Нерваль, Уитмен, Норвид...

Нерваль, Уитмен, Норвид
не спешили
явиться миру
в славе триумфальной,
и Баратынского не многие ценили
при жизни -
в невозвышенной,
как и в любой другой,
во все века отчизне -
к прекраснодушию
высот духовных
равнодушной...

Слагала
"письма миру" Дикинсон
и знала,
что не во плоти на них
услышит
отклик...

Будь мужественным, стих -
семьи достойной отпрыск,
с великими общайся
и прощай
забывших их -
на слово, свыше данное, глухих...

Прощением от гнёта злых
обид -
освобождайся!

Об этом в "речи Актовой"
функционально-точно,
Бродский говорит.

Поэзия - большая - не боится опоздать,
она - бессрочна...

Есть вдохновенья благодать,
тетрадь
и ручка -
на что же мне, поэту Божьей милостью, пенять?

Земная слава -
глухоты с корыстью случка,
без правоты последней -
право...

Чем дальше от неё,
тем творческий процесс
победней...

Такое мнение моё
о сути бала,
коим правит бес
безмерной пошлости,
что никогда высоковольтности в стихах не почитала -
её язвит
присутствие в словах небес...

Её служитель прячется от строк,
в которых горней дрожи
дрожжи,
исповедальной искренности ток...

Он прячется от честного ответа
в банкетов
и фуршетов
сало -
иуда всех непризнанных в юдоли
поэтов
гениальных...

Ему нет дела до накала боли,
во тьме лелеющей нетленный свет...

Глядит он рыбьими глазами
на всё, что лучшие сказали,
и излагает плоскими словами
мысль пошлую:
"Больших поэтов ныне -
нет!"

А я пою в своей пустыне мрачной
о святынях духовной жажды
и знаю, что однажды -
узнает мир о Музе подрасстрельной и барачной -
удачной
без подачек
карнавальных серафимов
своим умением не озлобляться
наперекор
туманящему мукой
взор
и обживать простор
свободы тайной,
не схваченной наукой
никакой
и низко кланяться
словесности возвышенной
живой
чертогам,
и вдохновляться
милостью великой Бога
и отрываться
от реальности лихой
как бы случайно
над не преданной
в условиях любых
стихией стиховой...

Неведенье
достоинства стихов моих -
запасом золотым её прощаю
и другов небом угощаю,
как я - простым...

И бытие во мне со всех сторон
незримо-ощутимо обступает
не бренных чествований медный звон -
моя
семья
святая -
поэты стран,
времён,
что каждой певчей ночью навещают
юго-восточный Казахстан...

Триумф моей поэзии - их речи,
дар укрепившие, что мне для жизни всей,
как дело, независящее от земных страстей,
был провидением с рожденья дан...

Одним - прозрения,
другим - базар...

Благословляю Вас -
прочтения
стихотворения
умершим метром -
мэтры,
телесных образов ценители,
зоилы
вольного пера!

Рассудит нас
берущая лишь плоть могила,
мой дух уже
вне мглы её обители -
он в Мусикийском падеже,
где не было, где нет и где не будет
судей,
распинающих живой в живых - Парнас...

Сказал, что думаю,
и стало легче на душе -
среди весельчаков
угрюмому...

Запью сиё -
колымским методом
заваренным чайком,
подъём кипения прижизненной сбивая Летою,
озноб которой, памяти лишающий -
мы всей семьёй -
поэты Пушкинской закваски -
то не сказки -
авось,
перепоём -
сквозь
вбитый
в нас
при жизни злости мира гвоздь -
хожденье в королях глухо-немого быта...

Страстная Пятница 2013 Господня Лета