В Дельфийском храме я услышал это

В Дельфийском храме я услышал это - пергамент брошен письменами.
Что я скажу - из рода ль разговоров, когда философы толкуют, воссев за стол
Где льются вина и остроумие, блистая? Что я скажу - о том
Отец и мать, потупив очи долу по-овечьи, сказать хотели, но словами не оформив
Дорогой испытания направили невольно  без этого предостереженья
Увы, не смея,  не сумев без экивоков произнесть...
Итак же, слушай эту Тайну, что за семью печатями сокрыта!
Внемли же!  Cодроганья  тех экстазов – мгновенный отпечаток страсти Бога.
Так люди-сфинксы, люди-бабочки и люди-богомолы, так люди-гусеницы и люди-пауки
Улитки-люди проносятся, проносятся в сем оголтелом вихре жизни.
Куда стремится этот вихрь, исполненный, о,  жизнью, отравленный, о, смертью
И осчастливленный всегдашним напоминанием о ней – безумными потугами оргазма
О, сотрясающими пространства Пустоты, великого Ничто, Зеро, в котором   Все и Ничего…
Великий круг нас призывает вращением упорно!
О, возвращением к тому Первоисточнику, Отцу Начал
Не помнящего напрочь детей своих, и посему грозящего зияющей напастью, словно Роком.
Так клюв орла, посланца Зевса, падает отверсто!
Давясь душ сонмами, он изрыгает их из чрева – божественный чревоугодник
Подобно ненасытному царю. И души, внове обреченные на жизнь
Перемежаемую стонами восторга, на миг – цветам подобно
Вдруг расцветают, чтобы тотчас увянуть и устремиться ароматами души
Вослед струям, лучам и судоргам Потока, что движет Колесо извечной  Трансформации
Вращающей Небесную твердыню, наполненную солнцами и мириадами планет... иль пузырей...
Потоками игривых символов, иллюзий и отражениями отражений
Привольно уносящихся в небесных руслах млечно-бесконечных!
И в океане океанов Потустороннего, которое разлилось, где царствует свет, улыбаясь
Где формы грубые частот нижайших - отринуты, тебя, быть может, ожидает лишь
Экстаз, поверь!  ...Что беспрерывно длится!!!
О, слившийся в том непалимом едином пламени Любви, вибраций истовых
Апофеозе, той страсти, что очищена была божественною силой
Ответь, о, разве ты родился не иначе? А если – нет - так разве ты родился?
                1993, Лондон