
И светозарным небесам
Олимп заставила ругаться:
-Ни за кого нельзя ручаться. -
Сверкнул на солнце лук тугой,
Призвав неистовость к порядку:
-От сорняков полю я грядку
Для дивной поросли святой. -
Ронял дождь траур на печали,
Жалея золотые дали. 

Эфир.
Неосязаемая вечность,
Как светозарный идеал,
Влекла взор в злую бесконечность
Сквозь грозы, солнца перевал.
Решив попробовать сиянье,
Неповторимое порханье,
Наслаивался добрый миф,
Прося побольше честных рифм,
Чтоб суша знала дух чудесный
На гребнях славной чистоты,
На пике дивной красоты
По всей земле и в шири местной,
Чтоб одинокая луна
Была в пространстве не одна. 

Эфра.
Гуляя в золотых садах,
Как лист приветливый природы,
Как солнце в светлых облаках,
Взор девственно смотрел на воды,
На чистое журчанье сил,
Отважно победивших ил.
Вблизи больших озер дороги
Не раз встречали стройный стан,
Своих девиц, из разных стран,
Считая радости пороги.

Эхидна.
Как говорится, что посеешь,
То и пожнешь, правдивый знак
От ложного всегда сумеешь
Ты отличить, а если так,
Гуляй свой долгий век по свету,
Любя, как можешь, землю эту.
А встретишь злобу на пути,
Вперед с поклоном пропусти,
Что, дескать, разные мы судьбы,
Развилка, видимо, для нас,
Скорее прочь от ярых глаз,
Сначала за лихие сутки,
Потом за долгие года,
А лучше даже, навсегда.

Эхо.
Услышав сладкое "люблю",
Так размечталась, что к рассвету
Шептала только букву "Ю",
Скользнув по золотому свету.
Ветра пришли на странный зов,
Все повторилось, голосов
Не слышно рядом, только звуки
Душевной радости и муки,
Печали, словно детский крик:
-Смеется девица над нами,
То здесь, то там, под облаками,
За речкой, но не виден лик,
Зовя, отталкивает сразу,
Мы взор не видели не разу.-

- Ю -

Юнона.
Быть под эгидою богини
Отрадно, понял дивный мир,
От огнедышащей пустыни
Отпрыгнув на зеленый пир.
Прислушайтесь, цветы смеются,
Неспешным ароматом льются
Приветы радости в века.
Неугомонная с утра,
Как безмятежное паренье,
Она вливается в дома,
Без свиты пламенной, сама,
Что даже зло землетрясенья
Пусть на короткий робкий миг,
Но спрятало огня язык.

Юпитер.
Народ ликует, царь богов,
Покинув сладостное ложе,
Под шум сановников-ветров
Ждет жертвенную радость тоже.
Как по ранжиру строй жрецов,
Отважных бравых молодцов,
Сегодня славный день прощенья:
Вот в Лету канули долги,
Соседи, бывшие враги,
Смеясь, забыли прегрешенья.

Юстиция.
Не подходи с дарами, бесполезно,
Когда в натуре справедливый ум,
Об этой даме отзывался лестно
Приятель славы, тучный тугодум.

Знакомиться с ней с юных лет полезно,
Оставив место для прилежных дум,
Не обвиняй невинность наобум,
От А до Я все истинно прелестно.

Провинности лелея, как дитя,
Журила белый свет порой шутя,
Чтоб не сидел порок души в застенках.

Поберегись встречаться в горе с ней,
Не соберешь до старости костей,
Мозоли натерев на двух коленках.

Ютурна.
Когда жар в сердце, позови любовь,
Когда на жгучей суше жажда - воду,
Тогда незримо сбросят беды боль.

Здесь обрело безмолвие свободу,
Благодаря поток целебных струй
За светлый путь к большому хороводу.

Следы от лап и ног не сортируй,
Мы все в пустыне с долей пилигрима,
Отпив глоток, о прошлом не горюй.

Неповторима свежесть в скверах Рима,
Сверкая радугой душевной чистоты,
Дарила свет, как очи херувима.

Кто мчится в одеянье красоты?
Наследный принц под площади рассвета 
С подвеской жемчуга в просторы долготы.

- Я -

Янус.
Смотри вперед, потом назад,
Не ошибешься в лабиринте,
Бог встрече с вечным жаром рад,
Запечатленным в дивном глипте.
На вольной воле мир иной,
Светила взор над головой:
От радости вращай скорее
Ум ясный на подвижной шее.
Довольно представлять портрет
Известной всем двуликой сути,
Разбив часы времен на сутки,
Рутину выставил свет,
Бренча заветными ключами,
Как будто он и правда с нами.

Ясон.
Достоинство пришло за властью,
Корысть, как бестия, хитра,
Довольствуясь правленья сластью,
Писала договор с утра.
Катились волны в бесконечность,
Пугая дикой силой вечность:
Вот, наконец, в руках руно,
Как не стучи в дверь и окно,
Запор не сдвинет злая злоба,
Ищи вдали большой удел,
Освободивши путь от дел,
Надежды, ветреной особы.
За истины порог святой
Сражался не один герой.