Тетрадь Родиона Волгина. Разговор с разведчиком

Огарок тлел, сучок трещал, плясал багровый блик по стенам,
И Карпов мне тогда сказал, шубейку подтащив к коленям, -
«Давай же выпьем Родион,
За русское красивое здоровье!
Полили густо нашей кровью
Вплоть аж до северных широт, и вывели российский крепкий род
Кустами наплодили набродь! Так можа будет здесь хоть заводь
Здоровых крепких мужиков,
А то лишилася основ
Земля, попав под власть разврата, и грязная забила вата
И слух и зрения народа, и золотая правит рота!»
-«Как вы сказали это точно!
И правда все вокруг непрочно,
Доверья нет среди людей, и мелкая творится гадость
И правильно, что до корней из сердца надо вырвать жадность!


Но есть еще один вопрос, который сильно меня мучит
Как часто то, что людям нес, жестоко расплескает случай!
Поступок все перечеркнет,
И ближнему наделает обид,
А ты поруган, и избит,
И знаешь – делать так нельзя, но по-другому совесть не велит!»
Подбросил Карпов в печь огня, я слушал как он  говорит.
«Задел ты Родя мою душу
Своим вопросом, значит слушай,
Служил на фронте я в разведке, мы ночью шли за языком,
Во взводе парни были крепки, я был салагой и щенком!
Под утро у избы ползли,
Два Фрица бабу повели
Насильничать в сарай у дома, ее малыш зашелся ревом,
Ребенка взял фашист за ноги и вышиб мОзги у порога!





Я застрелил его и выдал группу, как стаю, обложили нас
Сшибали мины с кленов купы и рядом землю рыл фугас,
Мы отходить к своим пытались ,
Не выполнив в бою приказ,
Осталось только трое нас!
Я вызвался прикрыть отход, но командир сказал «Отставить!»
«Вы молодые, ваш черед в бою страну свою прославить
Придет потом, идите с Богом!
А я у этого порога,
Сейчас приму последний бой, ступайте, нет земли за мной!»
С большим трудом прорвались к фронту, там трибунал, потом штрафрота.
Я кровью искупил, опять в разведку,
Врага в бою сражая метко,
Лез на рожон, под пули, под обстрел, но смерть мою похоже взводный съел,
Из пекла выходил живой , Был ранен , возвращался в строй…




Но до сих пор живу взаймы, как будто недостоин жить!
Так довелось до огненной каймы мне чашу горькую испить!»
Я встал и вышел, сбило мне дыханье
Сверкали звезды, лес чернел
И выдохнув, вдыхать я не хотел
Беззвучный крик застыл в безбрежной дали, в висках мучительно звеня,
Лишь ниспадало тихое мерцанье холодного искристого огня,
С небес, меня судящих строго,
И осознал я понемногу,
Что я ничто пред этим человеком, и долг мой больше в сотни раз!
Рожденный развращенным веком,  предстал пред Богом без прикрас!
Но сквозь раскаянье, презренье,
Тогда мелькнуло откровенье,
Что Там дарована за что-то возможность выплатить сполна
Мои долги, и есть суббота, когда отступит Сатана!






Когда смогу расправить плечи, пройти свободно, беззаботно,
И в храме зажигая свечи забуду о тоске народной
По лучщей жизни и по правде,
Которой уж и выше нет…
Как завершивший свой обет,
Способен стану к новой жизни, в которой красота и труд
Послужат для родной Отчизны и радость людям принесут!