Зона -

    1964г. Пески Туркменистана. Три года службы позади. Вокзал, нас провожают
    сослуживцы.
    Гудок паровоза, ребята запускают цветные ракетницы с парашутиками. В
    Туркмении еще жара, хотя уже середина декабря, задержка с дембилем был    
    на уборке 10 - го юбилейного урожая, в Казахстане. Чем ближе к дому, тем   
    сильнее чувствуешь, что тут зима полностью вступила в свои права.
    10 часов утра, автобус останавливается в родном селе.
    Дома встречает сестра, зять,(мать за время службы уехала на Кавказ). Зять
    режет барана, приходят соседи, собираются друзья, гуляем, Леня говорит:
   "Пойдем ко мне, мои родители тоже будут рады твоему приезду!" Сестра
    забеспокоилась, но мы ее заверили, что скоро вернемся.
    Дед Степан, отец Лени, мамаша, встретили хорошо, посидели. Тут кто-то
    предлагает пойти в кино, хотя я в начале предупредил, чтоб о клубе не было
    речи, отказать неудобно, идем, но есть предчувствие, что-то мне 
    подсказывает, что не надо идти -не надо. Значит, какая-то клетка мозга, не
    поддавшись алкогольным парам, работала, предупреждая меня об опасности.
 
    В фойе клуба, встреча с сельчанами. На сеанс я решил не заходить, когда
    контролерша, тетя Нюся спросила:, "Ты заходишь в зал?" Ответил: "Нет, сильно
    пьян, неудобно, завтра приду по- нормальному!" Друзьям сказал:" Я малость
    побуду на морозе, потом зайду!". Сеанс начался, отдышался, наконец, я
    свободен, ведь я обещал сестре вернуться. Выхожу, уже с крыльца вижу: 
    недалеко стоит грузовая машина, три человека дёргают друг друга за грудки.
    назревает драка, смотрю - там Леня, как же я не заметил, что он не вошёл         
    в зал, видно, когда я разговаривал с тетей Нюсей, упустил это.
    Жребий брошен, надо работать, к таким " играм ", с детства знаком. Разборка
    прошла быстро, сказал другу:" Срочно уходим, ведь ты знаешь, как происходит
    продолжение драки!" На полпути к дому слышу сзади топот. Оглянулся -
    догоняют, человек десять. Бои без правил, тут работа более серьезная,   
    хмель наполовину выветрилась, вижу над головой взметнулась монтировка,
    выбрасываю руку в верх, повыше, чтоб сократить размах, правой наношу удар,
    выворачиваю монтировку, а в это время на меня сыпят удары, спереди, с 
    боков, сзади. Да, думаю, тут не устоять, не применив орудие, которое         
    они же и принесли. Как ни как их десять человек, и они не бежали так прытко
    читать нам политинформацию. Не обижайтесь, братва, опускаю монтировку на
    голову тому, у которого я ее забрал. Нападавшие отступают, оставляя на 
    снегу, шарфы, шапки и своего товарища.
    По дороге подсчитываем наши потери. У Лени от макушки до затылка рваная рана.
    Видимо работали отверткой, да через шапку, а могли пробить череп, у меня
    ссадина под глазом.

    Арест. Дежурный звонит в Военкомат, со словами, тут ваш вояка попал, что
    делать?, С трубки голос, отпускник или демобилизованный, отвечает, 
   "Демобилизованный,!" Ответ в трубке," Валяйте!". Военком оказался дерьмо,
    Даже слово не замолвил за вояку перед этими псами. Начинается новая строка
    жизни. Случайно в камере заглянул под стол, там такая надпись карандашом:"
   " Кто не был, тот будет, кто был, тот не забудет" Умные слова, нужно
    запомнить. Из разговора конвоиров, узнаю: того, кого я ударил монтировкой,
    седьмые сутки в реанимации. Жаль, зачем догонять толпой!, Хотел хвастануть? 

    ТЮРЬМА.
    В камере двадцать пять человек, двух-ярусные койки, курить нечего. Просим
    надзирателя, попросить в соседней камере, они отмахиваются, но был один с
    человеческим лицом, снабжал хоть парочкой сигарет. Узнаю, что к Лене
    приезжали сестры с передачей. На верхней койке слышу - парень полушепотом
    заучивает песню "Шутки морские, порою бывают жестоки", человек готовится к
    лагерной жизни. Эх, думаю, бедолага, вот ты бы мне сейчас дал гитару,       
    я спел бы тебе: "Товарищ Сталин, Вы большой ученый, и в наказаньях
    вы познали толк, а я простой Советский заключенный, товарищ мне тамбовский
    серый волк!".

    Плохая новость. Отец Лени арестован, узнаю подробности. Дед пошел к судье,
    собрав все накопленное, триста рублей - 31 декабря - и по своей простоте
    положил на стол сверток. Видимо, там были и рублевые купюры. На вопрос 
    судьи: "Что это такое? "Отвечает: "Это Вам на Новый Год!" Тот поднимает
    трубку, закрывает старика. Суд, деду дают три года. Судья Воронов, а
    пословица не зря гласит: "Ворон воробью глаз  выклюет"
    Ах, дед Степан, прошел десять лет через Сталинскую мясорубку, живя в ссылке,
    так и не понял эту собачью жизнь. Такой глупый залет. Судья мог его просто
    выгнать и все.
   
    Из камеры выводят на оправку. В туалете полуметровый барьер. Пристраиваюсь   
    и задремал.(Всю ночь проболтал, не выспался). Слышу незнакомые голоса.
    Догадка:  привели другую камеру. Тут же слышу до чертиков знакомый смех 
    друга Лени. Приподнимаюсь, а он от удивления как закричит я приставил   
    палец к губам, хорошо надзиратель не понял, стоявший за открытой дверью.   
    Так я попадаю в гости к Лене. Насытившись, прихватив пару пачек сигарет,
    говорю другу: "Я должен вернуться в камеру, сейчас пересменка,
    надзиратель погорит!" (надзиратель, что передавал сигареты). Сокамерники, 
    как один, стали меня отговаривать: "Не делать этого, пусть горит". Я сказал:
   "Он нормальный мужик, ему сделать подлость я не могу". Стучу в дверь, говорю:
   "Открой кормушку!". Открывает, объясняю, что я не из этой камеры, а из
    соседней, он мне: "Ты брось мне пудрить мозги!", Закрывает кормушку. Зэки
    довольны. "Видишь -говорят,-он сам не хочет чтоб ты его выручил". Я говорю:"
    Он не понял суть, подумал, что это обычный зэковский розыгрыш,
    я должен его убедить!" .Стучу, сильней стучу, открывает опять кормушку,
    втолковываю:" Я не из этой камеры, ты сейчас погоришь, тут будет один 
    человек лишний, а в другой, одного не хватит, смотри, потом не обижайся и не
    вини меня!," Спрашивает: "Как ты сюда попал? "Я уснул в туалете, а ты, 
    уводя, не проверил, ты видел в этой камере кого в солдатской форме!?. Дошло.
    Слышу стук сапог по железным ступеням, смена. Резко открывает дверь и я в
    своей камере. Проверка по картотеке, все нормально, вижу позади всех
    улыбающегося надзирателя, это он молча благодарил меня. Опять новость,
    Пропало наше дело. Оказывается, мать одного из товарищей
    пришла со слезами к судье, дескать отпусти сына, судья видимо читал ей
    показания из дела, в это время кто - то ему позвонил из другого кабинета,
    судья оставляет женщину, на минутку, уходит, она хватает дело под пальто,
  ( Январь месяц ), Срывается домой, и с ходу дело в печку, она думала, что
    спасла нас этим, хотя дело должно быть, а вдруг от наших жалоб пересмотр
    суда. Потом повальные обыски у всех наших родителей, как в гестапо,
    неужели мудак судья не мог догадаться, какая женщина была у него на    
    приёме. Но напрасно мы ждали перемен, оказывается они дело шлёп, ляп,
    восстановили и всё осталось на своих местах.   

    ЗОНА.
    Не помню общего количества человек, в колонии четыре отряда. Четвертый -
    инвалиды, старики. В этом отряде нас с Леней встречает дед Степан. Новая
    прописка -отец, сын и я. Колония, мебельная фабрика, продукция, двух
    тумбовый, одно- тумбовый конторские столы, шкаф, диваны, круглый стол. 
    Работа адская, трех -сменная. Кормежка слабая: паек, баланда, в углу столовой
    стоит 500 л. бочара с самой дешевой соленной рыбой.
    Паек уплетаешь с баландой, попробуешь селедку без хлеба целый день пьешь
    воду, чтоб кишки не слиплись, видимо с таким расчетом и была поставлена.    
    У всех заключенных, на левом рукаве красный ромбик, на нем белой краской   
    три буквы СВП -Секция внутреннего порядка. Значить Павлики Морозовы. Без
    ромбиков, человек 30,(отрицалы) братва, не сотрудничающая с администрацией.

    Меня посещают парламентеры, уговаривают вступить в секцию, раньше выйдешь.
    Прошу пояснения у отрицалов, объясняют. Статья идет по УДО.
   (Услов. доср. освобожд.)Чтобы ей воспользоваться, ты должен вступить в секцию,
    учиться в школе(вечерней),учиться на плотника или сварщика. Как член
    СВП должен выявить нарушителя внутреннего порядка и сделать привод, чем
    больше, тем лучше. Когда распечатаешь второй год, администрация потихоньку
    будет собирать бумаги и, когда останется до свободы три месяца, вызовут в
    суд. А кто должен тут пахать, если дармовую, тем более молодежную силу,
    начнут освобождать по чистой половине? И выходишь, оставив три месяца,
    полностью использованный администрацией по их усмотрению.   
    А им графа, " Освобождено условно досрочно", Значит хорошо воспитывают.
 
    Через несколько дней вызывают к начальнику отряда. Вопрос: "Вы почему не
    участвуете в общественной жизни колонии? Ваша статья идет по УДО .  У вас 
    одна мать да и попали вы сюда случайно!" Я не стал вступать в дискуссию      
   -мол я не такой, не продажный, потом он начнет повышать голос, я, как всегда,
    отвечу резко, зачем?, Я сказал: "Гражданин начальник, представьте себе,      
    я три года пахал носом пески Туркменистана, охраняя рубежи нашей      
    необъятной Родины, приехал домой в 10ч. утра, с 9ч. вечера я под арестом.   
    Вы предлагаете мне УДО, возьму ли я урок для себя, освободившись по
    половине?. Следующий случай, я опять натворю что- либо, ведь тут   
    освобождают по УДО!. Поэтому я хочу наказать себя, отбыть полный срок,   
    чтобы больше мы с вами  не встретились!" Он ответил," Идите, я    
    вас понял!" Он действительно меня понял. Освободившись в 1966г.             
    Я вернулся к сестре. Вызвали в милицию, за столом опер. У него на столе
    лежит, как я понял, мое сопроводительное дело, открытое,
    Моментом успеваю прочесть снизу гриф, "СПОСОБЕН ВНОВЬ СОВЕРШАТЬ
    ПРЕСТУПЛЕНИЯ!". Опер резко закрыл дело. Запоздал ты, олух, вот я мог бы   
    быть ОПЕРОМ, но я никогда не сел бы за твой стол. Он говорит:               
   "Каждую неделю по разу, приходи на отметку!" Вышел, сразу на станцию,    
    билет до Кавказа. Прощай Казахстан!.      
    И вот я дома, в объятьях матери. Что может быть дороже ее ласковых рук. Я
    сказал: "Мама, пока ты жива здорова, я никогда не отлучусь
    от тебя, кто бы мне что ни сказал, кто бы что не сделал!" Сам подумал, а не
    станет тебя, за себя не отвечаю, гарантию может дать только ВСЕВЫШНИЙ!.