Верлибр Любимой

«Любимушка моя,
           зоренька ясная,
                ягодка нежная,
                березонька белая,
                листочек зелененький,
                солнышко теплое,
                росточек  трепещущий.
 Ты рыбонька, ты пташка,
 слеза моя и радость.
Твой нрав так кроток;
                верить,
себе не хочешь, будем ли,
 не то, что жизнь,
                мгновение,
когда - ни будь вдвоем.
 Хочу тебя обнять
 и спеть тебе хочу,
что нет мне без тебя
 ни жизни, ничего,
что делает возможным
 присутствие на свете.
Ты воздух мой и плоть,
которая сильна,
 в душевном единении
 двух сокровенных сущностей.
 Рябинушка моя,
                ты ивушка плакучая,
за все несешь ответственность
в священном мироздании.
Теплом твоим согреты
и дети и земля.
Ты так хрупка,
что можешь
заставить преклониться,
 любое сердце гордое;
испепелишь в тоске
гордыню неприступную.
С ума сведешь
           в отчаянии
отсутствия взаимности.
Твой стан прекрасен,
             вижу в нем
богини изваяние.
Ты стебелек мой тоненький.
Готов я для тебя
на подвиги отважные,
лишь бы коснуться кончика
твоих прекрасных рук.
Они нежны, как бархат;
прильнуть готов надолго к ним,
чтобы согреть их нежным,
своим дыханием внутренним.
Я буду дуновением
прохладным сна кокетного.
Пусть не тревожат милую
любые неудобства.
Готов в своих объятиях
 носить тебя я вечно.
Дотошно сберегая
красу твою нетленную,
пылинки буду стряхивать
и нежно выцеловывать
лицо твое и рученьки,
               и ноженьки,
                и тело,
холмы твои чудесные
лелеять буду трепетно,
смиренно преклонив,
чело свое и силушку,
отважную в борьбе,
за счастье крова отчего.
Красавица моя!,
твои прелестны губоньки,
твой расчудесный носик,
                и ушки,
                завиток,
твоей прически взбалмошной,
приводят в исступление
меня… всего…. Отсутствием!…
покоя,
        места прочного.
Я выть готов по-дикому
от, если недополненной,
моей души, как емкости,
твоим вниманием трепетным.
Твой голосок так сладок,
твой взгляд лучист и весел,
твой смех задирист,
            льется он,
как река медовая.
Коленопреклоненная
душа моя в отчаянии,
потоке бурном радости,
готовности отважной
на подвиги великие.
Я сотню дел и более
готов вершить без устали
лишь бы жилось и былось,
              тебе мое создание,
уютно и спокойно.
Я разведу все тучи,
не допущу грозы,
потом я спрячу образ твой,
весь для меня бесценный,
в своей душе надолго,
конечно навсегда!
Но если станешь явью ты,
то станешь ты Богинею.
Твой облик не заденет
со временем старение.
Твой лик теперь сиянием
божественным овеян.
Он был и так прелестен,
сейчас он брилиантнее
любого из сокровищ.
И нет звезды космической,
и никакой земной,
которая б сияла
сиянием более сильным бы.
Но ты с небес увидишь ли
меня тебя создавшего
любовью беззаветною? 
Чтоб слиться и достойным быть
усильям титаническим
готов подвергнуть
             жертвенным
свою натуру тленную.
Чтоб голос мой услышала
я упрошу всех птиц,
великих пением сказочным,
запеть в одно мгновение
о том, как ты прекрасна!,
                о том, как ты мила!,
                о том, как вдохновляешь ты
на действия великие
с сознанием помрачительным,
природой так задуманным.
Чтоб ты меня заметила,
объединю все факелы
в сердцах горящих
             пламенем
неистовой любви.
И нету невозможного
                барьера неприступного
в пути к твоей Олимпии.
Судьбой нам так завещано,
ты спустишься на землю,
и станешь ты моею,
но будешь ты Богинею!
Должна остаться таинством,
веками предназначенным:
 «как быть с тобою рядом,
                чтоб отыскать тебя?»
А. Симаков