Легенда

Ель тянется веткой –ручей причесать
гребёнкою частой смолёвой   хвои,
цветов  подмалевок – Рублёву под стать,
 здесь Дафнис и Хлоя –одну на двоих
полянку , как ложе, -шаман и шаманка,
разделят, - такая цветения пьянка.

Здесь вереск, как ересь неистовой веры,
вплетён в  гобелены  замшелой скалы,
как иноки в нимбах –цветущие вербы,
как  замков донжоны – громады –стволы.
И коль в  тамплиеровых  тайнах ты дока,
узнаешь во всём ты черты Лангедока.

Вот здесь и запрятаны клады легенд,
и складки скалы, как подол богатырши,
и ввысь устремляясь торжественней Генделя,
 слагает кайчи* бесконечные вирши.
Он стар , как Гомер, с слепотцою прищур,
звенит, как ручей, щелеватый топшур.

Кандык и бадан распускают бутоны,
 и тонут  в затонах шаманские стоны,
отброшен рюкзак , расшнурован ботинок,
и ты босиком по росе, словно сонная.
Не все ещё песни, легенды не все
допеты. Не все моей кистью басё-

на шёлке китайском. И щёлки-глаза,
что смотрят на  это безмерное чудо
ждут новых легенд. Я не всё рассказал.
И нам уходить не охота отсюда.
Заброшу за спину двухструнный топшур,
уйду  по тропе, все ботинки стопчу,
вернусь полуголым, обросшим и босым,
как снег, поседевшим  согбенным даосом.


*Кайчи –хранитель легенд.
Фото Лоры Симанович