Насте

Из окна гостиницы город неузнаваем -
Мы живем в трех километрах от взлетных полос.
Флорентийский рассвет нас всех задевает краем,
Направляясь на пьяцца Питти - листочки роз
И дорожки парка посыпать позолотой.
Я стою на балконе, пряча замерзший нос.
Брунеллески, Мазаччо, Липпи, Челлини, Джотто -
Золотится и удлиняется долгий звук.
Смальтой с блестками мостовые выложил кто-то,
А в придачу к ним - все вокруг.
Эпидемия мидасовой лихорадки -
У Давида сверкают золотом кисти рук.
Пока Венеция мучается в упадке,
У нас обед.
Каждый съедает с готовностью без остатка
Круглый золотофонный медичев герб;
Каждый - скульптура; с собственной позой, жестом,
Неповторимо отлитым набором черт,
Сглаженным до зеркального блеска местом,
Где шея делается плечом.
Дабы не сделать все это общим местом -
Настино место особое в этом всем.
Настя знает устройство адской воронки
И потому умеет играть с огнем.
Запястья у Насти тонки и чувства тонки
(Пишу, за каламбуры себя коря).
Ювелирно-миниатюрная, как солонка
Челлини для французского короля,
Прекрасная, словно фрески у Фра Беато.
Слон восхищенно стихает.
Встает заря.

07.05.13.