Robert Service. Не знаешь когда помрешь

РОБЕРТ СЕРВИС
(1874 – 1958, Канада)

DEATH’S WAY
НЕ ЗНАЕШЬ КОГДА ПОМРЁШЬ

Не станет Смерть с тобой играть, оставив мерзкий след.
Пусть простирается погост – она, глумясь, свернёт.
Но лишь с восторгом небеса прольют свой яркий свет,
Карга покажет свой оскал, пустив тебя в расход.

Был Джек Дюваль литой, как сталь. Мы были кореша.
Что ж, в Иностранный легион как раз таких берут,
Где девять раз из десяти по лезвию ножа
Ты балансируешь пока вершишь свой ратный труд.

От срамоты мы наши рты держали на замке.
Джек не расспрашивал меня, какой был грех на мне.
Кутили мы как мужики, но в каждом марш-броске
Я полагался на него, как на любой войне

Как мы удерживали Форт, вам рассказать могли б,
Пока подмога не пришла, но – где сто человек?
Промолвил мрачно капитан: «Весь гарнизон погиб...»,
«...Но двое выжили скажи. Дай выпить» – выдал Джек.

Раз потерялись мы в песках, без пищи и воды,
С одной лишь мыслью: «Вот и всей истории конец».
Так десять дней в бреду мы шли и думали кранты,
Пока арабский не возник с верблюдами купец.

А много позже, наконец, пришлось нам в ад ступить,
Тевтонский сдерживать поток рокочущий кругом.
В крови, в грязи остались мы на Мозеле, чтоб гнить,
Когда должны бы умереть уже – одни, вдвоём.

Три раза смерть могла бы нас схватить своей рукой.
Остался в прошлом Легион, нас не попутал бес.
И как-то солнечной порой мне встретился друг мой -
Он в Канабьере у себя ел супчик буйабес*.

Сказал он вдруг: «Женюсь я, друг, на девушке одной.
Всё ж удивительно, что Смерть вела себя как гость.
Хочу, чтоб счастье разделил теперь и ты со мной!..»
Джек поперхнулся и... кирдык:
Застряла в горле кость.
--

Буйабес* — блюдо французской кухни, рыбный суп, характерный для средиземноморского побережья Франции.
--

Death's Way

Old Man Death's a lousy heel who will not play the game:
Let Graveyard yawn and doom down crash, he'll sneer and turn away.
But when the sky with rapture rings and joy is like a flame,
Then Old Man Death grins evilly, and swings around to slay.

Jack Duval was my chosen pal in the ranks of the Reckless Men.
Thick as thieves they used to say, and it may be that we were:
Where the price of life is a naked knife and dammed are nine in ten,
It doesn't do to be curious in the Legion Etrang;re.

So when it came to a hidden shame our mugs were zippered tight;
He never asked me what I'd done, and he would never tell;
But though like men we revelled, when it came to bloody fight
I knew that I could bank on him clear to the hubs of hell.

They still tell how we held the Fort back on the blasted bled,
And blazed from out the shambles till the fagged relief arrived.
"The garrison are slaughtered all," the Captain grimly said:
Piped Jack: "Give us a slug of hooch and say that TWO survived."

Then was that time we were lost, canteen and carcase dry,
As on we staggered with the thought: "Here's where our story ends."
Ten desert days delirious, when black against the sky,
We saw a line of camels, and the Arabs were our friends.

And last of all, the lurid night we crashed the gates of hell
And stemmed the Teuton torrent as it roared on every side;
And we were left in blood and mud to rot on the Moselle -
Two lacerated Legionaires, whom all supposed had died.

Three times death thought to take us and three times he stayed his hand;
But when we left the Legion what a happy pair we were,
Then reckless roving up and down the sunny land,
I found Jack eating bouillabaisse back on the Cannebi;re.

"Next week I wed," he gaily said, "the sweetest girl on earth.
I wonder why did Death pass by just then and turn to gloat?
"Oh I'm so happy! You must come and join us in our mirth."...
Death struck ... Jack gasped and choked and - died:
A fishbone in his throat.
--