День и ночь

В качестве иллюстрации - фотография Игоря Лиховидова

А здесь - с иллюстрациями и песнями на эти стихи: http://www.liveinternet.ru/users/4514961/post274637603/

***

Ночь – многоточие... Тайн средоточие.
Сон, что сплетают незримые зодчие.
Ночь милосердна к любому из нас:
лечит, тушует, скрывает от глаз.

День – откровенен. Он как двоеточие:
всё, что грядёт, называет воочию.
Каждый в нём знает свой личный шесток.
День в чём-то жёсток и даже жесток.

Ночь нас морочит, колдунья, пророчица.
Каждый в ней видит себя, кем захочется.
День же наводит свой резкий лорнет.
Но день – это ДА. А ночь – это НЕТ.


***
 Сладко плыть под балдахином ночи.
 Месяц – словно парусник души.
 Утро образумит, обесточит,
 обездолит и опустошит. 

 Пусть луна опять мозги запудрит –
 я по снам судьбу свою прочту.
 Не сменю на утреннюю мудрость
 я ночную глупую мечту.


***

Ночи чёрный крепдешин
в дырах звёзд.
Тонкий плащ моей души
сыр от слёз.

Я дрожу в руках дождя
у окна.
В этом мире нет тебя.
Я одна.

Ночи чёрный крепдешин
в дырах звёзд.
Кто-то стёр любовь с души,
как нарост.

Без задоринки она
и сучка.
Пустота глядит одна
из зрачка.


***

Рисунок дня. Небрежный росчерк буден.
Заветный вензель на стекле судьбы.
Подарок фей. Кофейный штрих на блюде.
Что сбудется из этой ворожбы?

Ещё одна иллюзия издохнет.
Одною болью больше будет в срок.
Не сбудется судьба моя — и бог с ней.
Ведь главное — что было между строк.


***

Вновь мои заоблачные бредни
Вас окликнут розово в тиши.
Мой ночной безмолвный собеседник,
равнодушный друг моей души!

О, велик соблазн ночного часа...
Много в нём увидеть суждено.
Мгла легла — и звёзды залучатся.
Жизнь ушла — и обнажится дно.

Я привыкла издавна к разлуке.
Я в ней поселилась, как в дому.
Простираю в неизвестность руки
и пишу неведомо кому.

И не променяю на живую
жизнь ночную, что в себе ношу.
Я пишу — и, значит, существую.
Я живу — и, значит, я пишу.


***

Ах, какая луна шальная...
Ночь, поистине, так нежна.
Я грешна, я дурна, я знаю.
Я порою себе страшна.

Но глаза поднимаю к звёздам, —
среди множества душ и тел
Бог меня вот такую создал.
Что он этим сказать хотел?


***

Отведай мой – хвала Исусу! –
Ночной коктейль (или чифирь?)
В него положены по вкусу
Луны лимон и звёзд имбирь.
 
До самого явленья Феба
Тяни напиток тот в тиши
Из чаши драгоценной неба
Через соломинку души.

Испей – и не бывать обиде,
Беде...а сам виновник грёз
В глазах восторженно увидит
Полночный след луны и звёзд.


***

День неспешно зачинается.
Я ему пока никто.
Даль чуть брезжит, разгорается,
как в туманностях Ватто.

Он ещё пока на вырост мне,
он просторен и широк.
На невидимом папирусе –
иероглиф недострок.

Будет день с его обновами,
будет пища и питьё,
будет дом, где оба снова мы,
наше нищее житьё.

Полдень обернется вечером,
утишая шум и гам,
и спадёт жарой доверчиво
шёлково к моим ногам.

А в каком отныне ранге он –
этот день зачтётся мне
прилетевшим свыше ангелом
в полуночной тишине.


***
Под луной ничто не вечно.
Светится таинственно
неба сумрачное нечто
в обрамленье лиственном.

А внизу, под сенью крова -
дней труды и подвиги.
Бурый лист, как туз червовый
мне слетает под ноги.

Ночь земле судьбу пророчит,
карты звёзд рассыпала...
Жизнь живёшь не ту, что хочешь,
а какая выпала.


* * *
В окне черно. Луна исходит жёлчью,
Кривясь на город.
Тоска собачья или даже волчья
Берёт за горло.

Зияет небо как сквозная рана,
Где гвозди – звёзды.
И для рассвета ещё слишком рано.
А может – поздно.


***
Этот день ещё мной ненадёван,
непомечен ничем и никак.
Словно агнец, младенческий овен
в белоснежных небес завитках.

День идёт. Я в него облачаюсь,
в золотистого цвета руно.
Будто заново жить обучаюсь
по его игровому кино.

Досмотрю ли я нынешний ролик,
полный ужасов или красот?
Даст блеснуть ли он мне в главной роли
или вновь, как всегда – эпизод?

Только главное всё же не это:
как дожить, чтоб в итоге всего
не запачкать бы чистого света
белоснежной одежды его?


* * *

В окне квадрат Малевича
Намалевала ночь.
Луна глядит, жалеючи,
Не в силах нам помочь.

Привычная агония:
День прожит. Пробил час.
С агонией – в гармонии
Моя душа сейчас.


***

День никакой (декабря? мартобря?),
мертвенный свет (ночника? фонаря?).

Кто-то коснулся (рукою? душой?).
Рядом проснулся (любимый? чужой?).

Манит златое (перо ли? руно?).
Мне всё равно, всё равно, всё равно.


***

Полые дни, пустотелые ночи,
бедные бури в стакане воды.
Лета течёт и стихами бормочет,
и размывает наши следы.

Где-то во сне затерялся Ваш облик.
Стиснули зубы полярные льды.
Алый корабль с парусами потоплен
жалкою бурей в стакане воды.


***

Ночь в слезах, как в своём соку.
Наступает сухое завтра.
Обменяю тоску на строку.
Вот такой я устрою бартер.

Одурь горя и чад чепухи,
все свои чумовые недра
обменяю на эти стихи
и, как пепел, развею по ветру.


***
«Ещё не вечер» – не скажу уже.
Ещё не ночь. И каждый час всё слаще.
Но многое, что надобно душе,
жизнь отложила в долгий-долгий ящик.

Быть может, в тот, в который мне сыграть...
(Прости, читатель, этот чёрный юмор.
Я не хочу, о други, умирать,
как классик говорил, который умер).

«Две области – сияния и тьмы»
Бог примирит, перемешав, как соки.
Из известковой краски и сурьмы
родится вечер вдруг голубоокий.

Вот так бы примирить весь мрак и свет,
что борются в душе моей, стеная.
Из всех остроугольных да и нет
сложить «быть может», «кажется», «не знаю».

Вот так бы плавно жизнь свою суметь
направить между Сциллой и Харибдой.
О, сумерки... Смеркается... И смерть
вдруг снова подмигнула мне из рифмы.


***
Настало утро. Высь светла.
И жизнь играет туш.
А где же тьма? Она ушла
в потёмки наших душ.

Настанет темень – глаз коли.
А где же свет из дня?
Он там, куда уже ушли
все, кто любил меня.

***

День в деревьях и в птицах над ними,
солнце щурится через листву.
Может, всё это боль мою снимет,
причастив к мировому родству.

А когда уж особенно метко
рок оставит следы кулаков –
мне протянет акация ветку,
как соломинку из облаков.