Другу

1)
Не было, друг, не было
нашей с тобой вины:
помню, жила – стрелами
целясь в холодный дым,
помню, как шли – месяцы,
как каменел – зной…

Если сейчас – встретимся,
крикнешь ли ты «стой!»?

2)
Но нет, не помню счастья в отрицанье
своих же слов – по-прежнему твержу:
отдай меня любому палачу,
смотри в глаза – ты не увидишь раны,
и города, и паперти, и мили,
что помню я - и знаю хорошо…

Моя рука ложится на плечо,
а значит, даже чувства не остыли.

Могу позволить завершить виток
своим словам – но не своим порывам:
моей любви распаханная нива
колосьями врастает между строк,
а зелень заржавевшая в глазах
по-прежнему горит и бьёт чугунно…

На старом грифе тихо рвутся струны,
и будет «мат», когда поставлен «шах».

3)
Мы, кажется, так долго говорим
иносказаньем – льём слова по кругу,
и видим – темноту, и вновь горим,
не понимая – до конца – друг друга.

Как жаль, что говорить лишь за себя
обречена – и сколько б не хваталась
за порванный канат – какая жалость,
когда сиянье переходит в яд.

Пришёл апрель, и если всё сломалось –
так выскажи –
и я уйду назад.

4)
Пришла.
Зову.
Стучу в твоё окно –
снежинки доцветают на запястьях:
о, долго ли затянется кино,
когда услышу тихий лепет счастья,
когда дадут ответ на мой вопрос?

Дрожат ладони. Говорю негромко:

«Единственное, что достойно слёз,
не боль моя, но горький плач ребёнка»,

до этого мой пламень не дорос,
но сознаёт – и рвётся под откос:
понять, признать –
простить –
сорвать постромки.