Уставший йогин

В 1994 году во время книжной ярмарки в Белграде ко мне с Ясминой Михайлович подошел незнакомый молодой человек с картами таро в руках. Надо сказать, что именно тогда на ярмарке был представлен мой роман «Последняя любовь в Константинополе» с подзаголовком «Пособие по гаданию». Молодой человек, зная об этом, предложил мне и Ясмине вытащить «свои» карты из его колоды таро. Мы, как и сам молодой человек, понимали, что таких вещей лучше не делать, но, с другой стороны, когда вам предлагают вытащить карту, отказываться нельзя. Сначала карту вытащил я, разумеется левой рукой. Такое делается раз в жизни, и карта, которую вы взяли, навсегда останется «вашей картой». Как и судьба, которую она предрекает.

Я взглянул на карту и увидел, что это «Император».

Milorad Pavic

***

«Уставший йогин или йогиня часто не понимают, на что именно у него или у нее нет сил: сделать прыжок или бросить свой багаж? Чувствуя, однако, что находится на распутье, что вопрос стоит «или — или», он принимает единственно правильное решение. Садхака (практикующий садхану, ритуал, ведущий к совершенству) отбрасывает часть багажа и перескакивает Черту, а потом, после нескольких таких же периодов усталости и остановок, в конце концов продолжает путь с пустыми руками — прямо в Неизвестность, готовый на всё. Итак, усталость надо использовать не как паузу перед тем, как собраться с силами и прыгнуть, а как передышку перед тем, как решиться выбросить багаж, обременяющий каждого принадлежащего к миру тайных знаний, тантры, сюань сюэ. В связи с этим он предполагает, что на него работают не только пробелы в его практике или пустой голубой лист в середине тайных книг, подобных „Книге СумереК“ — this page is intentionally left blank — но и пробелы в его жизни. Тогда надо пытаться понять, что в тот или иной период стало твоим багажом и что тебя отягощает. Так делали совершенномудрые древности. Перед медитатором стоит вопрос, что он должен отбросить, чтобы вновь остаться один на один с чистым листом белой бумаги, на котором Учитель должен написать тронным стилем подобающие в таких случаях истинные, соответствующие Традиции иероглифы, и быть готовым ко всем подстерегающим его на этом Пути неожиданностям.»

(кит., перевод мой, Книга Сумерек)