Городские страдания

В притонах набережной мглы
Стоит весёлый пьяный хохот.
Народ гулял, жевал балык
Под хриплый музыкальный грохот
Ста тысяч стереосистем.
Огни, чадящих дымом, баров
В периметре кирпичных стен
Хранили толчею базаров.

Объял июль Владивосток
Лавиной солнечного света
И диаграммы новых строк
Раскроют этот ломтик лета,
Где ритмы бешенных гитар
Гремят ударами набата
В кружке для неформальных пар,
В задворках нового Арбата.

Глухой дальневосточный край
Рассвет встречает терпеливо.
Пошел ко дну морской трамвай
В волнах Амурского залива
И гневным криком в мегафон
Менты, в пучине беспредела,
Пытались устаканить фон
Текучки города. Темнело –

Опять отрыжкой льётся песнь
Под аккомпанемент смартфона:
Возрадуйся «страна чудес» –
Она, как кратер стадиона
Укутана плащом морей
И процветает на отшибе
Вдали от тех государей,
Что не висят ещё на дыбе.

Асфальтных автострад стрела
Пересекает карты улиц,
Что в тщетном поиске тепла
В конец разделись и разулись,
И непечатной размазнёй
Висят плеяды транспарантов.
Здесь пешеход, идя домой,
Узрит рекламы фолианты

И рваной радугой неон
Ему ослепит взор тоскливый.
Небес разорванный капрон
Клубится желтой пеной пива
Над коробками кабаков,
Над смрадным духом перегара,
Над колоннадами ларьков,
Над головой того кошмара,

Который обнял этот мир –
Мозаику центра городского,
Где воздух жидок, как кефир,
Где жизни нить начнётся снова.
Обширной язвой распростерт
Отросток Золотого Рога
И Русский остров, словно торт
Спеченный криво и убого,

И русский бледно-серый лес
Крошился зачерствевшей мацой,
И рухнул саммит АТЭС
В году «две тысячи двенадцать»,
А в набережной пустоте
Народ по-прежнему хохочет.
Быть может, времена не те
И перемен никто не хочет.