Серый2 Охотничья байка. Часть2

Охотничья собака должна иметь сильные тренированные ноги, так как на охоте, за день, она пробегает десятки километров. Тренировать выносливость, можно только насилием. Я понимал, что щенок еще мал и может где то надорваться, и все- таки решил брать его на охоту, соблюдая осторожность. Первый выход был в три с половиной месяца. Через поселок пронес на руках, затем опустил и начал наблюдать. Он носился, как бешеный в разные стороны, останавливался, обнюхивал, снова бежал в другом направлении, я понял, что на долго его так не хватит, поэтому ловил его, гладил, прихваливал и этим давал передохнуть. Поведение его было понятно. Перед молодым охотником открылся неведомый мир, с тысячами новых, незнакомых запахов, они были свежими, старыми, и совсем непонятно кем или чем издаваемыми. Перед ним не стояла цель, все было перемешано. Несмотря на неопределенность, он иногда шел по одному следу, убегал довольно далеко. Обратно прибегал по собственному  следу и находил меня. Примерно через полтора часа активность моего следопыта стала
уменьшаться:  далеко уже не убегал, долго шел вместе со мной. Я посадил его в рюкзак так, чтобы голова была открыта, и пошел дальше. В других совместных походах  путал свои следы,  а он все равно находил меня. Однажды, по свешенной ветке, залез на дерево и стал наблюдать. Он подбежал к тому месту, где я запрыгнул и долго обнюхивал, а потом побежал обратно. Через несколько минут возвратился и опять долго обнюхивал, и когда собрался убегать , я его позвал, увидев меня на дереве, ласково залаял и завилял хвостом.  Такие охоты длились довольно долго, из них были сделаны выводы и  мной и им.
В мозгах моего подопечного установилось взаимооднозначное соответствие между запахом и материальным объектом, то бишь, он увидел и понюхал всех зверьков, на которых я охотился. Не тратил больше силы на старые следы и время сиденья в рюкзаке уменьшалось. Я же понял, что он никогда не будет пяточником (собаки, часто идущие за охотником), всегда впереди, всегда в поиске.
На шестом месяце жизни, кобель почти полностью сформировался, набирался ума разума у опытных собак, участвуя в коллективных охотах. .   Он уже гонял зайцев, лис, вылавливал енотов, находил хорьков и норок, облаивал куниц.  Первая жестокая встреча со зверем произошла, в первой декаде шестого месяца жизни. Как то шел я по полю вдоль хребта, так называли длинные кучи, сделанные давно бульдозерами, при очистке полей от хлама, оставшегося от разрушенных хуторов. Он зарос кустарником, деревьями и был прекрасным убежищем для зверей. Серый бежал по хребту, выгнал зайца, гнал его с лаем некоторое время, потом спустя полчаса начал на хребте прерывисто лаять на месте. Я быстро направился к нему. Подбежав, увидел большую дыру, в которую он лаял.
Достал топор, вырубил палку, метра два длиной, и стал проверять нору. Она была не длинной, метра полтора. При вынимании палки почуствовал, что кто то ее держит. Стало все понятно – нора времянка и сидит в ней лиса, нужно брать. Отбив топориком несколько кирпичей, и очистив от земли, расширил и углубил вход сантиметров на семьдесят. Не успел я закончить подготовку, как серый нырнул туда,  и тут же раздалось его скуление. Я сразу понял, что лиса вцепилась ему в морду, а зубки у нее, дай бог каждому, длинные, острые и челюсти сильные. Серый уже не скулил, а только сопел, не вылезал, так как тянуть было очень больно. Быстро сообразив, стал отвлекать лису, шурудя в норе палкой, через несколько секунд лиса схватила палку, а Серый резко выскочил. На верхней челюсти, около носа были видны ямки от лисьих зубов, потом все затекло кровью. Он фыркал, чихал и лапой затирал ранки. Мне было его жалко, и я невольно подумал, что он больше ни когда не будет нападать на лису. Желание отомстить за раненного друга переполняло меня. Для того, чтобы выгнать лису из времянки существует несколько способов, я выбрал самый простой: давить палкой, крутить ее, накручивая шерсть на палку и тянуть на себя, резко толкать палку, надеясь нанести лисе удар и т. п. Приготовив ружье, стал совать палку.
Как только лиса схватила палку, в это же время Серый нырнул в нору и через несколько секунд раздался звук, похожий на хруст костей, а через минуту он вытащил крупного лиса, на его морду страшно было смотреть. Да, подумал я, отомстили, погладил его, похвалил, угостил котлетой, предварительно разломав ее на кусочки. Сам подкрепился бутербродом с чаем, и мы направились домой.
На утро, морда его  сильно опухла, но я знал, что на собаках все заживает, «как на собаке,» и выписал ему бюллетень на две недели.
Очередное проявление неопытности и безрассудной смелости произошло и при первой встрече с кабаном. Мы с ребятами купили лицензию на кабана, но в этот день многие были заняты работой и я с Карпом, у него были две лайки сучки, пошли по договору за пушниной. (Карп – это прозвище охотника, моего товарища). Пройдя, километров пять, собаки залезли в сухое болото и громко прерывисто лаяли. Лай раздавался из разных мест и периодически менял направление. Стало ясно, что в болоте перемещается кабан. Стрелять мы не хотели, и только начали отзывать собак, как из болота, громко скуля, выскочил Серый. Подбежав к нему, увидели: морда в крови и около глаза зияла большая рваная рана. Кабан выскочил с другой стороны болота и его гнали с лаем Карповы собаки. Я вновь подумал, что Серый больше не пойдет на кабана, это самый опасный зверь, особенно в густом тростнике или зарослях ивняка.
Он как Наутилус пробивает все преграды: острая вытянутая морда раздвигает густые заросли, тело, покрытое прочной кожей, с крепкой длинной щетиной, по которой свободно скользит все, что  попадает на пути, и он несется, не сбавляя скорости. Ошибки неопытных, но храбрых охотничьих собак заключается в следующем: если собака близко от кабана и пытается схватить его, то от ответного резкого выпада кабана, ей некуда уйти, слева и справа сплошная стенка и удар его достигает цели. Такое произошло и с  Серым.
Обработав рану, мы решили отомстить обидчику и быстрым шагом пошли на лай собак. Через несколько минут собаки вернулись, а через полчаса залаяли в хуторе, где тоже было небольшое болотце. Я узнал лай и своего питомца, и радость заполнила все мое тело, и стремление отомстить возросло, не смотря на то, что это, наверняка, был другой кабан.
Быстро оговорили тактику: Карп с собаками пошел ва-банк со стороны хутора, я оббежал и встал со стороны поля. Лай приближался ко мне, и голова моя  вертелась  на сто восемьдесят градусов, чтобы не прозевать вылет кабана, и, все таки, просмотрел, а когда увидел, то выстрелил на вскидку и попал в переднюю ногу. Кабан перевернулся и некоторое время лежал. Я бросился к нему, он вскочил и поковылял на трех, прицелился, выстрелил картечью, и он упал.  Когда мы подошли, собаки рвали кабана, особенно усердствовал Серый. Отогнали собак и думали: ребята обидятся за использованную лицензию, но тешили себя оправданиями, во первых месть за раненного кобеля, во вторых кабан был редким экземпляром кабана-одиночки, который не участвует в спаривании, ходит всегда один, копит жир, мясо его очень вкусное и не имеет специфического запаха кабана самца. Наш имел вес более двухсот килограмм. Позвонили и стали ждать машину. На следующий день  показал Серого ветеринарному врачу: сказал, что задета какая-то железа и глаз будет долго слезится. Так оно потом и было, глаз заживал больше месяца.
На седьмом месяце Серый получил паспорт,  и я имел право брать его на любые охоты. Как то, охотились два коллектива: в загоне участвовало пять собак и три загонщика, в том числе я и Серый. На номерах стояло человек двадцать. Окружили большое полусухое болото, собаки с загонщиками быстро нашли кабанов и гнали на номера. Кабаны выскочили между молодыми охотниками и один из них, то ли случайно, то ли с перепугу, отдуплетип и промазал, другой, стоящий дальше, попал с первого выстрела, и небольшое стадо, гонимое лаем собак, унеслось.
Самое интересное началось тогда, когда три охотника стали разделывать кабана (килограмм сто с лишним). Серый повел себя, как авторитет на зоне, отбирая пайки у рядовых. При разделке отдают несъедобные и невкусные части собакам. Всем собакам досталось почти поровну. Он подошел к кобелю из другого коллектива и грозно зарычал, тот решил огрызнуться, и был моментально сбит с ног, и рычащая морда Серого нависла над ним. Он вывернулся и убежал.
Авторитет отнес его пайку к своей и подбежал к следующей жертве и прорычал. Она, видя предъидущую схватку, молча отошла в сторону.
Такое произошло со всеми остальными. Закопав все мясо, он лег рядом и успокоился, больше не трогал ни кого, даже тогда, когда им вновь бросали  отходы.