Шмель

От скуки порою весенней
поймаю в коробку шмеля.
Он будет толкаться о стенки,
жужжаньем своим веселя.

В моей необъятной ручище,
как все насекомые глуп,
он будет выскрёбывать днище
и пробовать щели на зуб.

Во тьме, где и ветры не дуют,
своих он не склонит колен.
Не сразу, с трудом, негодуя,
поверит он в собственный плен.

Когда бы он сущего бренность
без этой темницы вкусил
и жизни великую ценность
при полном неравенстве сил?

Однако же тихо и смирно
затворник сидит взаперти.
И лишь басовито, настырно
гудит по-ручному почти.

На звуки свободы он ушко
ещё навостряет своё,
считая уже, что ловушка
пригодна вполне под жильё,

поскольку тепло в ней и сухо,
и не заберётся чужой,
и даже для свежего духа
оставлен просвет небольшой.

Он вспомнит гречишное поле,
взгрустнёт... И едва ли поймёт,
что, в общем, от воли к неволе
короткий такой перелёт.

Достаточно спички лишь вынуть
да молвить: «Иди, голубок!» —
и вовремя пальцем задвинуть
готовый пустой коробок.

1984