я злюсь на тебя за твою невозможность...

Я злюсь на тебя за твою невозможность.
На всех, кто вокруг, — за их сонную сущность.
На собственный мозг — чересчур осторожный.
На эту потребность, как в хлебе насущном,
в тебе...

Пытаюсь шутить (нервно слишком), смеяться
(на грани истерики — громко и странно).
Надеюсь, когда-то устану пытаться
настолько, что станут привычкой бравада
и смех...

Бог знает: тебя я любить не хотела,
(прошедшее время глагола — не к месту).
Но есть то, что есть: ту, что искоркой тлела,
ты жаром руки — горячей, чем в сиесту —
зажёг...

Пусть катятся все с их дешёвой моралью,
пустыми клише на все случаи жизни.
Мне нет до них дела — глаза цвета стали
дороже, чем даже по совести тризна...
Итог?

Итог очевиден — ведь я не бессмертна,
чтоб вечно гореть. Скоро пламя погаснет.
Ты помнишь: мечтала, чтоб прах мой по ветру,
развеяли после рассветом атласным
в волнах?..

Так вот. Доверяю тебе эту... кару?
Когда, наконец, отгорю/отболею
апрельскими днями, тобой и гитарой,
и этим признанием —  "я не жалею" —
в стихах,

развей злую боль и ненужную нежность.
Да так, чтоб исчезли без права возврата.
Тогда, чтобы вспомнить мою сумасшедшесть,
тебе приходить не придётся куда-то
с венком...

Я стану, наверное, веточкой вишни,
что раньше всех прочих увидишь весной.
А может быть, ветром ночным еле слышно
коснусь твоих век и улыбки смешной
потом...

P.S.
Всё это потом. А сейчас — догореть бы,
быстрее и ярче, чтоб память осталась
для сердца безумного — каменной клетью,
в которой нет места двоим постояльцам.

03.05.2013
три часа ночи...