Уильям Батлер Йейтс

Соблазны

Те вещи, что дурачили меня
и уводили от стихов зазря,
Оставили мой разум, слава богу,
а, было дело, соблазнялся многим:
то женский облик сердце мне терзал,
а то народный глас ко мне взывал,
бессмысленный сиротский стон убогих
моих же земляков, тупых рабов немногих.
Соблазны минули. Когда-то я мечтал
о том, что песнь поэта - как кинжал.
А ныне же молю судьбу напрасно:
позволь мне рыбой стать, холодной и бесстрастной.

 Влюблённый повествует о розе, цветущей в его сердце

Всё, что ни есть на свете, так горько и так старо:
ребёнок плачет в дороге, телега, как веретено,
скрипит, и тяжёлый шаг пахаря, и осени поздней зов
оскорбляют в моём сердце розу, прекраснейшую из цветов.

Ошибки повсюду несчастья, о коих неправых суд.
Я жажду создать всё, как надо, на себя возложить этот труд,
а потом прилечь на пригорке возле новых небес и земли,
что подобна будет шкатулке для розы в моей груди.

 Кот и луна

Кот пришёл сюда и глядит
на луну, что играет с ним.
Он таинственный родственник ей,
перемены небесной сын.
Он, подкрадываясь, изумлён
Лунным чудом, холодным огнём,
что его будоражит кровь,
Пробуждает мистический сон.
Миналуш по траве бежит,
он пришёл сюда неспроста.
Потанцуем? - луна говорит
и касается лап слегка.
Потанцуй, Миналуш, потанцуй,
ведь тебя невеста твоя
приглашает - она, видать,
так скучает сейчас без тебя.
Миналуш крадётся в траве,
на траве - орнамент луны.
Между тем госпожа его
Исчезает в небесной дали.
Что в зрачках его в этот час
пленительных метаморфоз
отразилось? - ряд лунных фаз
сделал пленником своим взор.
Миналуш сквозь стебли идёт,
одинокой мудростью свят,
поднимая свой взгляд к луне,
лунным светом наполненный взгляд.