Крылатый

 Тайр 

                ***
      Внимание зверя, отдыхавшего на холме в тени камня, привлекла фигурка человека, медленно бредущая по дороге. Человек был один, что удивительно для этих мест. Рядом, вывалив язык от усталости и жары, шла огромная мохнатая белая собака. Это была самка. Крупная, сильная, с живым и умным взглядом.  Его она тоже заметила, остановилась, потянула носом воздух, но затем успокоилась и пошла дальше. С собаками Тайр уже встречался. Здоровые, упитанные, натасканные на зверя, они всегда побеждали, отгоняя его на почтительное расстояние от жилища человеческого. Стоило переждать, когда  гости уйдут подальше и взобраться на скалы, чтобы осмотреть свои владения.   
      Путники шил медленно. Дорога проходила через неприветливую местность: голые скалы, чахлая растительность,  изредка попадающиеся зияющие глубокие ямины указывали на то, что здесь когда-то были каменоломни. Но то-ли запасы драгоценных камней были малы, то-ли это была разведка алмазов, которых не оказалось или они были так скудны, что прииск открывать не было резону. Место было пустынным на сотни километров, и лишь кочующие животные, да звери и хищные птицы, что следуют всегда за стадами, изредка пробегали и пролетали здесь.  
      В этих местах жил и охотился только один хозяин – зверь по имени Тайр. Свое имя он помнил с детства, когда с ним играла маленькая человеческая девочка, постоянно окликая, подзывая, приглашая к еде. Девочку звали Аби. Этим именем ее называли все окружающие их взрослые. Где сейчас она и что с ней, Тайр не знал. Детство закончилось в тот день, когда его вытащили из корзины, куда поместили на время пути, и положили около большого куста колючек, что и сейчас растет в каменоломнях около самой высокой скалы, а караван двинулся дальше.  
      Напрасно ждал он возвращения людей, свою маленькую хозяйку-подружку и вспоминал вкусные кусочки еды, которые ему накладывали в блестящую глиняную плошку. Голодный, замерзший, почти три дня просидевший на одном месте под кустом колючек, малыш, наконец, понял, что за ним не придут и нужно что-то предпринимать самому. 
      Он долго ковылял в высокой пожухлой траве, обнюхивая на пути камни, куски коры и деревьев, траву и редко попадающиеся крупные кости животных. Из съедобного на своем пути встретил только старую лужу с прогорклой водой и кучку высохшего навоза. От голода и безысходной тоски он чуть было не заплакал, когда уставший  и еле стоящий на слабых лапках добрел до очередного куста колючек. Куст рос на краю огромной ямы, дна которой не было видно. Стало страшно, и малыш с испугу забился под широкий лист какого-то растения, спугнув при этом маленькую пичужку. Взлетев, она что-то запищала на своем птичьем языке, но ему было не до нее. В глубине ямки под корнями растения было гнездо с недавно вылупившимися птенцами. Это его и спасло. Инстинкт самосохранения толкнул его к гнезду, заставил взять теплых и пищащих птенцов. Это был и завтрак, и обед, и ужин сразу. Поев, он тут же и устроился около гнезда на ночлег, а утром отправился дальше осматривать окрестности. За несколько следующих дней, излазив почти все кругом скал на северной стороне, и взобравшись на одиноко возвышающий холм с торчавшим широким валуном, увидел еще одну птицу. Она была огромных размеров и неторопливо трапезничала над кучкой лиловых с белым перьев, перебирая их, раздирая клювом кожу и отрывая куски мяса. Тайр остался ждать у валуна конца трапезы. Его интуиция подсказывала, что только так он сможет получить хотя бы что-то на ужин. Остальные дни стали днями выживания.
      Ему удалось найти птичий городок лиловых на противоположной стороне скал. Довольно крупные птицы жили колонией, для гнезд собирали сухую траву. Питались они семенами и ягодами в траве, а в жаркое время года их выручали деревья софу со своими плодами. Летали они над всей долиной. Врагов, кроме огромных птиц Тахи не имели, поэтому селились на открытых местах многочисленных скал.  Для Тайра их  колония стала своего рода базой питания: сначала подбирал остатки пиршества, затем научился добираться до гнезд с яйцами, есть птенцов. Он не привередничал и охотился на слабых, и больных птиц в ночное время, благо времени для засады было предостаточно. Так прошло три сезона дождей.   

                ***
      Дождавшись, когда человек и собака скрылись за поворотом дороги и грядой мелких холмов, Тайр отправился осматривать свои владения. Стоял погожий день. На небе не было ни облачка, теплый ветерок лениво поигрывал отцветшими головками цветов, сухими стеблями травы и странствующими листьями  софу. Солнце припекало, было довольно жарко, но в прилегающих к каменоломням зарослях царила благословенная прохладная тень. Хотя через несколько часов ее совсем уже не останется, солнце будет нещадно палить, ветерок наберет силу и станет обдавать жаром, сухой травой, поднимать в воздух  и нести с собой созревшие семена трав и цветов, играя ими,  и выбирая им новое место для жизни и роста.   
      Полуденное солнце застало Тайра в холмах около красных скал, что крутобоко тянутся почти до самого озера. Здесь он сделал привал на самом высоком, заметном в округе холме. Сюда устремлялись все, кто попадал в эти края. Бесценное дерево софу, дерево жизни для всякого живущего в округе, привлекало взор и дарило благополучие хотя бы на краткое время.  Для ночлега в скале, названную Светлозубой, была пещера, которую он занял около года назад. Пришлось сразиться с семьей гиен, но осадой и упрямством он их одолел. 
Лежать было хорошо: кругом сухая, но высокая трава, кусты и драгоценность этих мест – дерево софу. Старое, огромное, с узловатыми скрученными ветвями, с крупными темно-коричневыми листьями, с ярко-красными почти высохшими плодами, оно давало прекрасную тень. Деревья софу всегда указывали на источник воды поблизости, и он был. Расположенный в расщелине темно-серой скалы, ключик слабо, но верно бил из глубин земли, вода текла по камню, собираясь в ложбинку между двух отколотых глыб гранита, образуя своеобразную питьевую чашу для мелкого зверья и птицы, а оттуда, переливаясь через край, текла прямо к корням дерева и снова уходила в землю.   
      Наблюдая, как усердно полдничают кролики и резвятся мыши под деревом, Тайр вспомнил о своем желании: узнать об этом мире больше. В последнее время что-то беспокоило его. Стали часто сниться непонятные сны. В них он видел страшного вида животных, извергающих дым и огонь, как гора за дальними отрогами Северного Хребта, полет непонятных огромных птиц, удивительных летающих антилоп вместе с всадниками, и  человеческую одежду, украшенную звериной головой. Во сне он разговаривал с людьми. Это было странно, так как разговаривать он не умел. Да и с ним самим творились непонятные вещи: тело частенько скручивало, правда без боли, на боках появились уплотнения, чесалась голова, особенно лоб и лапы.   
      Люди не часто появлялись в этих местах: изредка конники проскачут по тракту, рассекающему местность почти надвое, то повозки проедут, то гурты скота прогонят, путники бывали очень редко и то большими группами. Однажды, обходя свои владения на востоке, ему повстречались охотники. Он вышел к их стоянке из-за любопытства и в надежде встретить людей, знавших его. Люди замерли, когда его увидели, но не испугались, а удивились. Они назвали его по имени: Тайр. И как потом понял Тайр, с ним заговорили, но не получив ответа, посовещались и натравили собак. Он запомнил, что после многочисленных произнесенных слов «изгой» собаки дружно взвыли и ринулись в его сторону. Злые, с оскаленными пастями, с глухим рыком, с повизгиванием, они неслись, готовые вцепиться ему в бока. Пришлось уносить ноги. При последующих неожиданных встречах с людьми его все называли «изгой».  Желание встречаться с людьми  пропало, увидев их, он больше прятался.   

                ***
      Постепенно он взрослел, учился на своих ошибках, у окружающей природы, у птиц, у встречающихся людей, животных и зверей.  Однажды даже коротал сезон дождей с малышом антилопы.   
      Эта встреча произошла у горного озера. Придя к вечеру на водопой, Тайр застал у излучины пиршество огромных кошек. Они свалили антилопу и рвали ее с утробным урчанием. Когда кошки насытились, то долго играли на берегу, недалеко от воды. Тайру пришлось отойти на приличное расстояние, чтобы напиться. После кошек, поужинать подошли куницы, но через некоторое время были изгнаны семейством гиен. Кусочек мяса на берцовой кости достался Тайру случайно: малыши гиены затеяли возню, перетягивая кость с одного места на другое. Они уже были сыты и решили поиграть. Неудачный скачок к кустам и кость упала в лунку, вырытую Тайром  для засады. Сунувшиеся было, ребятки были испуганы рычанием большего, чем они, зверя и ретировались назад к родителям, которые продолжали доедать бедное животное. Подобрав даже крохи, гиены ушли за близлежащую скалу. Тайр уже готовился ко сну, когда услышал слабый скулеж. Плакала малышка антилопы. Дождавшись, когда все ушли, и берега озера накрыла предзакатная тишина, малышка вышла из-за кустов и подошла к месту трагедии. Мамы она не нашла, от стада в минуты нападения отстала, и еще не понимала, что стала прекрасной добычей для любого, даже маленького хищника. Первым порывом Тайра как раз и была мысль устроить свою первую охоту, но затем ему стало грустно и больно. Малышка плакала от безысходности, крупные слезинки выкатывались из его огромных серо-коричневых глаз, катились по шерсти и падали как раз в то место, где только что недавно лежала ее мать. Тайр вспомнил себя и большую птицу Тахи, которая всегда, завидев его поблизости, вот уже два сезона, оставляла ему кусочек своей добычи, даже если охотилась для своих птенцов. Она просто отрывала голову для Тайра и улетала с тушкой очередной фиолетовой. Он был сыт, поэтому вышел из зарослей медленно-медленно и сел. Сидел до тех пор, пока малышка его не заметила. Заметив незнакомца, было кинулась  в заросли, но затем передумала. Она долго стояла и ждала чего-то, затем сама подошла, так как Тайр сидел тихо, только чуть слышно урча, и не вызывал опасения. 
      Маленькая антилопа доверила свою жизнь Тайру. Он назвал ее Русса. Они довольно сильно друг к другу привязались. Ему было с кем играть, пережидать непогоду, ходить к озеру, бегать по скалам, Малышка не привередничала: ела все подряд, даже колючки, еще молоденькие, зелененькие, кое – где растущие между осыпи у скал. Начавшиеся дожди сильно мешали их сосуществованию: там, где мог пройти Тайр, где мог прилечь на ночлег, поохотиться, не могла пройти Русса, не могла жаться к скалам наверху, не могла с ним ходить на охоту, поэтому пришлось искать убежище. Оно нашлось к юго-западу от озера около заброшенной вырубки камня: большое углубление в скале, которого хватало для ночлега. На охоту он ходил один рано-рано утром, когда малышка спала. Когда солнце поднималось, он возвращался и вел свою подружку на водопой. Там же она и паслась, когда он отдыхал в зарослях, чутко прислушиваясь к окружающему миру. Часто Русса своевольничала и отходила на большие расстояния, увязавшись за кроликом, змейкой или мышью. Тогда над озером разносилось урчание зверя: Ррр-р-ру-ся! Ррр-р-ру-ся! Но все обходилось. На них ни разу не напали. А когда однажды к водопою пришло стадо антилоп, Тайр понял, что Руссе лучше будет со своими сородичами. Она окрепла, стала сильной, появившимися рожками пользовалась довольно успешно, за себя всегда могла постоять. Почти весь период полной луны Тайр провел у озера с малышкой. Та привыкала к стаду: изучала, знакомилась с телятами и взрослыми антилопами, ходила с ними в долину. И когда стадо пошло дальше на юг, ушла с ними, попрощавшись с Тайром. Жаль было расставаться, но ему для жизни нужна была другая подруга.
      Наблюдая за животными, птицами, Тайр понял, что группу составляют самцы и самки, а затем у них появляются детеныши. Иногда семьи большие, иногда в семье только пара взрослых. Но они счастливы. Он тоже мечтал когда-нибудь встретить свою пару.

22.02.2013 00:45 - 1.05.2013 22:09