Рыцарь

Его житьё плебейски-грубо,
Но солнце бьет в глазную щель…
И цель его – не звонкий кубок
И не с дублонами кошель.

Да жить бродяге чем-то надо
В нуждой измотанной стране.
И он дерется до упада
Опять на взмыленном коне.

И верит он в одну лишь правду –
Не прогадать, пока в цене.
И он берет свою награду,
Овеществленную вполне.

Он должен есть и должен бриться,
Кумир бесчувственных сердец.
Поскольку он – турнирный рыцарь,
А не горшечник и кузнец.

Надев забрало и оплечья,
И хлипкий панцирь, – почему
Идет он, дурень, на увечье
И, может быть, на смерть саму?

Разорено его именье.
И нет родных. А все, что есть –
Сражаться славное уменье
За жизнь и рыцарскую честь.

И он, как вепрь, судьбе навстречу
Летит с дубьём наперевес,
Бросая равно в эту сечу
И звонкий меч, и божий крест.

Он – поединщик, гладиатор –
С гербом, отвагой и щитом
Как родословной, многократно
И им прославленной притом.

Аристократ в своём колене
И отпрыск голубых кровей
Из тех ушедших поколений,
Что чтили многих королей,

Он будет заново повержен
И не покается стократ.
Судьба – одна, доспехи – те же;
Вот подвиг твой, аристократ.

…Ты вновь очнёшься от удара,
Почуешь выбитый мениск.
И глянешь весело и яро
На этот выстраданный риск.

И, хрустнув свёрнутою шеей,
Отыщешь полог из парчи
С одною той, воздушной феей,
От сердца прячущей ключи.

Воздав поклоном – не по форме
Ты посвятишь победу ей,
Забыв про всё и только помня
О самой солнечной из фей.

И да помогут тебе корни
Забыть о ранах поскорей
Среди толпы, на этом корме
В себе плодящей упырей.

Твоя мадонна улыбнётся
И благосклонно осенит
Турнир платочком – и распнётся
Другая жизнь о чей-то щит.

Хмельна кровавая потеха
И от неё потеет плоть.
А дух – как пух, что легче эха
Летает где-то, где господь.

На свете всё имеет меру,
И нам неведом крестный путь.
И бог, в людей утратив веру,
Её пытается вернуть.

Он ищет в рыцарской забаве
Себя достойных храбрецов,
Дабы приблизить к той же славе,
Как прежде дедов и отцов.

Чтоб ей не быть с позором слитной
И не дрожать, как будто топь,
Звучит неистовой молитвой
По миру рыцарский галоп.

Кому огрехи – как орехи,
И страсть – как страх, и бой – как боль.
Но свет слепит и жжёт доспехи
Поток лазури голубой.

На тонком древке бьётся вымпел,
Трубит ристалищу пиит.
И кто-то боль до капли выпил,
Кому-то выпить предстоит.

Всё будет вновь и повторится,
И мир от мерзости спасёт,
Быть может, белый этот рыцарь,
Что божий замысел несёт.

2009